С «советской» стороны его создавал и обслуживал Д.М. Гвишиани, о котором уже говорилось, с американской— О. Хелмер, один из ведущих американских специалистов по прогнозированию. Директором института стал Роджер Э. Левьен, чьи слова мы уже приводили, 16 апреля 1935 года рождения. Образование — бакалавр (инженерное дело), Сворт-морской колледж, 1956 г.; магистр (прикладная математика), Гарвардский университет, 1958 г.; доктор (прикладная математика), Гарвардский университет, 1962 г… Профессиональная деятельность: консультант отдела функционирования систем РЭНД Корпорэйшн 1956–1960 гг.; лектор, Калифорнийский университет (линейная алгебра, линейное программирование, теория деловых игр) 1962–1967 гг.; ведущий лектор, Калифорнийский университет (системный анализ) 1969–1970 гг.; адъюнкт-профессор, Калифорнийский университет (системный анализ) 1970–1975 гг.; сотрудник отдела функционирования систем РЭНД 1960–1967 гг.; руководитель отдела науки о системах РЭНД 1967–1970 гг.; руководитель отдела внутренних программ, Вашингтонское отделение РЭНД 1970–1975 гг.; с 1975 г. — директор IIASA. Автор ряда книг.
Местонахождение Института — г. Лаксенбург, Австрия. Адрес: International Institute for Applied Systems Analysis (IIASA) A-2361, Laxenburg, Austria.
На внесистемном уровне эти контакты проходили не менее интенсивно. Так, например, 10 мая 1989 г. на московской квартире министра иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе состоялся разговор, в ходе которого «Бейкер убеждал Шеварднадзе в необходимости добиться согласия своих коллег на «гласность среди военных»:
— Опубликуйте свой оборонный бюджет, тогда, если вы объявите о его сокращении на четырнадцать или девятнадцать процентов, мы будем знать, с какого уровня вы его снижаете.
— Видите ли, мы бы и сами хотели получить эту информацию, — сказал Шеварднадзе. — И думаю, мы ее получим и обнародуем, так как нам наверняка придется говорить об этом на съезде народных депутатов» [6. С. 62].
Если до 1985 г. контакты с заграницей— даже верхушки — были ограничены, то в процессе перестройки встречи между обеими сторонами «совместных революционеров» стали особенно частыми: в одной из стран происходили грандиозные качественные — а потому и не столь ощутимые, в отличие от изменений количественных — изменения, и поэтому «перестройщики» постоянно нуждались в высококвалифицированной помощи. «В мае 1990 г. во время проведения в Майами (США) семинара «Советско-американский диалог» ЦРУ вывело на советскую делегацию, участвовавшую в работе семинара от Комитета защиты мира, лидера антикубинской делегации М. Каноу и помогло установить тесные контакты с ее руководителями Г. Боровиком и Ф. Бурлацким.
Помощь была взаимной. В апреле 1990 г. в г. Уоррентон (штат Вирджиния) прошла конференция по вопросу о сопоставлении показателей экономики СССР и США. С советской стороны в числе других в конференции участвовали народные депутаты СССР академики О. Богомолов и В. Тихонов, с американской— представители исследовательских центров и эксперты ЦРУ. В своих выступлениях советские представители оперировали подробнейшей информацией о положении дел в нашей стране. Американцам был дан совет: усилить давление на Горбачева, который, по мнению академика Богомолова, в связи с тяжелым положением дел в стране может пойти на значительные уступки Вашингтону. Совет американцы расценили как весьма ценный. Столь же высоко была ими оценена многоплановая информация о развитии политической и социально-экономической обстановки в СССР» [35. Ч. 1.С. 40–41].
Уже опробовав ряд технологий в Польше, теперь их решили перенести в СССР. «Что касается стратегической цели, то <…> Ю. Афанасьев еще в 1990 году определил ее как повторение во многом «плана Бельцеровича» в Польше. Ю. Афанасьев не скрывал, что на самом деле этот план был разработан в Международном валютном фонде. Он же отмечал, что подобный план перехода к рыночным отношениям МВФ обычно проводит в слаборазвитых странах с целью локального укрепления замкнутой валюты и окончательной денационализации экономики. Тогда же родилась идея, а точнее, она была запущена к нам организацией «Бнай-Брит», объявить русское национальное движение фашистским как по задачам, так и по идеологии» [35. Ч. 1. С. 42].
Западные институты создавали не только документы внутреннего пользования для своих высших явных и тайных руководителей, но и, что всего опасней, документы и технологии, специально предназначенные для советских граждан. Это были прямые рекомендации; публичные выступления перед ограниченными аудиториями для доверенных лиц; совместные научные семинары, юридические акты, полузакрытые материалы для руководства, используемые то явно, то «в темную» и т. п., вплоть до использования присланных материалов для публикации в печати, а главное, конечно же, подготовка в Институте Крибла.
К такого рода документам относятся т. н. Конституция Сахарова («Ныне обращают внимание на то, что «физик-ядерщик на две недели выехал в Америку и там за две недели написал совершенно внятную конституцию» [5.09. С. 3]) и Программа «500 дней», подготовленная кандидатом экономических наук Г.А. Явлинским & К0 в Гарварде.
СССР был далеко не первым государством, где появилось и усилилось до предельной отметки опасное вмешательство Америки во внутренние дела другого государства. Этой тенденции способствовала т. н. Программа региональных исследований. «Она начала разрабатываться еще во время войны для подготовки специалистов по различным регионам Европы, Азии и Латинской Америки, знающих местные языки, порядки и обычаи и способных выполнять в этих регионах административные функции, поистине США готовились управлять буквально всем миром! Суть этой программы заключалась в создании при крупнейших американских университетах специальных подразделений, которые должны были готовить специалистов по различным регионам мира для американских правительственных организаций как в США, так и за границей, а также координировать научные исследования по тому или иному региону и давать информацию правительству, если потребуется. Таким образом, планируемые институты должны были в основном иметь прикладной, а не академический характер.
Новизна и сложность программы региональных исследований состояла в ее междисциплинарном характере., что требовало координации действий различных факультетов. Создавало это дополнительные трудности и для участвовавших в ней аспирантов, которые за два года должны были усвоить несколько различных по характеру специальных курсов (интенсивная языковая подготовка, география региона, история, экономика, политические и социальные институты, психология и антропология) наряду с общими, такими, например, как основы дипломатии. Кроме того, будущий специалист должен был получить обычную подготовку в какой-нибудь специальности, ибо создатели программы опасались, что в противном случае выпускник окажется дилетантом, знающим обо всем понемногу и не получившим конкретной специальности. Для участников региональных программ предусмотрена также годичная практика в изучаемом регионе. Разумеется, организовать такую практику в СССР в то время было невозможно, и студенты ограничивались теоретическими занятиями» [5.10. С. 30–31]. Такого рода план не был осуществлен в отношении СССР в силу его особой закрытости, но во времена «перестройки» он осуществлялся уже через хорошо известный институт Крибла.