Молодые сотрудники ЦРУ работали на «слишком многих лиц, занимающих ответственные посты, которые, очевидно, понятия не имеют, что они делают». Они стали свидетелями, как на провальные миссии за границей впустую тратились «огромные, поражающие воображение суммы». Один из руководителей операций у Фрэнка Виснера писал, что операции, над которыми он продолжал работать, «в значительной степени неэффективны и весьма дороги. Некоторые направлены на осуществление целей, которые едва ли поддаются логике; уже не говоря об их законности. Таким образом, чтобы защитить свои рабочие места и престиж – как здесь, так и в боевой обстановке, – задача штаб-квартиры состоит в том, чтобы отретушировать текущий бюджет и создать себе оправдания с помощью как минимум преувеличенных заявлений».
Молодые офицеры увидели перед собой разведывательную службу, которая лгала самой себе. Они описали ЦРУ как организацию, в которой весьма некомпетентным людям вручили огромную власть, а способных новичков отодвинули на задний план и вынудили заниматься никому не нужной рутиной.
Аллен Даллес не позволил предать огласке этот доклад. С тех пор ничего не изменилось. Сорок три года спустя, в 1996 году, в расследовании конгресса сделан вывод о том, что ЦРУ «продолжает испытывать значительный кризис с личным составом, к разрешению которого оно к настоящему времени так и не приступило… Сегодня в ЦРУ все еще не хватает компетентных руководителей, чтобы должным образом укомплектовывать свои представительства по всему миру».
Эйзенхауэр сделал из ЦРУ эффективный инструмент президентской власти. Он попытался внедрить систему управления через Уолтера Беделла Смита. После победы Эйзенхауэра на выборах генерал Смит ожидал назначения на должность председателя Объединенного комитета начальников штабов. Решение Эйзенхауэра сделать его заместителем Государственного секретаря застало его врасплох. Беделл Смит не хотел быть заместителем Фостера Даллеса – человека, которого он считал напыщенным хвастуном. Но Айк хотел, чтобы Смит выполнял роль нейтрального посредника между собой и братьями Даллес.
Беделл Смит выпустил свой гнев на вице-президента Никсона, своего соседа в Вашингтоне. Время от времени генерал заглядывал к нему, вспоминал Никсон: «несколько рюмок развязывали ему язык несколько необычным образом… И я помню, как однажды вечером мы сидели, потягивая виски с содовой; Беделл разволновался и говорит: «Хочу кое-что рассказать об Айке… Он меня считает каким-то мальчишкой… Ему, видимо, нужен кто-то для выполнения грязной работы, которую он сам делать не хочет, чтобы выглядеть хорошим парнем».
Беделл Смит выполнял эту работу в качестве инспектора секретных операций. Он осуществлял важнейшую связь между Белым домом и тайными операциями ЦРУ. Как движущая сила недавно созданного Управления координирования операций, он выполнял секретные директивы президента и Совета национальной безопасности и контролировал исполнение ЦРУ этих приказов. Отобранные им лично послы играли ключевые роли в осуществлении этих миссий.
За девятнадцать месяцев, в течение которых Беделл Смит служил в качестве президентского проконсула секретных операций, агентство осуществило два удачных переворота в своей истории. Рассекреченные отчеты об этих переворотах показывают, что агенты ЦРУ преуспели во взяточничестве, насилии и грубой силе, но только не в секретности и хитрости. Но они создали легенду о том, что ЦРУ – это «серебряная пуля» в арсенале демократии. Они дали агентству ту ауру, которой так жаждал Даллес.
В январе 1953 года, за несколько дней до инаугурации Эйзенхауэра, Уолтер Беделл Смит вызвал Кима Рузвельта в штаб ЦРУ и спросил: «Когда же начнут разрабатывать эту чертову операцию?»
За два месяца до этого, в начале ноября 1952 года, Рузвельт, шеф ближневосточных операций ЦРУ, отправился в Тегеран, чтобы уладить ситуацию для своих друзей из британской разведки. Премьер-министр Ирана, Мухаммед Моссадык, схватил британцев, пытавшихся его свергнуть. Он выслал из страны всех членов посольства, в том числе и шпионов. Рузвельт прибыл сюда, чтобы сохранить и подкупить целую сеть иранских агентов, которые раньше работали на британцев, но были не прочь принять и от американских щедрот. По пути на родину он остановился в Лондоне, чтобы поделиться информацией с британскими коллегами.
А узнал он следующее. Премьер-министр Уинстон Черчилль хотел, чтобы ЦРУ помогло свергнуть иранское правительство. Иранская нефть в свое время помогла Черчиллю добиться власти и во многом способствовала его славе. Теперь сэр Уинстон захотел все это вернуть.
Накануне Первой мировой войны Черчилль, как первый лорд британского адмиралтейства, преобразовал Королевский флот, переведя военные корабли с угольного топлива на нефть. Он отстаивал покупку британцами 51 процента новой Англо-персидской нефтяной компании, которая за пять лет до этого добыла первую иранскую нефть. Британцам досталась львиная доля. Иранская нефть не только служила топливом для новой армады Черчилля, но и обеспечивала надежный доход. Нефть стала жизненной основой британской казны. Британские, русские и турецкие войска топтали Северный Иран, разрушив большую часть сельского хозяйства страны и тем самым положив начало голоду, погубившему около 2 миллионов человек. Из этого хаоса возник лихой командир Реза-хан, который добился власти хитростью и силой. В 1925 году он был провозглашен шахом Ирана. Националистический политик по имени Мухаммед Моссадык был одним из четырех членов иранского парламента, меджлиса, который выступил против.
Меджлис вскоре обнаружил, что британский нефтяной гигант, нынешняя Англо-иранская нефтяная компания, систематически обманывал иранское правительство на миллиарды долларов. Ненависть к британцам и страх перед Советами достигли такого апогея в Иране в 1930-х годах, что нацисты проторили сюда довольно глубокие тропы – настолько глубокие, что Черчилль и Сталин вторглись в Иран в августе 1941 года. Они выслали Реза-хана и поставили у власти его более сговорчивого и простодушного сына – Мухаммеда Реза-шах Пехлеви.
В то время как советские и британские армии оккупировали Иран, американские войска использовали местные аэропорты и дороги для транспортировки Сталину военной помощи в общей сложности на 18 миллиардов долларов. Единственным результатом влияния американцев в Иране во время Второй мировой войны стал генерал Норманн Шварцкопф, который организовывал иранскую жандармерию – по сути, сельскую полицию (его сын и тезка был командующим войсками в 1991 году, во время войны с Ираком – операции «Буря в пустыне»). В декабре 1943 года Рузвельт, Черчилль и Сталин провели в Тегеране военную конференцию. После себя союзники оставили голодающую страну, в которой рабочие-нефтяники зарабатывали не более 50 центов в день, а молодой шах обрел власть благодаря фальсификации на выборах. После войны Моссадык призывал меджлис пересмотреть британскую нефтяную концессию. Англо-иранская нефтяная компания управляла самыми большими в мире запасами «черного золота». Ее офшорный перерабатывающий завод в Абадане был самым крупным на планете. В то время как британские управляющие и технический персонал развлекались в частных клубах и плавательных бассейнах, иранские рабочие ютились в трущобах, где не было водопровода, электричества и канализации; вопиющая несправедливость способствовала поддержке иранской коммунистической партии «Тудех», в которой в то время насчитывалось всего около 2500 человек. Британцы получали от нефти вдвое больше дохода, чем сами иранцы. Теперь Иран потребовал разделить все поровну. Британцы наотрез отказались. Они попытались заручиться поддержкой, подкупив, помимо прочих, крупных политических деятелей, газетных редакторов и директора государственной радиостанции.