В Белом доме Рузвельт был провозглашен героем. Вера в волшебство секретной операции выросла неимоверно. «Романтические сплетни о «государственном перевороте» в Иране разлетелись по Вашингтону с быстротой молнии, – вспоминал Рэй Клайн, один из лучших аналитиков агентства. – Аллен Даллес прямо-таки грелся в лучах собственной славы». Однако далеко не все в штаб-квартире ЦРУ рассматривали свержение Моссадыка как триумф. «Проблема с этим на вид ошеломительным успехом» заключалась в «весьма экстравагантном впечатлении от власти ЦРУ, которую тот создал, – писал Клайн. – Этот случай отнюдь не показал, что ЦРУ способно свергать правительства и ставить у власти нужных правителей; это лишь был уникальный эпизод оказания необходимого количества безотлагательной помощи в нужный момент». Заручившись поддержкой солдат и уличных толп, ЦРУ создало рычаг насилия, достаточный для организации успешного переворота. Деньги перекочевали из рук в руки, и именно руки их новых владельцев сменили существующий режим.
Шах снова возвратился на трон и фальсифицировал результаты следующих парламентских выборов, в очередной раз воспользовавшись поддержкой уличных «бригад» ЦРУ. Он на три года ввел в Иране военное положение и ужесточил общий контроль над страной. К ЦРУ и американской военной миссии в Иране шах обратился с просьбой помочь ему укрепить собственную власть, создав новую разведывательную службу, которая получила известность как САВАК. В ЦРУ хотели, чтобы САВАК была его глазами и ушами в борьбе против Советов. А шах хотел, чтобы тайная полиция охраняла его власть. САВАК, обученная и оснащенная с помощью ЦРУ, надежно прослужила ему более двадцати лет.
Иранский шах стал центральной фигурой американской внешней политики в исламском мире. В течение многих лет именно шеф местной резидентуры ЦРУ, а не американский посол обращался к шаху от имени Соединенных Штатов. ЦРУ внедрилось в политическую культуру Ирана, заключив его монарха в «страстные объятия», как выразился Эндрю Киллгор, сотрудник Госдепа при американском посольстве с 1972 по 1976 год.
Государственный переворот в Иране «был расценен как единственный самый громкий триумф ЦРУ, – сказал Киллгор. – В Америке о нем высказывались как о крупной национальной победе. Здесь мы целиком изменили государственный курс». Выросло целое поколение иранцев, которые знали, что шах обрел власть благодаря ЦРУ. Со временем хаос, возникший с подачи агентства на улицах Тегерана, с болью отзовется в Соединенных Штатах…
Иллюзия о том, что ЦРУ способно ловко свергнуть неугодного правителя, оказалась слишком заманчивой. Она толкнула агентство в пучину сражений в Центральной Америке, которые продолжались в течение последующих сорока лет.
В конце 1953 года, через несколько дней после начала Рождества, полковник Эл Хейни остановил новенький «кадиллак» на краю старой авиабазы в Oпа-Локе, штат Флорида. Он был облачен в свежую армейскую униформу, которая безупречно сидела на мускулистой фигуре.
Хейни вышел на асфальтированное шоссе и оглядел свои новые владения: три двухэтажные постройки казарменного типа на окраине Эверглейдса [14] .
Полковник Хейни уже забыл о тех неурядицах и крайне неприятных событиях, которые произошли в его бытность резидентом ЦРУ в Южной Корее. Забыл и о людях, пострадавших или погибших по его милости. Сейчас этот красивый сорокалетний негодяй, 6 футов ростом, недавно разведенный, нацелился на новые карьерные высоты. Недавно Хейни был назначен специальным помощником Аллена Даллеса в операции «Успех» – заговоре ЦРУ с целью свержения законного правительства Гватемалы.
Планы по свержению действующего президента Хакобо Арбенса обсуждались в агентстве на протяжении уже почти трех лет. Они обрели под собой реальную почву в тот момент, когда гордый своими достижениями Ким Рузвельт возвратился из Ирана. Ликующий Аллен Даллес попросил, чтобы тот провел аналогичную операцию в Центральной Америке. Однако Рузвельт, подумав немного, почтительно отказался. После тщательного изучения обстановки он выяснил, что здесь ЦРУ придется действовать фактически вслепую. В Гватемале у американцев не было шпионов, а значит, и никакого понятия о том, что думают армия и народ. Насколько лояльны местные военные президенту Арбенсу? Можно ли эту лояльность как-то поколебать? У ЦРУ не было на этот счет никаких сведений.
Хейни получил приказ расчистить путь к власти для уволенного со службы гватемальского полковника Карлоса Кастильо Армаса, кандидатуру которого специально утвердили в ЦРУ. Но его стратегия оказалась не более чем расплывчатым планом операции. Согласно ему, ЦРУ обучает и экипирует отряд мятежников, а затем направляет его к президентскому дворцу в столице Гватемалы. Виснер направил проект в Государственный департамент, рассчитывая на поддержку со стороны генерала Уолтера Беделла Смита, который ввел в дело новую команду американских посланников проведения для операции.
Джек Пьюрифуа приобрел известность тем, что в 1950 году активно способствовал очистке Госдепа от левых и либералов. Во время своей первой длительной командировки за границей, в качестве посла в Греции с 1951 по 1953 год, он работал в тесном сотрудничестве с ЦРУ, создавая тайные каналы власти в Афинах. По прибытии на место нового назначения Пьюрифуа телеграфировал в Вашингтон: «Прибыл в Гватемалу, чтобы применить «большую дубинку». После встречи с президентом Арбенсом он сообщил: «Я определенно убежден, что если президент не коммунист, то он, конечно, вполне сойдет за такового…»
Беделл Смит выбрал Уайтинга Уиллауэра, основателя азиатской авиакомпании «Сивил-Эр-Транспорт» (СЭТ), которую Фрэнк Виснер приобрел для ЦРУ в 1949 году, в качестве американского посла в Гондурасе. Уиллауэр вызвал к себе пилотов из штаб-квартиры СЭТ на Tайване, дав указание затаиться в Майами и Гаване и ждать приказов. Посол Томас Уилан отправился в Никарагуа, чтобы обсудить совместные действия с местным диктатором Анастасио Сомосой, который помогал ЦРУ организовать тренировочную базу для людей Кастильо Армаса.
9 декабря 1953 года Аллен Даллес формально одобрил операцию «Успех» и выделил для нее бюджет в размере 3 миллионов долларов. Эла Хейни он назначил в качестве полевого командира, а Трейси Барнса – шефом политической пропаганды.
Даллес искренне верил в романтический образ шпиона-джентльмена. Трейси Барнс был его образцом. У породистого Барнса было классическое резюме ЦРУ эпохи 1950-х – Гротонская школа, Йельский университет, Гарвардская школа права. Он вырос в поместье Уитни на Лонг-Айленде, по соседству с частной площадкой для игры в гольф. Он участвовал во Второй мировой войне и стал героем УСС. Барнс был удостоен Серебряной звезды за захват в плен немецкого гарнизона. Барнс обладал напористостью, щегольством и гордостью, которые зачастую предшествуют нравственному падению, и представлял собой воплощение самого худшего в тайной службе. «Подобно тому, кто, независимо от степени приложенных усилий, обречен так никогда и не освоить хотя бы один иностранный язык, Барнс оказался неспособным овладеть мастерством проведения тайных операций, – вспоминал Ричард Хелмс. – Хуже того, благодаря постоянным похвалам и протекции Аллена Даллеса Трейси, по-видимому, так до конца и не осознал свою главную проблему». Он продолжал служить руководителем резидентур в Германии и Англии, а потом оказался одним из действующих лиц в провальной операции ЦРУ в заливе Кочинос.