Вместе они обнаружили несколько «бомб замедленного действия». Среди них было одно весьма темное дело, описанное в документах ЦРУ того времени как программа «заграничных допросов».
Оказывается, ЦРУ в свое время создало тайные тюрьмы, чтобы выколачивать признания у двойных агентов. Одна такая тюрьма была в Германии, другая – в Японии. Третья, и самая крупная, – в зоне Панамского канала. «Как в Гуантанамо, – заметил Полгар в 2005 году. – То есть такая, где позволено все».
Упомянутая зона представляла свой собственный, уединенный мир – область, захваченную Соединенными Штатами на рубеже веков и расчищенную бульдозерами от джунглей, окружающих Панамский канал. На местной военно-морской базе ЦРУ переоборудовало комплекс тюремных камер из шлакобетона, где обычно содержались пьяные и недисциплинированные матросы. В этих камерах агентство во время жестких допросов проводило секретные эксперименты, применяя пытки и препараты управления сознанием, а также промывание мозгов.
Этот проект датируется еще 1948 годом, когда Ричард Хелмс и его сотрудники в Германии поняли, что их планомерно вводят в заблуждение двойные агенты. Первые попытки таких допросов были предприняты в рамках чрезвычайных мер в 1950 году, когда началась корейская война и в ЦРУ осознали, что ситуация близка к критической. В конце лета того же года, когда обстановка в Панаме тоже накалилась, двум российским эмигрантам, которых доставили в зону Панамского канала из Германии, были введены наркотики, после чего они были подвергнуты жестким допросам. Наряду с четырьмя подозреваемыми северокорейскими двойными агентами, которых подвергли такому же обращению на военной базе, реквизированной ЦРУ в Японии, они оказались в числе первых «подопытных кроликов» в программе под кодовым названием «Проект «Артишок». Эта программа стала небольшой, но существенной частью проводимых ЦРУ исследований, направленных на поиск эффективных способов управления человеческим разумом.
Многие из русских и восточных немцев, которых агентство завербовало в качестве агентов и информаторов в Германии, оказались людьми ненадежными. Сообщив те крайне незначительные сведения, которыми владели, они прибегли к обману и шантажу, чтобы хоть как-то посодействовать собственным карьерам. Многие подозревались в тайной работе на Советы. Проблема обрела статус чрезвычайной, когда в ЦРУ сообразили, что коммунистическая разведка и службы безопасности намного крупнее, чем о них думали раньше, и владеют гораздо большей информацией, чем их американские оппоненты.
По словам Ричарда Хелмса, американских разведчиков учили тому, что они могут рассчитывать на иностранного агента только в том случае, «если он принадлежит вам душой и телом». Потребность в способе обладания душой человека привела к поиску наркотических препаратов, управляющих сознанием, и секретных тюрем для их тестирования. Все эти вещи находились в персональном ведении Даллеса, Виснера и Хелмса.
15 мая 1952 года Даллес и Виснер получили донесение по «Проекту «Артишок», где были обстоятельно изложены проводимые в течение четырех лет исследования действия героина, амфетамина, сонных порошков и недавно открытого ЛСД, а также описаны другие «специальные методы, применяемые на допросах в ЦРУ». Часть проекта была направлена на разработку такой методики допроса, чтобы «человеку, оказавшемуся под ее воздействием, было трудно сообщить ложные сведения». Несколько месяцев спустя Даллес одобрил новую амбициозную программу под кодовым названием «Ультра». Под его покровительством семи военнопленным, содержащимся в федеральной исправительной колонии в Кентукки, в течение семидесяти семи дней подряд вводили высокие дозы ЛСД. Когда сотрудники ЦРУ ввели аналогичный препарат гражданскому служащему Фрэнку Олсону, тот в итоге выбросился из окна своей нью-йоркской гостиницы. Как и находящиеся под подозрением двойные агенты, направленные для допросов в секретную тюрьму в Панаме, такие люди представляли собой «расходный материал» в сражении с Советами.
Старшие офицеры ЦРУ, включая Хелмса, уничтожили почти все отчеты об этих программах из опасений, что они могут стать достоянием общественности. Оставшиеся свидетельства их существования отрывочны, но даже из них ясно, что применение секретных тюрем для насильственного допроса подозрительных агентов с использованием наркотических веществ продолжалось в течение 1950-х годов. Агенты секретной службы, сотрудники ЦРУ и врачи до 1956 года собирались на ежемесячной дискуссии, чтобы обсудить, как продвигается «Проект «Артишок». «На таких совещаниях, помимо прочего, планировались и заграничные допросы», – говорится в архивах ЦРУ. Использование «специальных» методов допроса продолжалось еще в течение нескольких лет.
Стремление проникнуть через железный занавес вынуждало ЦРУ постепенно перенимать тактику противника.
Среди операций ЦРУ, которые одну за другой зарубил генерал Траскотт, оказался проект поддержки группы под названием «Молодые немцы». Многие из ее лидеров были из числа гитлерюгенда. Именные списки членов к 1952 году составили более 20 тысяч человек. Они с энтузиазмом приняли из рук ЦРУ оружие, радио, фото– и кинокамеры и деньги и создавали тайники по всей стране. Они также взялись за составление собственного обширного списка ведущих демократических западногерманских политических деятелей, которых, когда «пробьет час», предстояло уничтожить. «Молодые немцы» вели себя настолько открыто, что само их существование и их список «врагов нации» вылились в публичный скандал.
«Когда тайна перестала быть таковой, у нас возникло немало поводов для опасений», – сказал Джон Макмагон, будущий заместитель директора Центральной разведки, в то время молодой офицер ЦРУ в штабе Траскотта.
В тот же самый день, когда Даллес проводил совещание в отеле «Принстон-Инн», Генри Хекшер составлял заявление, адресованное штабу ЦРУ. За многие годы своей работы Хекшер, которому вскоре предстояло возглавить Берлинскую резидентуру, вырастил уникального агента в Восточной Германии, Хорста Эрдманна, управлявшего внушительной организацией под названием Комитет свободных юристов. «Свободные юристы» представляли собой подпольную группу молодых адвокатов и ассистентов адвокатов, бросивших вызов коммунистическому режиму в Восточном Берлине. Они собирали досье на преступления, совершенные государством. В июле 1952 года в Западном Берлине должен был состояться Международный конгресс юристов, и «свободные юристы» могли сыграть на мировой арене важную политическую роль.
Виснер хотел взять под свой контроль «свободных юристов» и превратить их в вооруженное подполье. Хекшер выступил против. «Эти люди – прежде всего источник разведсведений, – утверждал он, – и если их перевести на военизированное положение, то они превратятся в пушечное мясо». Но с его доводами не стали считаться. Сотрудники Виснера в Берлине выбрали одного из офицеров генерала Рейнхарда Гелена, чтобы преобразовать группу в боевую силу, составленную из ячеек по три человека в каждой. Но при этом оказалось, что каждый член созданной ячейки знает любого члена другой ячейки. Это был классический просчет. После того как накануне международной конференции советские солдаты похитили и подвергли пыткам одного из их лидеров, были арестованы все до единого участники Комитета свободных юристов.