– Принесет… Женщине я верю. У нее глаза горькие. Натерпелась за две войны…
– Ладно… Я двинул… Ты неторопливо проходи вперед. На улицу не выходи. За углом дома остановись. Там кусты густые…
* * *
Улица была пустынна, какой она бывает всегда, когда в село въезжают федеральные силы. Тем более если эти федеральные силы представлены «краповыми», которые обычно проводили «зачистки» и проверки паспортного режима и действовали всегда жестко – или на грани закона, или чуть-чуть, а иногда и не чуть-чуть за гранью. «Краповых» в чеченских селах опасались и встречали всегда недружелюбно. По крайней мере сотрудничать с ними могли только менты настоящие или будущие да представители местной власти, но последние всегда делали это вынужденно и с показной неохотой. Артем Василич, бесшумно ступая, прошел к самому штакетному забору, наглядно показывающему, что здесь бедное хозяйство, потому что состоятельные люди строили себе высокие каменные заборы или металлические из профилированного стального листа. Но забор из штакетника давал больше возможности для обзора. Этим обзором российский подполковник и воспользовался, оставаясь незамеченным. И сразу нашел даже больше, чем рассчитывал. На улице неподалеку стоял бронетранспортер с российским флажком, номером и буквами «ВВ» на башне. Крышки командирского люка и люка водителя были подняты, как и крышка одного из верхних десантных люков, – для вентиляции, потому что бронетранспортер стоял на солнце и, видимо, успел нагреться. Это было даже больше, чем ожидал Тамаров. Он рассчитывал на «уазик», если повезет, то на грузовик. А на бронетранспортере вполне можно было идти на прорыв через мост, охраняемый ментами. И никто его не задержит…
Оглянувшись, Артем Василич увидел, что Бессарион все еще стоит на тропинке перед домом, дожидаясь женщину. Он даже не отошел, чтобы сесть на скамейку в стороне. Да и пусть стоит, решил Тамаров, на Бесо и полагаться особо в этой ситуации не следовало. Со сломанной ногой помощник из грузина неважный. И потому российский подполковник, прячась за кустами, отошел в сторону, так, чтобы оказаться позади БТРа, перемахнул забор, на ходу поднял с земли камень размером чуть меньше кулака и, привычно пользуясь скобами на броне, забрался на верхнюю броню и постучал по башне камнем.
– Эй, на палубе… Есть кто живой?
– Кого еще принесло? – раздался голос с водительского места, и из левого переднего люка высунулась голова в краповом берете.
Артем Василич двумя пальцами снял с головы берет и той же рукой, но уже кулаком, в котором берет оказался зажатым, крепко «погладил» коротко стриженную голову. Удар, впрочем, был скорее унизительным, чем способным принести вред. В ответ послышался отборный мат.
И после этого приветствия Артем Василич просто захлопнул над головой механика-водителя его люк, оставив, впрочем, открытыми командирский и один из верхних десантных люков. Чтобы не было внутри чересчур темно. Но и эти два люка полной видимости внутри машины не сделают, и Тамаров это прекрасно знал, потому и пошел на следующий шаг.
– Не суетись и смотри сюда. Сейчас я условия ставлю… – Голос подполковника хорошего продолжения не предвещал, а рука просунулась в верхний люк для десантирования, и камень снова постучал по металлу обшивки. – Бросать гранату или не надо?
– Чего хочешь? – спросил механик-водитель.
– Сколько вас там?
– Один я…
– Выходишь, без оружия… Через свой люк, спиной ко мне… Если увижу оружие, стреляю сразу… Ствол будет улыбаться твоему затылку…
– Зачем выходить?
– Не зачем, а почему… А потому, что я сейчас туда гранату брошу…
– Зачем?
– Чтобы сие транспортное средство меня не преследовало… Хочу себя обезопасить и без жертв обойтись… Есть возражения?
Изнутри послышался шепот. Как Тамаров и предполагал, в бронетранспортере механик-водитель был не один.
– Все выходят, кто жить хочет…
– Мы выходим… – согласился механик-водитель, осторожно открывая свой люк. Вторая голова высунулась из командирского люка и тоже сразу же лишилась берета.
– Это кто?
– Водитель с другой машины…
– А машина где?
– На выезде из села стоит…
– Какая?
– «КамАЗ» с тентом…
– Ладно. Быстрее…
Автомат подполковника шевелился, ствол переходил с одного на другого.
– Сколько человек на выезде?
– Посты по три человека с той и с другой стороны.
«Краповые», оставшиеся без беретов, наконец-то выбрались из БТРа. Артем Василич увидел на поясе того и другого наручники в чехлах.
– А теперь дружно сняли друг у друга с пояса наручники и друг у друга на лапках защелкнули. И так защелкнули, чтобы руки переплелись в замок. Понятно объясняю? И не оборачиваться…
Парни неохотно выполнили приказ.
– Ключи от наручников выбросить в траву… И побыстрее, пора догадаться, что я не из породы телеюмористов и глупости по возможности не говорю… Молодцы. Умные мальчишки. И бить вас не пришлось, как других…
– Много ты наших бил? – чуть высокомерно усмехнулся водитель «КамАЗа».
– За сегодняшний день девятерых. Это вместе с напарником. Шесть моих, трое – его… Мог бы и еще двоих, да ладно уж… Собственные руки жалко. Бегите…
– Куда?
– На пост. В конец села… Э-э-э… В другую сторону… Стоп… Дальше можете пешком…
Тамаров уже нырял в люк на место механика-водителя. Двигатель даже на низких оборотах гудел серьезно, показывая свою силу. Это был не привычный спецназовцу «БТР-80А», а более простой вариант «БТР-8 °C», специально созданный для внутренних войск, но главное различие заключалось лишь в том, что вместо скорострельной тридцатимиллиметровой пушки на этом БТРе устанавливался крупнокалиберный пулемет. В вождении же различий не было, и Артем Василич легко справился с разворотом, хотя и снес на его завершении не самое тоненькое деревце в газоне. И высунулся из люка, чтобы позвать Бессариона. Грузинский подполковник все еще беседовал с чеченкой, но уже держал в руках пластиковый пакет с едой.
– Бесо… – громко позвал Тамаров.
Бессарион оглянулся, сказал что-то чеченке и заспешил, сильно хромая, к калитке. Артему Василичу пришлось покинуть водительское место, чтобы изнутри открыть боковой люк для десантирования и запустить сотоварища. Место себе грузинский подполковник хотел определить в башне стрелка, но Тамарову это не понравилось.
– Сюда… На командирское место…
– Я к пулемету хотел. Мало ли… Через мост все-таки прорываться…
– Если мы дадим хотя бы одну очередь, они поднимут вертолеты, и нас просто расстреляют с воздуха… Радуйся, что вертолеты не подняли до сих пор…
Бессарион неохотно подчинился. И занял командирское кресло.