Кандидатом на роль «русского Халеда Саида» был болельщик Егор Свиридов, убийство которого отозвалось шествием на Манежной площади 11 декабря 2010 года, а затем — угрозой ответной «всекавказской» акции, распространенной группой самозваных «полномочных представителей». А также акцией месяц спустя, на которой была распространена декларация «движения 11 декабря» со своеобразной политической программой переноса власти в России из ненавистного Кремля на уровень «саморегулирующихся» управдомов.
«Движение имени числа», как выяснилось буквально через месяц, — стандартное название для созданных через сети движений для митингов и погромов в странах Магриба. Инициатива «имени 11 декабря» вскоре угасла. Однако сообщество футбольных фанатов, где антикавказские лозунги сочетаются с английскими названиями фан-клубов, было взято на карандаш как важное «уязвимое сообщество».
Другой уязвимой группой, названной в отчете, были автомобилисты. Такое сообщество способно: 1) легко привлекать к себе внимание (а его лидеры, соответственно, — завоевывать популярность); 2) с учетом недоразвития общественной инфраструктуры в городах и отсутствия дублеров автотрасс на востоке страны — эффективно создавать физические препятствия с трудно исчислимым ущербом; 3) использоваться в качестве носителей «социальной» рекламы при организации массовых публичных акций протеста и саботажа. Группа Этлинга зафиксировала, что отечественных автомобилистов «интересует и общая ситуация в стране» — коррупция, произвол полиции («естественного» врага автомобилистов), безнаказанность VIPов и др. Это не просто люди за рулем, а сословие со специфическим кругозором, устойчивыми антипатиями и высоким уровнем активности, энергия которого может быть направлена в «гражданское» русло. То есть соответствует критериям «уязвимого сообщества», изложенным в Национальной стратегии публичной дипломатии и стратегических коммуникаций США (2007).
Автомобилисты, как и отмечается в отчете Этлинга и коллег, наиболее активно проявили себя на Дальнем Востоке и в Калининградской области. Поводом стало повышение пошлин на ввоз иномарок, во втором случае — одновременно с повышением регионального транспортного налога. Название движения «Тигр» в Приморском крае символизирует не внедорожник, а предмет особой заботы Всемирного фонда дикой природы — то есть название получилось и грозное, и «страдательное». Попытка распространения «Тигра» в Москву, где его представители засветились в рядах уличных радикал-либералов и экологистов, — лишнее указание на внешнюю «руку» в проекте.
Еще одним перспективным «уязвимым сообществом» был рядовые сотрудники правоохранительных органов, возмущенные злоупотреблениями начальства. Представители центра контактировали с майором Дымовским. Хотя благодаря социальным сетям майор-разоблачитель получил всероссийскую известность, а несколько десятков сочувствующих начали копировать его деятельность, проект оказался провальным: как и некоторые активисты в Алжире и Египте, клиент оказался неуравновешенным и склонным к идеям величия.
О своих неудачах «прощупыватели почвы» рассказывать не склонны — как и первые лица США (Барак Обама и Хиллари Клинтон, салютуя победам «арабской весны» в Египте и Тунисе, так же умалчивают о полном провале в Алжире, как Джордж Буш-младший умалчивал о провалах «цветных революций 1.0» в Узбекистане, Казахстане, Венесуэле, Албании). Возможно, по этой причине «операция “Дымовский”» не детализирована в отчете. Впрочем, на случай неудач было заготовлено универсальное объяснение. На той же встрече Хельсинской группы экс-заместитель госсекретаря Дэвид Крамер (ныне директор Freedom House) поведал, что в нашей стране «создаются фиктивные пользователи в Twitter и других сетях, продвигающие политику властей», что он интерпретировал как «проявление цензуры». Айвен Сигал вслед за ним сгустил краски: «интернет-контроль осуществляется властями посредством фильтрации, хакерства, пропаганды, запугивания, физических нападений и психологического давления».
В хакерстве административный ресурс России уже обвиняли после событий в Таллине, когда за сносом военного мемориала в центре города последовала атака на сайты эстонского правительства. Однако хакерская деятельность (hacktivism) на Global Voices и родственных ресурсах не является негативным термином, как и anarchy. Более того, профессор Элизабет Колко открыла на базе Беркмановского центра экспресс-курсы для неспециалистов под названием Hackademia. Иными словами, есть «правильные», демократические пользователи Twitter, противостоящие власти в странах бывшего СССР, и неправильные («фиктивные»), лояльные власти; то же относится к хакерам.
«Раскладывая по полочкам» русскоязычную блогосферу, опытный гарвардский коллектив особо обозначил группу блогов, посвященных градозащитным и экологическим вопросам. При этом их внимание привлек самый радикальный из сайтов, выражающих протест против строительства в Санкт-Петербурге офиса «Газпрома». Градозащитная и экологическая темы в одном флаконе послужили благоприятным фоном для дискредитации и смещения мэра Москвы Юрия Лужкова. Однако химкинский скандал оказался многослойным и «долгоиграющим», хотя казался заинтересованным лицам (к которым, как позже выяснилось, относились родственники владельца «Коммерсанта» А.Б. Усманова) не более чем инструментом местной элитной интриги. О том, что этот лес является ловушкой для всей политической элиты России, можно было догадаться по старту международной диссидентской карьеры «коммерсантовца» Олега Кашина, и по возникшему именно в этом лесу «АнтиСелигеру» Алексея Навального и лесозащитницы Евгении Чириковой. Об этом можно было догадаться, когда в этом лесу вместе со спецкором «Радио Свобода», накануне совершившего “fact-finding tour” Махачкала — Грозный — Нальчик — Сочи, объявились представители Greenpeace и Transparency International. Об этом можно было догадаться, когда работу саммита России-ЕС пикетировали активисты польской организации «Открытый диалог», партнера Московской Хельсинкской группы. Об этом можно было догадаться по авторству разоблачительных текстов в так называемой российской деловой газете «Ведомости».
New York Times, партнер «Ведомостей» и «Новой газеты», является не просто иностранным изданием, а рупором CFR. В свою очередь, так называемая “advocacy group” FLARE Network, в числе сотрудников которой был постоянный автор «Новой газеты», а позже «Ведомостей» Роман Шлейнов, представляет собой специализированное НПО по избирательному сбору непубличной информации. FLARE Network издает журнал BRIGHT, призванный разоблачать международную мафию. Однако разделы, посвященные Колумбии и Мексике, заполнены общеобразовательными материалами на уровне школьного учебника, раздела США не существует — какая в США мафия? — зато российские материалы, поставляемые «Новой газетой», пестрят именами, названиями и адресами — от Москвы до черногорских курортов, где приобрели квартиры двое депутатов из «Единой России». На российской странице портала FLARE перечень тэгов состоял отнюдь не из названий криминальных группировок. Он выглядел так: «Олимпийские игры в Сочи; Лукашенко; аэропорт «Домодедово»; нарушение прав человека; Химкинский лес; Черногория; Выборы в Госдуму; Недвижимость в России; Ходорковский; аэропорт «Шереметьево»; футбол; Владимир Путин; ЧМ 2018».
Авторы из RAND, удовлетворенно сообщая о том, что арабские юноши считают самоубийство делом шахида, честно признавались, что занимались подменой понятий. Орган международной сети занимался не advocacy (отстаиванием интересов некоего сообщества), и не отслеживанием цепочек наркобизнеса. Орган FLARE Network занимался а) имущественным доносительством в органы Евросоюза, б) возбуждением социальной зависти в российской среде, преимущественно периферийной (столичный житель догадается, что квартира в «элитной» Черногории гораздо дешевле московского жилья). Тем же, чем Асмаа Махфуз и Тавакуль Карман (ныне член консультативного совета Transparency International) занимались в арабских странах.