Сохатый взял чашку кофе и три бутерброда с ветчиной. Расплатился, подмигнул прыщавой продавщице и устроился рядом с теми двумя, что выглядели поприличнее. Неожиданно Сохатый услышал нерусскую речь. Один что-то сказал другому. По произношению Дым Дымыч понял, что парни – прибалты. Да и по типу лица догадаться было нетрудно. Скорее всего эстонцы. Рослые, сильные, широкоплечие.
Второй ответил первому, и парни рассмеялись. Потом тот, что повыше и поздоровее, повернулся, оглядел тесный зальчик, презрительно скривил большой рот и сказал с сильным акцентом, похоже, умышленным:
– Ну и свинарник здесь…
– А в этой стране, – добавил второй, – только такие свинарники и есть…
Первый согласно закивал, сказал что-то по-своему и добавил уже по-русски:
– Какие люди, такое и все остальное…
Парни могли бы обсуждать свое отношение к России и на своем языке. А раз обсуждали это умышленно громко и по-русски, следовательно, они усиленно напрашивались на скандал. Сами напрашивались. Обдуманно. С чувством собственного глупого превосходства. Обычная необоснованная завышенность самооценки, свойственная мелким нациям.
Двое опохмеляющихся мгновенно оценили ситуацию – торопливо проглотили свою выпивку и друг за другом выскользнули за дверь. Прыщавые девушки за стойкой не реагировали. Похоже, сыром от пиццы уши залепили. А Сохатый реагировать права не имел. Он судорожно вздохнул, пытаясь подавить гнев.
Парни повернулись к нему, один откинул полу куртки. Демонстративно откинул, чтобы видно было кобуру и торчащий из нее пистолет.
Дым Дымыч мысленно усмехнулся. Он сразу заметил в рукоятке место, где вставляется баллон со сжатым газом, – пневматикой пусть детей пугают, даже если эта пневматика и американская. Он мог бы точно так же откинуть полу своей куртки, но делать этого не стал. Допив кофе, Сохатый взял левой рукой тарелку с чашкой и двинулся мимо парней, якобы убирая за собой посуду. Правая рука висела свободно и расслабленно.
До последнего момента Сохатый не знал, что произойдет дальше. Здравый смысл, более того – зрелый профессионализм подсказывали ему, что лучше уйти. Не для разборок с незнакомыми прибалтами он вышел сегодня из дома. Ему казалось, что он передвигается очень медленно, не передвигается даже, а словно плывет над полом – так, по нарастающей, вскипала в нем ярость и вспышками в мозгу промелькнули обрывки воспоминаний из его прошлой жизни…
Сохатый остановился под насмешливым взглядом парней. Каждый из них на полголовы выше.
– Ребята, я за Россию, за русских, очень много крови пролил. И своей, и чужой… – сказал он тихо и вроде просяще, почти что виновато, но в действительности с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на истеричный крик, вообще-то ему не свойственный.
И тут же правая рука сработала сама. Ладонь развернулась; кверху пальцы, разминаясь, сделали какое-то берущее движение, потом напряглись и ударили, входя в расслабленный живот первого – прямо под печень. А большой палец надавил сверху. Этот удар умеют наносить очень немногие. Сам Сохатый долго осваивал его. Называется он – защип печени.
Парень, не издав ни звука, осел на пол. Сильнейший болевой шок вызвал потерю сознания. А Дым Дымыч, не раздумывая, со всей силой вмазал чашку в лицо второму парню, еще не успевшему осознать происшедшее. Круглая и глубокая метина останется у парня на всю жизнь. Чашка достаточно толстостенная, и никакая пластическая операция убрать такие шрамы не сможет.
Все произошло за считанные секунды. И Сохатый вышел, сразу успокоившись. Он проклинал себя – это был настоящий провал в профессионализме, которым он так гордился.
На всякий случай он сделал круг и перешел на другую сторону улицы, наблюдая за входом в забегаловку. Через полчаса Сохатый увидел, как приехала «Скорая помощь». Парней увезли. Одного с забинтованным лицом – на носилках, второго поддерживали под руки. По идее он уже должен был прийти в себя. Болевой шок обычно проходит довольно быстро. Но Сохатый знал, что при всей внешней неэффектности защип печени может вызвать сильное внутреннее кровоизлияние и привести к паршивым последствиям – это хуже, чем удар ножом. Однако ребята сами напросились, и жалеть их было нечего.
В таких случаях пострадавших отвозят в травмпункт или в травматологическое отделение больницы, туда же иногда вызывают милицию, но чаще в конце смены дают данные для милиции. И милиция должна разыскивать парней уже по месту прописки дома или в гостинице, или еще где-то, по координатам, которые они оставят. В любом случае – это процесс долгий, и вычислить виновника можно только по чистой случайности. Но он постарается случайности не допустить. По крайней мере сюда, в кафе, милицию не вызвали. Это уже легче. И, надо думать, в райотделе, куда дело о хулиганстве с тяжкими повреждениями попадет, поймут всю бесперспективность поиска. У них и других дел хватает. Своих. С иностранцами долго возиться не будут. Да те и сами, думается, после этого в городе не задержатся. И правильно сделают. Потому что – не приведи им бог! – случайно встретить на улице и узнать Сохатого. Он свою свободу любит и бережет.
2
Это происшествие не выбило Дым Дымыча из колеи. Он знал, что надо работать в высоком темпе, чтобы предотвратить возможные последствия действий Седого. Поэтому из автомата позвонил Хавьеру. Опять Беломор долго ломался, не хотел будить хозяина.
– Ты у меня допросишься… – пригрозил Дым Дымыч. – Шею сломаю.
Трубка стукнула о тумбочку. Ушел докладывать. Наконец Хавьер ответил.
– Ты с самого утра теперь покоя не даешь.
– Я и утром, и днем, а также ночью работаю. Тебе покой обеспечиваю. У тебя телефон «чистый»?
Аппарат у Хавьера определял прослушивание.
– «Чистый».
– Хорошо. Кто из твоих ребят занимался Седым?
– А что? – настороженно спросил Хавьер. Старый волк всегда бывает аккуратным в делах.
– Объект предупредили. С ним ходит вооруженный охранник. Ночевал, похоже, у него. Даже из подъезда выходят вместе – с собакой погулять. Просто так подобные вещи не происходят.
– Интересно…
– Кто?
– Я сам разберусь с ним.
– Нас с тобой сдают. Я-то всегда уйду – мне терять нечего – а ты слишком заметная фигура. Постарайся узнать. Это твоя безопасность.
– Понял. Делай свое дело, я сделаю свое.
Да, пора уже и Сохатому делать дело. Он пешком отправился к офису Седого.
Довольно тихая улочка, пересекающая две более оживленные. Первый этаж. Когда-то здесь была квартира, скорее всего, коммунальная, какие чаще всего и бывают в подобных домах. Кто-то коммунальщиков расселил, сделал отдельный вход, убрал внутренние перегородки, и вот – первоклассный офис. Помимо самого офиса, там расположился еще и пункт обмена валюты. Сохатый спокойно зашел, чтобы купить сотенку «зеленых». Пункт не работал, и он прошел в офис, желая узнать, когда откроют пункт. Симпатичненькая тоненькая девушка с кривыми ногами, что встретила Дым Дымыча с чайником в руках, объяснила вежливо, но весьма категорично, что лучше заглянуть завтра с утра. Сохатый вышел довольный, что так свободно посетил помещение. Но самого Седого там не было. Возможно, потому нет и охраны.