– Мне кажется, хорошего мало, – не согласился Игорь Евгеньевич. – Они начнут свое раскручивать и нам работать не дадут из опасения, что спугнем.
– И что предлагаешь?
– Предлагаю действовать максимально оперативно и решительно. Если существует какая-то всероссийская сеть, мы прорубили в ней значительную брешь. И теперь должны эту брешь максимально расширить. Это, несомненно, вызовет во всей сети неразбериху и путаницу. И мы должны этим воспользоваться…
– Звучит красиво, но я не вижу возможности в данном случае действовать своими силами, – гнул полковник свою линию. – Так и так нам придется прибегать к помощи Москвы…
– Если мы сейчас доложим в Москву о всех результатах, нам запретят тормошить кафе «У горного ручья» и хозяина кафе, проживающего в нашем городе по документам Мовлади Ахматовича Базуева. Прикажут установить долговременный контроль и регистрировать все контакты кавказцев, проходящих через кафе…
– Благое дело… – согласился полковник.
Капустин не мог сказать своему командиру о том, что его волнует угроза одного из арестованных. Это было как-то не по-мужски. Да и непрофессионально. И тем не менее мысли об угрозе во многом руководили его действиями. И потому он попытался найти другую причину – иначе объяснить свое стремление к самостоятельной работе, без контроля вышестоящих инстанций.
– Но мы в этом случае подставляем под новый удар подполковника Буслаева. Два покушения не удались, третье может оказаться удачным… Я уже не говорю о том, что на нас на долгий период «повесят» нераскрытое убийство. Мне просто сложно будет уже сегодня работать с Буслаевым, зная, что я подставляю его…
– Когда Буслаев приедет?
– Обещал утром. Может быть, часам к одиннадцати будет.
– Мне стоит самому с ним поговорить? – судя по интонации, полковник Сазонов к такому разговору не сильно стремился и Игорь Евгеньевич понял это, и подыграл.
– Я сам поговорю… Мне это как-то сподручнее сделать, имея на руках весь этот ворох бумаг… – И он стал складывать разрозненные листы в одну стопку, с тем чтобы позже разобрать их и подшить в дело.
– Ладно… Посмотрим, как на ситуацию начальник управления отреагирует… – полковник Сазонов все же решил не оставлять решение вопроса за собой.
* * *
Собрав материалы в папку с уголовным делом, аккуратно подшив и описав их на заглавной странице, Игорь Евгеньевич позвонил старшему следователю по особо важным делам областной прокуратуры Растегаеву. Телефон в кабинете долго не отвечал, не ответил и после повторного звонка, и тогда Капустин, чтобы не гадать и не ждать у моря погоды, набрал номер дежурного по прокуратуре. Представился, как полагается, и поинтересовался, где он может срочно найти старшего следователя по особо важным делам Ивана Дмитриевича Растегаева.
– А он, как сказал, к вам уехал… – доложил дежурный.
– Давно?
– Около получаса назад… Только в кабинет к себе поднялся на пару минут и поехал… Наверное, вот-вот будет…
– Спасибо, значит, скоро доедет…
Оставалось ждать, приводя в порядок собственные мысли, и пытаться все же выработать единую и правильную линию ведения следствия, потому что Капустин очень хорошо знал, что, если дело перейдет в ведение Москвы, сам он как-то влиять на события уже не сможет. А сотрудники московского управления, не задумываясь, могут принести в жертву малые интересы ради больших, потому что у них задача такая – большие дела раскручивать.
Иван Дмитриевич приехал вскоре, после короткого вежливого стука вошел в кабинет, как всегда, невозмутимый и сухо поздоровался.
– Как насчет чая, Иван Дмитриевич? – спросил Капустин как гостеприимный хозяин. – Правда, у меня заварочного чайника нет, я прямо в бокал завариваю…
– День обещает быть жарким. Не только чай, даже водку не буду… – отказался старший следователь, устраиваясь за столом напротив подполковника и аккуратно расстегивая заедающую «молнию» на своей старой и затертой кожаной папке. Сколько Капустин помнил Растегаева, тот всегда ходил с этой папкой, и без нее старшего следователя и представить было трудно. – И вообще нам, как мне кажется, всем скоро будет не до чая и уж совсем не до водки, поскольку дело принимает значительный масштаб и потребует максимального приложения усилий…
Капустин, соглашаясь, закивал в такт словам гостя.
– Я как раз собирался сообщить вам новые сведения и поговорить о том же… О разрастании дела до общероссийских масштабов…
– До международных… – поправил Растегаев. – Отпечатки пальцев одного из убитых проходят по картотеке Интерпола как принадлежащие участнику взрыва в Исламабаде в прошлом году. Вас радуют, Игорь Евгеньевич, такие перспективы?
Это была новость, от которой Игорь Евгеньевич даже нахмурился. Он и не помышлял о таких масштабах. Конечно, принимать участие в таком значительном мероприятии, как международное расследование, это и приятно, и почетно. И в то же время подобный оборот дела вызвал и новые опасения.
– Не слишком… Меня, признаюсь, даже общероссийские перспективы не радуют… Если вы помните, в прошлом году у нас готовился взрыв плотины городского водохранилища… И тогда дело тоже переросло в федеральное. Нам ограничили право действовать самостоятельно. В результате мы чуть было не прозевали резервную группу террористов… Любая несамостоятельность может нанести урон, который будет не слишком заметным в общем объеме материалов, тем не менее это может быть именно наш урон. И мне вообще не хотелось бы, честно говоря, его нести… Ни в каком виде…
– Я помню тот случай, хотя не я его вел дело… – согласился старший следователь со звучным вздохом – максимум эмоций, которые он мог себе позволить. – Сейчас, правда, мы имеем дело не с попыткой взрыва, а только с покушением на убийство…
– Не просто с покушением, – возразил подполковник Капустин. – А с покушением на подполковника спецназа ГРУ, совершенным исполнителями из разветвленной всероссийской сети преступной группировки… А сейчас есть основания думать, что не всероссийской, а международной… Это что-то значит?
– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовался Растегаев. – Сеть появилась… Для меня лично, как я понимаю, что-то новое припасли… Я слушаю вас внимательно, Игорь Евгеньевич…
* * *
– А что вам могут дать ваши опасения? – Старший следователь намеренно говорил не «нам», а «вам», подчеркивая этим, что опасения касаются вовсе не его, а только подполковника Капустина. – В любом случае вам придется докладывать в Москву и об отпечатках того, что проходит по российской картотеке, и я уже доложил об отпечатках в картотеке Интерпола… Не можем же мы умышленно локализовывать происшествия в нашем городе только ради того, чтобы пресечь попытки покушения на подполковника Буслаева…
– Это я понимаю… – согласился Капустин. – Я думаю сейчас о том, как нам сработать настолько оперативно, чтобы все указания сверху пришли с опозданием, уже после того, как мы закончим операцию в нашем городе.