«Концепция, планирование и даже, при случае, само одобрение [удалено] секретных операций, чрезвычайно важных для нашей военной и внешней политики, все больше становятся исключительно делом ЦРУ – при поддержке нигде не учтенных фондов разведывательного ведомства (это всего лишь неизбежный результат структуры, системы и персоналий, заинтересованных в инициировании и проведении таких операций). ЦРУ, такое деятельное, денежное и привилегированное ведомство, купающееся в лучах славы и гордое тем, что может ставить у власти угодных ему политических деятелей и свергать неугодных (увлекательная интрига, результатом которой может служить самодовольство, иногда приправленное бурными аплодисментами; и при этом никакой ответственности за неудачи и провалы – да и сам бизнес в целом намного проще, чем сбор агентурных данных об СССР через традиционные методики ЦРУ!).
Хотя эти чрезвычайно секретные, дорогостоящие операции допустимы только в контексте поддержки американской военной и внешней политики, долгосрочного планирования и постоянного руководства со стороны как министерства обороны, так и Государственного департамента, по-видимому, часто не хватает. Существуют, конечно, две порядком избитые и затасканные формулировки целей: «сорвать коварные планы Советов» и «прозападная ориентация всех и вся». Эти цели оправдывали и продолжают оправдывать почти любую деятельность в рамках психологической войны или военизированных операций [удалено].
Инициатива и постоянный стимул к ведению психологической войны и военизированных операций, по большей части, исходят от ЦРУ. И, как однажды было задумано, окончательное одобрение любого проекта (на неофициальных заседаниях внутренней группы Управления по координированию операций) может, в лучшем случае, выноситься ради проформы.
После одобрения проекты в большинстве случаев переходят под контроль ЦРУ и остаются таковыми до своего завершения. Поскольку эти операции настолько неразрывно переплетены (а зачастую определяют их курс) с другой нашей внешнеполитической деятельностью, казалось бы, на них нужно не только получать предварительное одобрение Совета национальной безопасности, но здесь необходим непрерывный надзор со стороны этого органа.
Фактически же в большинстве случаев утверждение любого нового проекта происходит на основании одобрения директора Центральной разведки, обычно без каких-либо возражений со стороны лиц, озабоченных и без того другими важными делами. Конечно, существует предварительная процедура (составляющая прерогативу ЦРУ) «комплектования» каждого проекта и возможный (после фактической реализации) доклад о достигнутых результатах на заседании СНБ, но даже после этого отчет предоставляется директором Центральной разведки устно, «не для печати» и в естественно-понятной, не всегда объективной форме.
Психологическая война и сами по себе военизированные операции санкционировались путем личной договоренности между госсекретарем и директором Центральной разведки (ДЦР) (которые в любом случае согласуют между собой применение того, что, по их мнению, считается лучшими из доступных «активов») или предпринимались по личному усмотрению ДЦР, часто, напрямую и в продолжение деловых отношений между представителями ЦРУ и гла вами иностранных государств… [удалено]. Нередко такие деловые отношения являются на самом деле лишь продолжением отношений, установленных в то время, когда вовлеченные в них иностранные лица, возможно, были «оппозицией». (Несколько трудно понять, почему какой-либо чиновник статусом ниже высокопоставленного представителя американского правительства [то есть посла] в любой стране должен иметь дело непосредственно с ее главой по любому вопросу, связанному с официальными отношениями этих двух стран.) Один очевидный, неизбежный результат всего этого состоит в том, чтобы разделить американские внешнеполитические ресурсы и склонить иностранцев – зачастую бывшую «оппозицию», теперь пришедшую к власти (и которая знает, с кем она имеет дело), – чтобы натравить одно американское агентство против другого или использовать то, которое лучше всего подходит, в преследовании текущих целей [удалено].
Итогом этого является невозможность для ответственных американских чиновников получать информацию, которая им необходима для надлежащего исполнения своих обязанностей. (В Государственном департаменте выражают серьезное беспокойство по поводу воздействия психологической войны и военизированных действий ЦРУ на наши международные отношения. По мнению сотрудников Государственного департамента, самый большой вклад, который может внести эта комиссия, должен, по-видимому, заключаться в том, чтобы представить вниманию президента существенное, практически одностороннее влияние, которое психологическая война и военизированные действия ЦРУ оказывают на фактическое формирование нашей внешней политики и отношений с нашими «друзьями».)
Поддержка ЦРУ и ее манипуляции с местными средствами массовой информации, трудовыми группами, политическими деятелями, партиями и прочая деятельность, которая в любой заданный момент может оказать значительное влияние на работу местного посла, иногда совершенно неизвестны, либо о них имеется весьма смутное представление… Слишком часто наблюдаются расхождения во мнениях относительно отношения США к местным политическим деятелям или организациям, а также между ЦРУ и Государственным департаментом… (Время от времени братские отношения между госсекретарем и ДЦР могут произвольно утвердить «американскую позицию».)
…ЦРУ в пропагандистских программах [удалено пять строчек, по-видимому связанных с финансированием агентством множества журналов, газет, издательств и конгресса культурной свободы], которые трудно идентифицировать как часть обязанностей, возложенных на него конгрессом и Советом национальной безопасности…
Военные ожидают, что понесут ответственность за ведение нетрадиционной войны (и существуют разногласия по поводу степени этой ответственности); они не вполне уверены, кто будет отвечать за иную психологическую войну и военизированные операции во время реальной войны или как (или когда) эти обязанности будут для них расписаны.
Психологическая война и военизированные операции (часто возникающие из растущего вмешательства во внутренние дела других стран умных и весьма способных молодых людей, которые постоянно должны чем-то заниматься, чтобы оправдать свое существование) сегодня проводятся в мировом масштабе целой ордой представителей ЦРУ [удалено], многие из которых, согласно принципам кадровой работы [удалено] являются еще политически незрелыми. (В результате их «деловых отношений» с изворотливыми и переменчивыми типами их практическая реализация «тем», предложенных штаб-квартирой или разработанных на месте, иногда с легкой руки местных оппортунистов и лицемеров, склонны происходить – и происходят! – весьма странные вещи.)
В одних случаях к счастью, а в других – к сожалению, результаты многих таких операций сравнительно недолговечны [удалено семь строчек]. Если в случае разоблачения такие операции нельзя «правдоподобно отрицать», то было бы совершенно наивно полагать, что об американском участии в этих операциях неизвестно местным чиновникам или членам коммунистической партии. Об этом знали и многие другие, включая прессу.