Сводки, как ежедневные, так и недельные, включают собранные во всем мире сведения о важных событиях и процессах за истекшие часы или дни. Они содержат также оценки пославших их лиц или комментарии ЦРУ, составленные после консультации с представителями других правительственных разведслужб. Последние часто встречаются между собой для оценки сообщений, которые включаются в ежедневную сводку. Новая информация всегда может быть включена сюда дополнительно вплоть до раннего утра следующего дня, когда заканчивается работа над составлением сводки. При рассылке самой сводки нередко прилагается отдельное пояснение об источниках, способах получения и надежности включенных в сводку материалов. Доказательство подлинности сведений иногда можно найти в самом тексте, где изложено данное событие.
Кроме текущих сырых разведдонесений и материалов с базовыми разведданными имеются еще и более основательные оперативные сводки. Их называют национальными оценками, и готовятся они всеми правительственными разведслужбами, входящими в разведывательное сообщество США. В них учитываются все данные по конкретной проблеме, имеющиеся в нашем распоряжении. Здесь мы подходим к одной из самых важных функций всей деятельности разведки — как выделить из огромного количества информации о текущих процессах и перспективном развитии во всем мире полезные для наших руководителей данные. Именно такие, которые помогут им правильно ориентироваться в обстановке и принимать важные решения по самым острым политическим проблемам — сегодняшним и завтрашним, таким, как Берлин, Куба, Лаос, цели и планы коммунистов, военные и ядерные программы Советов, экономика СССР и коммунистического Китая… Список этот может быть продолжен до бесконечности, ибо он отнюдь не ограничивается делами государств восточного блока. Иногда «национальную оценку» приходится выдавать в кратчайший срок. Но когда речь идет о долгосрочных оценках, требуется, естественно, длительное время — несколько недель, чтобы произвести тщательный анализ.
Главная причина, вызвавшая организацию ЦРУ, — необходимость создания механизма координации деятельности по составлению «национальных оценок», чтобы президент, госсекретарь и министр обороны в любой момент могли бы иметь их перед собою с единым и обоснованным анализом международной ситуации, затрагивающей нашу национальную безопасность. Президент Трумэн, который в 1947 году внес законопроект о создании ЦРУ, так объяснил в своих мемуарах необходимость своего шага:
«Война преподала нам урок: добычу разведывательных сведений необходимо организовать таким образом, чтобы информация, когда в ней возникает необходимость, всегда оказывалась под рукой и к тому же — в продуманной и понятной форме. В противном случае она бесполезна».
Трумэн вместе с тем определил систему координации разведывательных сведений и роль в этом правительственных ведомств:
«Всякий раз, когда Совет национальной безопасности собирается рассматривать какие-то планы, скажем политику в отношении Юго-Восточной Азии, он тут же предлагает ЦРУ дать оценку возможных последствий этой политики. Директор управления участвует в работе СНБ, постоянно информирует его членов в связи с той или иной рассматриваемой им проблемой. Его оценки выражают мнение центральной разведки и учитывают точки зрения всех других служб, сообщающих свои рекомендации ЦРУ (разведывательных управлений штаба армии (Джи-2), штаба военно-морских сил (А-2), штаба военно-морских сил (Оу-Эн-Ай), Бюро разведки и исследований госдепартамента, Федерального бюро расследований и разведывательного отдела Комиссии по атомной энергии) [117] . Затем госсекретарь дает заключительную рекомендацию по рассматриваемому вопросу, а президент принимает окончательное решение» [118] .
Механизм, который президент Трумэн назвал «службами, сообщающими свои рекомендации ЦРУ», был создан в 1950 году и получил название Разведывательный консультативный комитет. Позже его переименовали в Разведывательный комитет США (нередко его называют Разведывательным советом). Недавно в этом комитете прибавился еще один член — руководитель вновь созданного Разведывательного управления министерства обороны (РУМО), в задачу которого входит координация деятельности армейской, морской и авиационной разведок. Роль РУМО в разведывательном сообществе непрерывно растет. То же самое можно сказать и о Бюро разведки и исследований госдепартамента, директор которого является одновременно помощником руководителя дипломатического ведомства. Члены комитета встречаются регулярно не реже одного раза в неделю (бывает, и чаще в периоды кризисов или когда поступают важные разведывательные сообщения). Директор ЦРУ, председательствующий в комитете, несет ответственность за выработанные оценки. Вместе с тем, если кто-либо из его членов расходится со взглядами большинства, он вправе потребовать, чтобы его особое мнение было запротоколировано и включено в текст оценки. В таком виде она представляется в конечном счете президенту и членам Совета национальной безопасности.
При возникновении критических ситуаций директор ЦРУ имеет право срочно обратиться к президенту и другим членам правительства, а руководители других разведслужб — к своим министрам или начальникам правительственных ведомств. Многолетний опыт показал, что эта система работает бесперебойно. За время моей службы в качестве директора ЦРУ не было ни одного случая, чтобы я не связался с президентом в течение нескольких минут, чтобы доложить ему разведывательные сведения, которые считал исключительно важными.
В ЦРУ также создана комиссия по национальным оценкам, в которую включена группа гражданских и военных аналитиков — специалистов по разведывательной информации. Комиссия готовит проекты большинства оценок, которые затем обсуждаются с представителями Разведывательного комитета. Для рассмотрения сложных научно-технических проблем, таких, как советские ракеты, авиация или ядерная программа, в Комитете образованы компетентные подкомитеты из специалистов высшей квалификации. В отдельных случаях для консультации привлекаются эксперты со стороны.
Понятно, что процедура подготовки и согласования первоначального проекта оценки, представление его в Разведывательный комитет, формулировка последним окончательного текста с учетом мнения оппонентов и передача его компетентным правительственным ведомствам занимает много времени. Но иногда требуются немедленные оценки. Так было, например, в ноябре 1956 года, когда возник суэцкий кризис. Я выехал из Вашингтона на место своего жительства в штат Нью-Йорк, чтобы выполнить свой гражданский долг — подать свой голос на президентских выборах. А вечером накануне этого события мне позвонил генерал Чарльз Кейбелл, заместитель директора ЦРУ. Он прочитал текст советской ноты, только что переданной по телеграфу. Булганин [119] угрожал, что нанесет ракетные удары по Лондону и Парижу, если английские и французские войска не выведут из Египта. Я попросил генерала Кейбелла собрать Разведывательный совет и немедленно вылетел в Вашингтон. Мы заседали всю ночь, а утром в день выборов я представил президенту Эйзенхауэру единогласно принятую оценку советских намерений и наши соображения относительно возможного развития кризиса.