Российские экономисты, выросшие в условиях типичного для России директивного волюнтаризма властей, опасаются, что сама попытка «перегнать» Запад может обернуться для нее катастрофой. Так, главный экономист Сбербанка Ксения Юдаева и научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин указывают на два основных вызова ближайших десятилетий. Первый — приближение к уровню развитых стран по количественным показателям развития, а значит, выход на технологическую границу, что потребует качественных изменений сложившихся сейчас институтов. Второй, связанный с внешними факторами, — необходимость реформ в условиях быстро растущих экономик развивающихся стран и глобализации. По мнению авторов, преобразования последних 10 лет если и были успешными, то имели целью создание институтов догоняющего развития. В будущем это приведет к проблемам. Нынешняя система устанавливает слишком жесткие рамки для всех экономических агентов, не позволяет им экспериментировать и принимать на себя риски нововведений и технологических инноваций. Это хорошо для посткризисного восстановления и создания базовых условий устойчивого экономического роста, но в дальнейшем станет препятствием для развития по причине недостаточной гибкости. Такого рода предупреждения, как правило, игнорируют. Раз установка сверху получена, ее будут выполнять. Сила «авторитета» в рядах бюрократов, как отметил еще Маркс, неодолима. А авторитет рек недвусмысленно тем, кто жалуется на трудности, в типичном для него стиле: «Поменьше плача Ярославны!»
Российская бюрократия еще с петровских времен на Европу смотрела, как на некое зерцало, в котором хотела лицезреть себя и то, что она натворила в России, исключительно в благоприятном отражении. Нравы эти сохранились, замечу, по сей день. Любят у нас докладывать на международных форумах, как наши подданные довольны государственной о них заботой. Так, в конце февраля 2009 г. в Москве прошла конференция министров социального блока стран Совета Европы по социальному сплочению, на которой были представлены 47 стран — участников ЕС. Само по себе название конференции предполагает, что государства, именующие себя «социальными», а это — подавляющее большинство государств — членов Совета Европы, включая Россию, перед лицом экономического кризиса гарантируют, во-первых, помощь своим гражданам из государственного бюджета, и, во-вторых, мобилизуют и государственные институты, и частный бизнес на совместную борьбу с кризисом, на помощь тем слоям населения, которые в наименьшей степени защищены от его последствий.
Выступая на конференции, премьер РФ В.В.Путин заверил собравшихся, что «социальная защита россиян в условиях кризиса — приоритетная задача правительства, и, несмотря на сокращение бюджетных расходов, финансирование социальных программ будет сохранено». (Буквально за день до этого и через день после этого то же самое заверение дал президент Медведев.) Ну, а что касается «стратегической цели России как социального государства», то, даже невзирая на кризис, она остается прежней — «подтянуть отечественные социальные стандарты до лучших европейских и мировых образцов». Только так и не иначе. Не догоним, так перегоним!
Рапортуя Совету Европы, как его правительство пыталось, елико возможно, смягчить удары кризиса по наименее обеспеченным слоям населения России, В.В. Путин привел пример помощи российским безработным. Максимальный размер пособия по безработице, напомнил премьер-министр, с января 2009 года был увеличен в 1,5 раза. И правда, правительство РФ утвердило на 2009 год новые ставки пособия по безработице: минимальный размер пособия составил аж 850 рублей, максимальный — 4900 рублей. Это примерно 20 евро и 100 с чем-то евро по февральскому (2009 г.) курсу. До обещанных г-ном Путиным европейских стандартов это так же далеко, как до Марса. Напомню, что во Франции, например, человек, потеряв работу, будет получать в виде пособия по безработице свой оклад столько, сколько он проработал на уволившем его предприятии (с прогрессивным сокращением такого пособия в зависимости от стажа). А минимальная заработная плата во Франции — около 1300 евро. Цены на предметы первой необходимости и продукты питания к началу кризиса были во Франции и РФ примерно одинаковыми. Путин сообщил также, что правительство выделило 44 миллиарда рублей из бюджета для поддержки региональных программ занятости. Много это или мало? Скажем так — недостаточно. Если в России к началу 2009 г. насчитывалось свыше 6 миллионов безработных по данным Росстата, хотя официально были зарегистрированы только около 1,7 млн. человек, то к концу года ожидали, что общее число безработных в РФ составит уже 8 — 10 млн. человек. Если поделить на них средства, выделенные по этой программе поддержки занятости, то выйдет где-то по 4500–5000 рублей на человека, т. е. порядка тех же 100 евро. Ну что тут щеки надувать!
Кризис в России обрушил строительную индустрию. Тысячи семей, взяв ипотечный кредит, оказались не в состоянии его выплачивать. Но почему же нельзя было в этом хотя бы догнать Запад? Стоимость ипотеки в России составляла в 2008 г. не менее 17 проц. годовых, тогда как в Европе ставки порядка 3 проц. Если бы государство субсидировало ставки и снизило их до 7 — 11 проц., на это потребовалось бы всего 15 млрд. долл., зато люди снова бы выстроились в очередь за квартирами. Этого не произошло. Еще одно сравнение: 70 президентов американских колледжей зарабатывают в год $35 миллионов. Этих денег хватило бы на выдачу месячной зарплаты 131 тысяче работников образования, или третьей части всех работающих в этой сфере в России. Доля зарплаты в объеме ВВП страны позволяет выяснить, что в России человек, создавший товаров на 1 рубль, получает за эту работу всего 33 копейки. В Европе — 70, в США — 72. Для сравнения: по данным Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, почасовая оплата труда в долларах составляет в Германии — 22,7, в США — 16,4, в Южной Корее — 7,2, в Польше — 4,3, в Турции — 2,6, в России — 1,7 доллара. По нормам ООН минимальная зарплата должна составлять 3 доллара в час, или 600 долларов в месяц. По мнению экономистов, «зарплата ниже 600 долларов ведет к деградации трудового потенциала населения и неспособна обеспечить человеку минимальные потребности нормальной жизни, поэтому и не является стимулом к труду». Если учесть, что стоимость предметов первой необходимости, в том числе продовольствия, в России приблизилась к ценам стран Евросоюза, а то и превысила их, расчеты по нормам ООН выглядят и вовсе зловеще. О каком тут интеллектуальном прорыве в России можно говорить?!
На той же евроконференции по социальной сплоченности министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова пообещала вслед за Путиным «выполнить ранее поставленную задачу по искоренению бедности среди пенсионеров». Речь идет о том, что самая маленькая социальная пенсия должна быть доведена до величины прожиточного минимума к концу 2009 года. При всем моем уважении к г-же министру это, как говорится, «mission impossible», если бы в Минздраве учли экспертный прогноз — цены на продовольствие к концу 2009 года вырастут в 4,5 раза. Тут даже обещанная Путиным четырехкратная индексация пенсий пенсионеров не спасет. А рост цен на газ, электричество (до 3 руб. кВт.), транспорт, лекарства, ЖКХ?! Не только из бедности, из нищеты пенсионеров не вытащишь. На какой рубеж намечено вывести наши пенсии к 2010 году? На уровень 80 — 100 евро в месяц. Это ли не забота о трудящихся, вкалывавших всю свою жизнь? А разве не трогательно обещание обеспечить квартирами всех ветеранов Великой Отечественной к 2010 году? Просто подсчитать, сколько будет лет среднему ветерану к этому ударному сроку. Если в 1941-м ветерану было 18 лет, то в 2010-м ему будет уже 87. А при средней продолжительности жизни российских мужчин, что ниже всех мировых показателей, и вовсе можно было бы квартиры для ветеранов не строить. Но зато как красиво можно о заботе государства отрапортовать!