У нас одна возможность — искоренить терроризм в принципе. Но этого нельзя достичь «средствами Запада» — ковровым бомбометанием, пуском крылатых ракет «по базам», наймом провокаторов и многомиллионными вознаграждениями «за голову». Искоренить у нас терроризм можно только через «молекулярное» сопротивление терроризму всего общества и прежде всего самого населения. Чтобы мать не посылала сына к Басаеву, а сказала: «Не смей, это нехорошо!» Чтобы сообщить о банде в милицию было не предательством, а добрым делом. Но для этого надо восстановить то жизнеустройство, которое лишает терроризм социальной и культурной базы. Жизнеустройство, основанное на солидарности, а не на конкуренции.
Речь не идет о том, чтобы оправдать тех, кто пошел в боевики и террористы — их ответ преступный, их приходится уничтожать. Но если не понять их мотивы и видеть только кровожадность или корысть, то нет шансов на то, чтобы лишить терроризм легитимности в среде чеченского населения. А без этого искоренить терроризм невозможно.
Культурные запреты — единственный тормоз для настоящего терроризма, кончик которого нам показали. Пока что нигде в мире он не объявлял тотальной войны, не переходил к массовому мщению, не отрезал путей к соглашению. Что такое тротил по сравнению с нервно-паралитическим газом или боевыми вирусами! Диапазон возможностей терроризма велик, и лучше вести с ним войну основательно, по ее законам — уничтожать самих террористов, но не переходить некоторые грани.
Сегодня Россия опять поставлена в точку нестабильного равновесия. Ее легко толкнуть под уклон по такому пути, на котором она развалится или сожрет себя изнутри. Одна надежда, что и военные, и чиновники, и масса простых людей поддакивают политикам, а сами делают свое дело с умом и сердцем.
Если же будем имитировать Израиль и США, то окажется, что слепым поводырем притворяются как раз США, а в яму придется падать нам, ибо от усердного желания им подражать наши вожди и вправду ослепли.
Два месяца мы с тревогой следили за событиями на Украине, ловили сообщения, выспрашивали очевидцев. Ведь до сих пор подспудно мы не верим, что Россию удалось разорвать. Ну, демонтировали политическую надстройку, но от этого тысячелетняя страна и культура не распадаются, они лишь уходят вглубь, в катакомбы. Отчалили Прибалтика и Грузия? Скатертью дорога, их всегда точил червь зависти к Западу, и ублажать этого червя обходилось России все дороже и дороже. Но оторвать от нашего общего тела Украину — слишком тяжелая травма.
Более того, мы, как части целого, болеем теми же болезнями. Болеем в чем-то по-разному, но теми же. Нынешний острый кризис Украины — это зеркало, в которое мы смотримся. Сегодня украинцы очарованы спектаклем «оранжевой революции» (раньше ее называли «революцией каштанов»). Огромная масса людей не может стряхнуть наваждение и втянута в карнавал, который с песнями и плясками подвигается к яме. А что, разве наши студенты благоразумнее? Разве их не очарует какая-нибудь «революция берез», поставленная на наших подмостках хорошими режиссерами за хорошие деньги? Вспомните хотя бы август 1991 г. — совсем дешевый был спектакль, а какие аплодисменты сорвал.
А главное, объективные предпосылки к таким срывам у нас те же, что и на Украине. Да, цены на нефть и запасы газа нас пока что держат крепче, но не намного. Прибавят спонсоры денег Басаеву и Немцову — кто их знает, какие трюки они приготовят к 2008 году. По многим признакам видно, что за дестабилизацию РФ как самого большого обрубка России уже взялись крепко.
Никто не скрывает (а Бжезинский прямо пишет), что стратеги холодной войны как одну из главных задач ставили расчленение России-СССР, а затем отрыв украинцев от русской части страны. Рыночная реформа была в этой стратегии главным оружием. Исторический опыт показывает, что перевод жизнеустройства на рыночные принципы неизбежно порождает сепаратизм, особенно если в стране велики природные и культурные различия между ее частями. Это было проверено во время либеральной революции февраля 1917 г. В царской России настроения сепаратизма были слабы (если не считать «чужих» Польши и Финляндии). Когда царизм ослаб и верх стали брать кадеты, уже в 1916 г. начался развал Империи (в российской армии был учрежден полк «гетмана Мазепы»!). После февраля Империя рассыпалась, а белые расчленили и русские области, создав несколько правительств.
Разделена была и Украина — в одном месте власть Скоропадского, в другом Петлюра, в третьем Махно. Собирала страну общая Красная армия, которая нигде не воспринималась как иностранная. И воссоединение было возможно только на нерыночной основе, в форме семьи народов с общей исторической судьбой.
Новое разделение, в проекте демократов конца 80-х годов, было неразрывно связано с ликвидацией экономической основы единства. Оно предполагало дробление всех исторически сложившихся больших областей на мелкие образования («Конституция Сахарова»). Это старая идея правящей верхушки Запада — по возможности дробить славянские страны и стравливать их части. На примере Югославии мы это видели очень наглядно, и драматизм ее растаскивания заслонил от нас другой красноречивый случай — технологию разделения Чехословакии. Реформаторы сумели создать такие условия, что обеим частям стало выгодно разделиться.
И Украину в ходе реформы сумели довести до такого состояния, что население двух ее частей дозрело до принятия идеи разделения. Идея чудовищная, но людей отвлекают от мыслей о будущем. Как же создают «невыгодность» общежития? Прежде всего, неравномерностью хозяйственных условий. В здоровом состоянии любая страна связывается путем соединения ресурсов в общем котле, чтобы всем частям было выгодно — чтобы везде было обеспечено право на жизнь, а разрыв в уровне жизни не превышал определенной критической величины. Параллельно тем частям, которым становится невыгодно жить вместе, предлагают извне льготные условия для дрейфа, «сманивают» разными пряниками. В Югославии, например, погрузили в кризис Сербию с ее нерентабельной тяжелой промышленностью и ВПК — и сманили Хорватию и Словению с их легкой промышленностью и туризмом.
На Украине, наоборот, оживилась тяжелая промышленность на востоке — подскочил мировой спрос на металл, но зато жителей западной части манят в Европу, которая не прочь привлечь ресурсы образованной рабочей силы, да и вообще заткнуть украинцами свою демографическую брешь. И всем нам тяжело на это смотреть потому, что эти планы реализуются. Еще пять лет назад об этом и речи не было, а теперь вопрос стал в практической плоскости.
А если приложить к РФ? Уже не кажется невероятным. Экономическая связность страны резко ослабла. Средний уровень доходов между крайними регионами различается уже в 16 раз — это запредельный показатель. Транспортные тарифы сделали невозможным нормальное передвижение по стране и людей, и хозяйственных грузов. Уродливые принципы хозяйства поставили окраины на грань замерзания. Это год за годом наблюдается на Камчатке. А на Сахалине электричество отключают даже на шахтах, которые снабжают остров углем, и в котельных, от которых отапливаются дома шахтеров. Как же жить людям в такой стране? Ведь власть сама шаг за шагом разрубает связи и подпиливает подпорки общего жизнеустройства.