Генерал-прокурору Сената и его подчиненному приходилось заниматься разбором самых различных, иногда незначительных мелких дел. Так, например, московский крестьянин Захаров, сказавший о новой императрице в 1762 г.: «Села баба на царство и ничем народ не обрадовала», был наказан плетьми и сослан на каторгу. Туда же отправился и солдат Рябинин, сказавший о Екатерине II: «У нас-де баба и царством правит, нам дает жалованье слабое, а как на что другое, так у нее больше денег идет».
Тем временем над головой самого руководителя Сената сгущались тучи. К недовольству Екатерины II нерасторопным исполнением Глебовым своих служебных обязанностей и ее желанием видеть на посту генерал-прокурора человека, которому бы она полностью доверяла, прибавились сведения о финансовой нечистоплотности главы Сената. Расследование, проведенное в Иркутске, вскрыло грандиозную картину злоупотреблений и хищений, особенно по винным откупам, в которых первое место принадлежало Глебову.
Но опала на этот раз оказалась относительной, и императрица не смогла довести до конца принятое решение. Утратив пост генерал-прокурора Сената, Глебов сумел сохранить за собой должность генерал-кригскомиссара, а в 1773 г., когда возмущение Екатерины II по поводу «иркутского дела» улеглось, он был произведен в генерал-аншефы, затем, в 1775 г., назначен белгородским и смоленским генерал-губернатором. Однако новый виток его карьеры был окончательно пресечен проведенной в следующем году ревизией в Главном кригскомиссариате, выявившей крупные злоупотребления как раз за тот период, когда им руководил Глебов. Для окончательного расследования императрица распорядилась создать специальную комиссию, и незадачливый генерал-губернатор в июне 1776 г. был отстранен от всех должностей и в качестве обвиняемого подвергнут допросам и суду. Следствие длилось достаточно долго, и приговор по делу был утвержден Екатериной II только в сентябре 1784 г. Глебов был признан виновным «в небрежении должности», «исключен из службы», а на его имения был наложен арест. Последние шесть лет жизни бывший генерал-прокурор Сената доживал в своем имении в старой столице на Ходынке и в своей усадьбе в подмосковном селе Виноградове.
КУРАКИН Алексей Борисович (1759–1829). Генерал-прокурор Правительствующего сената в 1796–1798 гг.
Представитель старинного княжеского рода, истоки которого восходят к правителю Литвы Гедимину, давшему России многих крупных государственных и военных деятелей.
Алексей Борисович Куракин вместе с братом Александром получил образование в Лейденском университете в Голландии, где будущий генерал-прокурор изучал юриспруденцию. Недолгое время прослужив в гвардии, князь переходит на гражданскую службу, которая продолжается почти полстолетия. При Екатерине II уже к 35 годам достиг чина тайного советника.
После смерти Екатерины II ее сын, император Павел, стремится заменить на государственных постах выходцев из окружения своей матери. Начинается стремительное восхождение по службе тех, кого новый монарх знал лично. По вступлении его на трон Александр Борисович Куракин, старший брат Алексея (он воспитывался вместе с Павлом, тогда еще наследником престола), становится вице-канцлером и до сентября 1802 г. возглавляет (с перерывами) Коллегию иностранных дел. Не был обойден милостями и его младший брат. 4 декабря 1796 г. Павел I назначает Алексея Борисовича генерал-прокурором Сената, членом Совета при высочайшем дворе и главным директором Ассигнационного банка. Из тайного советника он становится действительным тайным советником. Расширяется круг его обязанностей, и вскоре он становится министром Департамента удельных имений и канцлером российских орденов. По инициативе Куракина учреждается государственный вспомогательный банк для дворян, главным попечителем которого он назначается.
При новом императоре Куракин становится чрезвычайно влиятельной фигурой. Без его ведома практически не решалось ни одно важное административное, полицейское, судебное, финансовое или иное дело, включая продвижение по службе сановников. Новый генерал-прокурор Сената существенно усиливает прокурорский надзор на местах и в переписке с местными губернаторами предписывает им «требования прокуроров с надлежащим уважением принимать». Стоит отметить, что Куракин первым обратил внимание на незаурядные способности будущего знаменитого реформатора М.М. Сперанского, поручив ему сначала должность своего домашнего секретаря, а потом ввел в Сенатскую канцелярию.
Хотя Павел I крайне отрицательно относился к наследству Екатерины II и многое стремился в нем изменить, тем не менее он в полной неприкосновенности сохранил Тайную экспедицию при Сенате, возглавлять которую должен был новый глава этого высшего государственного органа. В этом качестве Куракин должен был следить за всеми разговорами и критическими оценками по поводу различных нововведений императора и в первую очередь в области «новоустановленной формы», вызывавшей у военных множество нареканий. За отрицательное отношение к внедряемым в армию новым порядкам в 1797 г. попал в опалу прославленный полководец А.В. Суворов, высланный Павлом I в село Кончанское Новгородской губернии. Не ограничившись ссылкой, царь лично предписал генерал-прокурору Сената установить за А.В. Суворовым негласное наблюдение, для чего Куракин отправил в губернию одного из чиновников Тайной экспедиции, коллежского асессора Николаева.
Последнему была вручена секретная инструкция, согласно которой он должен был «сколько возможно скрывать от него самого (А.В. Суворова. — Прим. авт.) и его окружающих, что предмет пребывания его там и есть полученное оное надзирание». Однако чиновнику Тайной экспедиции не удалось утаить от проницательного Суворова истинную цель своего появления в Кончанском. Уже при первой встрече, как вспоминал впоследствии секретный агент, полководец «встретил меня с печальным видом, спросил, откуда я приехал. Я сказал, что проездом в Тихвин. На что он мне сказал: «Я слышал, ты пожалован чином, и служба большая. Выслужил! Выслужил, – повторил он, улыбаясь. – Продолжай эдак поступать, еще наградят». Я в ответ ему сказал, что исполнение воли монаршьей – первейший долг всякого верноподданного. На сие он мне отвечал: «Я б сего не сделал, а сказался б больным». Для установления регулярного наблюдения за домом Суворова Николаев получил от Боровичского земского исправника двух солдат «в исправности и расторопности испытанных». Помимо того, шпионить за военачальником согласились и два его соседа по имению.
Пока Куракин организовывал всеохватывающий надзор за опальным полководцем, опала постигла и его самого. Характер императора Павла I был непредсказуем, и это стоило мест многим деятелям в его царствование. 8 августа 1798 г. А.Б. Куракин был монаршьим велением смещен с поста генерал-прокурора Сената и назначен простым сенатором, а вскоре и окончательно отправлен в отставку. При новом императоре Александре I Куракин возвращается на службу и становится председателем Комиссии по пересмотру прежних уголовных дел. Его деятельность на этом посту заслуживает одобрения Александра I, и 4 февраля 1802 г. он назначает Куракина генерал-губернатором Малороссии; одновременно в 1804 г. тот становится членом Государственного совета. В ноябре 1807 г. следует очередное назначение – на пост министра внутренних дел, который он занимает до 1810 г. Уйдя с поста министра внутренних дел, Куракин сосредоточивает свои усилия на работе в Государственном совете, где ему не раз приходилось выполнять обязанности председателя и возглавлять различные комитеты и комиссии. Он занимается борьбой с чумой, помощью пострадавшим от наводнения жителям Северной столицы, другими неотложными вопросами. В 1821 г. А.Б. Куракин становится председателем Департамента государственной экономии Государственного совета, а в 1826 г. входит в состав Верховного уголовного суда, рассматривавшего дело декабристов. Служба Куракина царскому престолу была отмечена орденами Св. Анны 2-й степени, Св. Владимира 2-й и 1-й степеней и орденом Св. Андрея Первозванного. Бывший генерал-прокурор Сената был похоронен в своем любимом имении Куракине Малоархангельского уезда Орловской губернии.