19 ноября 1985 г. в г. Женеве встречаются М.С.Горбачев и президент США Р. Рейган. Основным вопросом было сокращение ядерных вооружений. Только никаких генштабовских карт советский лидер в отличие от Лондона-84 на этот раз не доставал и на стол не выкладывал, и «кончать» с этим не предлагал. Как отмечал Рейган в своем дневнике, Горбачев на переговорах проявлял «враждебность».
Поведение человека, стремящегося к власти, и поведение человека, власть получившего — это две большие разницы. И не только при социализме. При демократии перед выборами тоже много чего обещают, а после избрания тут же забывают. Переговоры Горбачева и Рейгана окончились без конкретных результатов. Стороны ритуально заявили, что «ядерная война не должна быть развязана и в ней не может быть победителей», и на том разъехались.
Тогда американцы решили заявленную в сентябре угрозу привести в исполнение, и надавили на страны ОПЕК, не желавшие соглашаться с позицией Саудовской Аравии. 9 декабря было объявлено, что ОПЕК «больше не выступает в защиту цены», и теперь задача организации состоит в том, чтобы «получить и защитить справедливую долю мирового нефтяного рынка, соответственно размеру дохода, необходимого для развития ее стран». В переводе на человеческий язык это означает: мы согласны продавать нефть по самым низким ценам и согласны добывать ее намного больше, чем раньше, чтобы не потерять в доходах. Это был демпинговый вброс на мировой рынок дешевой нефти в больших количествах. Результат не замедлил сказаться.
С декабря 1985 г. по март 1986 г. мировые цены на нефть снизились с 31,75 за баррель до 13$, т.е. в 2,44 раза.
И Горбачев отреагировал на начавшееся резкое снижение нефтяных цен — в январе 1986 г. он предложил план полного уничтожения ядерного оружия во всем мире к 2000 г. и объявил в одностороннем порядке мораторий на ядерные испытания.
Однако американцы на полное уничтожение ядерного оружия не согласились. Им было бы более интересно, если бы ядерное оружие было уничтожено в других странах, а у них оно бы осталось. И 22 марта 1986 г. они проводят новое ядерное испытание в штате Невада. И цены на нефть остаются низкими.
Проблема была не только в ядерном оружии. Советский Союз должен был демократизироваться и перейти к капитализму, а Горбачев на это категорически не соглашался. Даже под давлением снижающихся цен на нефть он допускал лишь незначительные реформы в рамках социалистической системы.
С 25 февраля по 6 марта 1986 г. проходил XXVII съезд КПСС. Горбачев, выступая на съезде партии с политическим докладом, определяет основные направления предстоящих реформ: «осуществить перестройку структуры внешнеторгового оборота, придать экспорту и импорту более эффективный характер. (…)
Решение новых задач в экономике невозможно без глубокой перестройки хозяйственного механизма, создания целостной, эффективной и гибкой системы управления, позволяющей полнее реализовать возможности социализма; (…) повысить действенность централизованного руководства экономикой, усилить роль центра в реализации основных целей экономической стратегии партии, определении темпов и пропорций развития народного хозяйства, его сбалансированности. (…)
Успех во многом будет зависеть от перестройки деятельности центральных экономических органов и прежде всего Госплана СССР. Он призван на деле стать подлинным научно-экономическим штабом страны, освобожденным от текущих хозяйственных вопросов. Мы эту работу начали. Создаются новые органы руководства межотраслевыми комплексами, основная часть функций оперативного управления делегируется непосредственно предприятиям и объединениям. (…)
Перестраиваем экономический механизм в легкой промышленности. Резко ограничивается круг утверждаемых сверху заданий для предприятий этой отрасли, их планы будут формироваться прежде всего на основе договоров с торговыми организациями, которые в свою очередь должны отвечать за соответствие своих заказов реальному спросу населения».
Это были основные направления перестройки в экономической и социальной сфере. Никакой рыночной экономикой здесь даже не пахнет. Наоборот, предлагается «повысить действенность централизованного руководства экономикой» и «полнее реализовать возможности социализма», а незначительное перераспределение полномочий между Госпланом и межотраслевыми комплексами и предприятиями легкой промышленности — это косметические изменения в рамках того же социализма.
И ни слова о переходе к рыночной экономике. Наоборот, Горбачев отмечает, что «еще Энгельс предвидел, насколько пагубными будут последствия подчинения природопользования слепой игре рыночных сил».
А вот что Горбачев предложил перестроить в политике: «Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении. (…)
Иной раз, когда речь идет о гласности, приходится слышать призывы поосторожнее говорить о наших недостатках и упущениях; о трудностях, неизбежных в любой живой работе. Ответ тут может быть только один, ленинский: коммунистам всегда и при всех обстоятельствах нужна правда. (…)
Задачам расширения и дальнейшего развития социалистического демократизма должен служить весь арсенал социально-политических и личных прав и свобод советского человека. Углубление этих прав и свобод, упрочение их гарантий партия и государство рассматривают как свой первейший долг. Но суть социализма такова, что права гражданина не существуют и не могут существовать без его обязанностей, равно как нет и обязанностей без прав. (…)
Необходимо поднимать активность трудящихся, всех и каждого, в созидательной работе, в преодолении недостатков, злоупотреблений, любых болезненных явлений, отступлений от норм нашего права и морали. Демократия была и остается важнейшим рычагом упрочения социалистической законности, а прочная законность — неотъемлемой частью нашей демократии. (…)
Строжайшим образом должны соблюдаться демократические принципы правосудия, равенства граждан перед законом, другие гарантии, обеспечивающие защиту интересов государства и каждого гражданина».
Итак, впервые Горбачев заговорил о гласности, демократии, правах и свободах советского человека только через год после прихода к власти и только после снижения цен на нефть почти в два с половиной раза. При этом Горбачев ни слова не сказал ни о свободных выборах; ни о разрешении участвовать в выборах нескольким кандидатам на место (а не одному кандидату на место, как было принято в СССР); ни о разрешении деятельности других политических партий, кроме КПСС; ни об освобождении политических заключенных.
Т.о., ни о каком переходе к демократии западного типа в докладе Горбачева не говорилось. А чтобы никто не сомневался, что от социализма он не откажется и на капитализм не согласится, Михаил Сергеевич заявил: «Молодому, устремленному в будущее миру социализма противостоит все еще сильный и опасный, но уже прошедший точку своего зенита эксплуататорский мир капитализма Общий кризис капитализма углубляется. Неотвратимо сужается сфера его господства, становится все более очевидной его историческая обреченность».