Высшая школа давала отличное образование. Как скажут сегодня — «четыре в одном»: специальное, юридическое, языковое, среднее военное.
Но основу и сердцевину обучения составляли именно юридические и специальные дисциплины. Спецдисциплины представляли собой то, что ныне называется оперативно-розыскной деятельностью и регламентируется открытыми нормами права, в частности — федеральными законами Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности», «О федеральной службе безопасности», «О противодействии терроризму».
Среди юридических дисциплин особое внимание, по понятным причинам, уделялось уголовному праву и уголовному процессу, криминалистике, а также административному и международному праву.
Главное, чему учили нас преподаватели — это безукоснительному следованию именно нормам права, статьям законов, строгому соблюдению законности.
Немалое внимание уделялось также предупреждению и профилактике, то есть недопущению реализации преступных намерений. Существовал и существует целый арсенал средств и методов предупреждения преступных действий, особо подчеркну, именно в правовых рамках, но распространяться о них не буду по вполне понятным причинам.
В цикле гуманитарных дисциплин немалое место занимали вопросы как современной международной обстановки и политики, так и истории отечественных органов безопасности, правда, начиная только с декабря 1917 г., с момента создания ВЧК. Хотя мы и понимали, как объективную потребность в существовании органов госбезопасности для любого государства, так и их наличие в Российской империи.
Но изучение их деятельности сводилось лишь к изучению существовавших норм Уголовного уложения.
Хотя у нас, слушателей, присутствовал немалый естественный интерес и к тому, как были организованны и действовали спецслужбы России до 1917 года. В этой связи огромным спросом в библиотеке пользовалась только появившаяся тогда книга Владимира Понизовского «Ночь не наступит», в художественно-литературной форме рассказывавшая о деятельности Департамента полиции России.
Конечно, нам говорили и о необоснованных политических репрессиях 30-х — 50-х годов, хотя тогда мы, как, впрочем, и сами преподаватели, не знали и не могли знать их подлинных масштабов.
Конечно, как юрист и гражданин, я не могу не испытывать чувства горечи и глубокого сожаления по поводу этих фактов, но такова подлинная правда об истории нашей Родины и ее органов госбезопасности в XX веке, которую необходимо знать и помнить.
Обращаю особое внимание на все эти обстоятельства в связи с тем, что особый упор в процессе обучения слушателей Высшей школы КГБ делался именно на безукоснительное соблюдение нормам права, уже измененных, на недопушение нарушений законности и превышения служебных полномочий.
Конечно, немалую долю времени отнимало изучение слушателями иностранных языков, как европейских, так и восточных, а с 1979 г. — и африканских (всего в Высшей школе велось обучение 34 иностранным языкам).
Не скрою, что в период обучения в ВКШ вызывала сомнение необходимость изучения военных дисциплин, хотя в дальнейшем эта подготовка пригодилось многим моим однокашникам — ведь им выпало на долю побывать впоследствии не в одном десятке «горячих» точек как за рубежом, так и уже на территории нашей страны.
И ныне глубоко убежден, что военная подготовка необходима чекистам, сотрудникам органов безопасности, и не только военной контрразведки, хотя нам и приводят примеры якобы «демилитаризированных» зарубежных спецслужб.
Хотя, конечно, требования воинских Уставов и воинской дисциплины и создавали некоторые неудобства в период обучения. Не говоря уже о несении нарядов — и внутренней службы по Высшей школе, и оперативных, ведь весь личный состав ВКШ являлся постоянным оперативным резервом председателя КГБ.
Годы учебы в Высшей школе вобрали в себя многое. Прежде всего, нельзя не сказать о коллективе курса, его мощном воспитательном и морально-нравственном потенциале, соединявшем в себе как юношеский задор и романтику вчерашних школьников с определенным жизненным опытом «старослужащих», прошедших армию.
Нельзя не вспомнить и нашего начальника курса, «папу», тогда еще майора Леонида Кузьмича Тюрикова, помощником у которого был Анатолий Михайлович Яценко. Это были требовательные, но в тоже время отзывчивые, доброжелательные, понимающие руководители, которые, на мой взгляд, блестяще иллюстрируют понятие «отцы-командиры».
Средством воспитания, товарищеского воздействия, помимо «треугольника» — командир группы, комсорг и парторг, групповых «Боевых листков» учебных групп, была также курсовая, факультетская и общешкольная стенная печать.
Каждый ежемесячный номер общешкольного «Чекиста» был событием, которого ждали. Помимо стихов, фотографий, хроники общественной жизни Школы, здесь помещались интереснейшие статьи, основанные на оригинальных материалах стран изучаемого языка. Особенно запомнились две из них — об очень известном в то время писателе-авантюристе Эрике фон Дени-кене, авторе ряда спекулятивных книг и кинофильмов («Воспоминания о будущем», «Назад, к звездам» и др.), и о «левом» молодежном экстремизме в Перу.
За организацией стенной печати стояли комитеты ВЛКСМ факультетов и Школы. В последнем было немало офицеров — лейтенантов и старших лейтенантов, с факультета военной контрразведки. Неформальное, товарищеское общение с ними вчерашних школьников также давало немало полезных жизненных уроков.
И прежде всего, — ответственности за себя, свои поступки, порученное дело, отсутствием чего — чувства личной ответственности, как известно, нередко грешат юноши, еще не осознавшие значения личной требовательности и ответственности перед коллективом, собственной совестью, делом и долгом, сегодня.
Среди членов комитета комсомола Школы особенно запомнился Андрей Козлов, бывший впоследствии главным редактором журнала «Пограничник». Уже в период обучения в ВКШ (в 1973–1975 гг.) он писал и публиковал свои рассказы, по его сценариям было поставлено несколько передач популярного телецикла «Спокойной ночи, малыши!». Поэтому я был рад, когда в 1982 г. он стал лауреатом конкурса молодых писателей.
Вообще в Высшей школе имени Ф.Э. Дзержинского доводилось встречать немало талантливых людей. Талантливых по-разному, но горевших желанием реализовать свой немалый творческий потенциал, поделиться им с окружающими. Достаточно вспомнить ветеран КГБ начальника спецкафедры Василия Даниловича Бабакаев, являющегося автором единственного в мире учебника бенгальского языка. Преподавателя кафедры психологии Э.М. Телятникову, не один год исполнявшую на концертах самодеятельности струнные произведения на арфе.
Среди них не могу не назвать призванного в органы НКВД в сентябре 1938 г. Константина Петровича Новикова, который, будучи уже в отставке, продолжал трудиться в историкоархеографической лаборатории Высшей школы над изданием многотомного сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне».
Думаю, его рассказы, в том числе и о деятельности военной контрразведки Отдельного корпуса РККА в Литве в 1938–1941 гг., многое могли бы восстановить в подлинной истории тех дней и лет.