«В Москве царила полная неразбериха. Разогнанные Шеварднадзе профессиональные дипломаты с ужасом взирали на происходящее. Все они, однако, помнили слова грузинского «демократа», сказанные на одном из совещаний: «Всех, кто выступит против перестройки, мы уничтожим» (цит. по: [3. С. 203]).
Первый повод для недовольства Старой площади посольствами был изобретен быстро: как и везде в советских учреждениях, была объявлена борьба с пьянством, и это в дипломатии, там, где бокал виски со льдом — это не что иное, как рабочий инструмент, с помощью которого расслабляют партнера по дипломатическим играм. Затем «встала кампания по борьбе с кумовством, родственными отношениями и протекционистами, жертвами которой оказались не только родственники, которых, и правда, было хоть отбавляй, но и однофамильцы. (…) То, чем положено было гордиться в рабочей среде — трудовая династия, в дипломатии было объявлено семейственностью, (…) нарушением социалистической морали. Как известно, мы ни в чем меры не знаем. Опустошительный самум пронесся не только по бесчисленным департаментам и зарубежным миссиям МИДа, но и по его учебным заведениям. «Выпускник Института международных отношений» автоматически звучало как «папенькин сынок», «взяткодатель», «угодник». Всерьез подумывали о возрождении «рабоче-крестьянских призывов» в вузы международного и языкового профиля.
Выход, однако, быстро нашли в другом. Справедливо посчитав возвращение к «призывам из народа» анахронизмом, обратились к такому «золотому запасу», как воспитанники партийной и комсомольской среды. В них правда и прежде не было недостатка как в аппарате МИДа, так и в заграничных представительствах. (…) Теперь же они двинулись стройными рядами через Дипломатическую академию» [3.107. С. 109].
Для оправдания поворота на 180° ввели идеологический слоган «новое мышление». Самой тенденции утраты внешнеполитического влияния, наработанного многими прошлыми поколениями, отказа от союзнических отношений нашли простое объяснение: развод с прежними идеологическими друзьями, мы-де отказываемся от прежней идеологии, и потому нам не нужны позиции в этих странах. Когда спохватились [3.108. С. 3; 3.109. С. 3], то было уже поздно. Било по МИДу и еще одно изобретение: так называемая «народная дипломатия»…
Самые опытные дипломаты были переведены в специально созданную Группу советников при МИДе и ощутили свою ненужность: «Я (как, впрочем, и мои коллеги) почувствовал, что всякий интерес к нашей группе у руководства МИД пропал. Командировки прекратились, приглашений на Коллегию больше не было, заданий никаких. Не знаю, случайно или нет, но это совпало с периодом самых яростных «разоблачений» в наших СМИ эпохи Брежнева и всего, что было связано с ней» [3.110. С. 293].
Министерство обороны СССР. Реформирование главного военного ведомства началось с того, что в результате известной провокации с М. Рустом 28 мая 1987 г. был уволен министр Маршал Советского Союза С. Л. Соколов. Никто не ожидал, что в результате скандала может быть уволен именно он. Максимум, что могли предугадывать, — это отставка Главнокомандующего войсками ПВО страны — заместителя министра обороны маршала авиации А. И. Колдунова.
Назначение Д. Т. Язова было предсказуемо: тот хоть и служил в Главном управлении кадров только с января, но именно он вел все вопросы, связанные с кадровой и организационно-штатной перестройкой в армии и на флоте. Роковой, тринадцатый по счету, министр начал свою работу на новом месте с выступления с докладом, в котором указал, что «перестройка стиля и методов работы, которой требует от нас партия, пока еще по-настоящему не затронула командно-политические кадры, в том числе и в центральном аппарате».
Там же были сформулированы ближайшие задачи: совершенствование системы управления, включая существенное сокращение центрального аппарата; совершенствование оргструктуры по каждому виду Вооруженных Сил с учетом оборонительного характера нашей военной доктрины; совершенствование кадровой политики. На первом же заседании Коллегии министр поставил задачу сократить центральный аппарат на 10 %. Жестко решалась судьба малоэффективных научно-исследовательских учреждений. Эти учреждения когда-то создавались для решения конкретной задачи, по ее исполнении они не были вовремя переформированы, а продолжали существование, уже не имея четкой цели. Д. Т. Язов основательно изучил вопрос и поставил его на Коллегии: часть предстояло просто упразднить, а часть перевести на условия экономического стимулирования. (Кандидат военных наук С.В. Выборное сообщает нам об этом: «Проблемные группы создаются и существуют только в пределах решения конкретной проблемы. Такая форма является гибким способом достижения указанной цели, она позволяет использовать знания, квалификацию и компетенцию участвующих в группе специалистов» [7. С. 40]. Вставка наша. — А.Ш.).
По истечении трех месяцев с момента вступления в должность по приказу министра начала реализовываться программа сокращения численности и совершенствования структуры центрального аппарата министерства, главкоматов и Генштаба. «Приказали долго жить» более 20 управлений, почти 300 отделов, упразднялось более 230 генеральских должностей [3.111. С. 13, 20–21, 23, 25; 3.112].
Армия постоянно попадала под огонь критики. Особому поношению подвергалась так называемая «райская группа» — Группа Генеральных инспекторов Министерства обороны. Там были только отставные престарелые маршалы, генералы и адмиралы — вот по слабым и били.
3 сентября 1990 г. вышел указ Президента СССР о реформировании политорганов Вооруженных Сил.
Государственный плановый комитет (Госплан) СССР. Планирование пережило в СССР довольно большую эволюцию, о которой мы не можем не рассказать кратко, и окончательно прекратило свое существование путем уничтожения Госплана СССР. Нет Госплана СССР, нет плановых отделов на предприятиях — нет и планирования!
Госплан создан еще 1 апреля 1921 г. после письма В. И. Ленина Г. М. Кржижановскому (письмо приводится в (3.113. С. 4–7]), штат набран из числа сотрудников комиссии, разработавшей план ГОЭЛРО. Надо подчеркнуть, что в силу особых успехов развития СССР за годы первых пятилеток планирование было в центре пристального внимания Запада — успехи были восприняты как вызов. В Германии была создана научная организация по изучению практики планирования, затем Гитлер объявил об аналоге наших пятилеток — была так называемая Четырехлетка, которая смогла мобилизовать экономику Германии на войну. Американцы не стояли в стороне. Профессор Донхэм (Danhem) опубликовал в 1931 г. книгу «Бизнес наугад», где показывал советские успехи и прямо высмеивал американское отставание. О плане писал С. Чейз (Chase). В 1931 г. сенат США создал под председательством сенатора Р. Лафоллета (La Follette) комиссию для изучения возможностей планирования американской экономики. Появилась целая теория «организованного капитализма», практически вся заимствованная у нас.
После смерти И. В. Сталина началось уничтожение структур и науки планирования. Прошло оно не в одночасье, а через несколько стадий. Главная и первая из них — ликвидация института Уполномоченных Госплана, они были введены Совнаркомом и ЦК ВКП(б) 21 марта 1941 г. в Положении о Госплане. В справочной литературе уточняется и цифра — число представителей на местах было равно 25 [3.114. С. 25]. Это высоко оценивается: «Одной из больших заслуг Вознесенского было создание института Уполномоченных Госплана по важнейшим экономическим районам страны. Они персонально назначались Правительством. Им был придан небольшой, но весьма квалифицированный аппарат. Уполномоченные выполняли наиболее важные, требующие рассмотрения на месте поручения Госплана и Правительства. Они не подчинялись местным органам власти и поэтому могли объективно и глубоко вникать в суть проблемы. Доклады Уполномоченных рассматривались на самом высоком уровне. Их сообщения вооружали Госплан и высшее руководство страны ценнейшим анализом истинного положения дел на местах, особенно в годы войны, повышали научную обоснованность планов и оперативность управления экономикой.