Хотел рассказать жене одно, а рассказывать придется другое? Хотя такое не рассказывают любимой женщине, такое молча глотают.
Обида терзала Николая Сергеевича. Он нервничал и потому чуть не угодил в аварию. Подрезал идущий справа джип «Лендровер». Джип тут же резко, нарушая все правила, обогнал его и загородил проезд. Старший следователь еле успел среагировать и затормозить. Ладно хоть, резина на машине шипованная. Тормозной путь короткий. Два парня, что выскочили из «Лендровера» и направились к «Волге» решительным шагом, не обещали вежливого разговора. И Николай Сергеевич вынужден был быстро выйти из машины, чтобы не получить удар в лицо в невыгодном сидячем положении. Что удар последует – он не сомневался. В нынешние времена разборки начинаются именно так. Хотел еще успеть снять пиджак, чтобы показать подмышечную кобуру с пистолетом – надел специально для предполагаемого ареста Доктора Смерть и Сохатого – и этим чуть притормозить пыл парней, но на раздевание времени не хватило. Его попытались ударить с ходу, без разговоров. Реакция бывшего спецназовца и бывшего хорошего дзюдоиста сработала и на этот раз. Сгодились уроки Дым Дымыча. Он перехватил руку, резко вывернул и сделал оборот корпусом с одновременным ударом локтем. Раздался хруст и болезненный вскрик. А потом долгие матюки присевшего от боли парня. Второй чуть опаздывал. Он доставал из-под сиденья джипа монтировку. И Оленин успел выхватить пистолет.
– Еще шаг – стреляю…
Парень застыл на месте.
– Возьми своего друга, и валите отсюда оба, пока я не рассердился всерьез… – сказал он и вдруг испытал страшное желание выстрелить по-настоящему. Даже лицо, показалось, исказила гримаса, таким неудержимым было это желание.
И это он – старший следователь прокуратуры. Он – только полтора года провоевавший в Афгане и не успевший еще принять в кровь сильную дозу страсти к убийству. Смертельную дозу, которую принял его командир. Оленин смог удержаться. Не потому, что у него нервная система крепче, чем у Дым Дымыча. Вовсе нет. Но потому, что он просчитал последствия такого действия.
А как же трудно бывает удержаться Сохатому?.. И его не сдерживают последствия. Он не делает себе карьеру. Ему нечего и некого в этой жизни терять, кроме женщины из слоновой кости, и нет цели, к которой бы он всей душой стремился.
Парень с монтировкой подошел осторожно, взял под руку товарища, приподнял и потащил к машине. Оленин сел в свою и объехал «Лендровер» по встречной полосе. На всякий случай он запомнил номер джипа. Надо будет навести справки и попросить ментов вызвать владельца – побеседовать для профилактики. Хорошо, когда есть такая возможность. Нынешние крутые парни, разъезжающие на джипах, не слишком стесняются в средствах, когда хотят чего-то. Эти сегодняшние вполне могут подкараулить его, жену или сына. И отомстить. Чтобы не случилось такого, надо принимать свои, опережающие меры.
А у Сохатого? Случись такое с ним, была бы у него возможность профилактики? Нет. Они нашли бы адрес Дым Дымыча, приехали бы к нему большой толпой. И он вынужден был бы, чтобы самому остаться в живых, убить их. Он и толпу способен смести, если разозлится. И он бы убил. Он не смог бы остановиться, как сегодня остановился Николай Сергеевич, не смог бы побороть вжившийся в сознание инстинкт.
Его слишком долго этому обучали…
А кто же теперь имеет право с него спрашивать? Уж, по крайней мере, не бывший его подчиненный, а ныне старший следователь по особо важным делам…
3
В дороге они не обсуждали случившееся в прокуратуре. В офисе Дым Дымыч занял место в приемной, готовый последовать за шефом, если тот решит куда-то съездить. Пока его обязанности телохранителя сводились только к этому и к ощупыванию взглядом каждого посетителя на предмет присутствия оружия. Доктор Смерть работал в кабинете. К нему приходили люди, уходили. Сохатый ждал.
Только в конце рабочего дня Виктор Юрьевич выглянул из двери и кивнул Дым Дымычу:
– Заходи.
Сохатый сел в мягкое глубокое кресло. Он думал о том, что надо форсировать события. И момент очень удобный. Только что Оленин пытался Доктора прижать. Доктор имеет полное право разозлиться на старшего следователя и принять ответные меры. Очень удобная ситуация. Следовательно, надо уговорить шефа провести сегодня индивидуальный сеанс гипноза.
– Если бы они попытались нас арестовать, – спросил Доктор Смерть, – как бы ты себя повел?
– Там за дверью уже приготовилась группа захвата. Я специально сел так, чтобы оказаться у них за спиной.
– Я это заметил.
– Ну а все остальное – дело техники. Хрен бы они нас взяли.
– А последствия?
– С последствиями пришлось бы разбираться потом. Но ты хорошо придумал с алиби. Все заранее высчитал. Если бы не успели подготовиться, пришлось бы туго.
Доктор на комплимент не отреагировал.
– Как у тебя состояние?
Вот-вот… Он держит обещания.
– Хвалиться нечем. Ночь опять совсем не спал. Одним кофе себя поддерживаю. Даже пальцы дрожать начинают. То ли от психопатии, то ли от кофе.
– Сеанс проводить будем?
– Я готов.
– Тогда подожди несколько минут.
Доктор вышел. Должно быть, захотел предупредить Людмилу, чтобы их не беспокоили и по возможности соблюдали тишину. Сеанс гипноза. Это очень хорошо, что он предупреждает о сеансе гипноза. Значит, будут свидетели того, что Сохатый был в это время в невменяемом состоянии. Жаль только, не успел проконсультироваться у адвоката. Да и черт с ним. Дольше адвокат проживет.
Вернулся Гагарин через пару минут. Сосредоточенный, даже напряженный и хмурый. Закрыл окно от уличного раздражающего шума, задернул шторы, чтобы свет не мешал расслабиться.
– Еще чуть-чуть подожди, мне надо настроиться, – и Доктор Смерть отвернулся к стене, склонил свою громадную голову так, что львиная грива полностью закрыла лицо и не давала рассмотреть выражение.
Но Сохатый и не рассматривал, он сам настраивался. Несколько раз глубоко вздохнул, расслабляясь, как только вчера учил Доктор Смерть. И напрягся мысленно, собрал в кулак всю свою волю. Он готов был к титаническому усилию, отличному от обычных и привычных усилий за счет своей длительности. И даже отстегнул уже клапан на кобуре, чтобы в нужный момент достать пистолет одним неуловимым движением.
Доктор Смерть повернулся и подошел ближе. Он посмотрел прямо в глаза. Сохатый взгляда не отводил. И ему нелегко было показать, что он расслаблен. Взгляд мог выдать внутреннюю собранность. И потому для начала Дым Дымыч чуть-чуть «отпустил вожжи«. Не надо сразу настораживать Доктора. Пусть войдет в раж, потому что любой гипноз в то же самое время является самогипнозом. Гипнотизеру, чтобы успешно провести сеанс, самому необходимо войти в некоторое подобие состояния транса. Не слишком глубокого, но тоже транса. Родственного трансу пациента.
– Расслабься… – сказал Доктор и начал сеанс.