Подполковник Капустин из РОСО всегда отличался аккуратностью и обычно не забывал утром побриться. В этот раз не побрился… Негде было, да и не было под рукой бритвы, как, впрочем, и времени на бритье… Дело в том, что в этот раз ему пришлось выехать на вызов, даже не заметив, что утро давно прошло. Игорь Евгеньевич Капустин уже больше суток не смыкал глаз, готовя группу, которую через несколько дней, когда поступит команда, он должен был возглавить. Группа отправлялась на Северный Кавказ. Устал за сутки неимоверно, – недочетов было множество, и эти недочеты требовалось срочно исправлять, а затем подполковник заступил на дежурство в оперативной группе управления. Плановые мероприятия не дают права отлынивать от обязательного дежурства. Да Капустин и не собирался отлынивать. Причин особых не было… Обычно дежурство в оперативной группе в относительно спокойном регионе неофициально считалось временем отдыха. Спишь себе и ждешь, не случится ли чего в регионе… Случалось редко… Начальство всегда так и говорило: «На дежурство выйдешь – отдохнешь…» И подполковник Капустин надеялся отдохнуть на дежурстве. И тут вызов на происшествие. Ладно хоть, в самом областном центре… Не пришлось далеко ехать… Причем не сразу было ясно, что происшествие имеет отношение к сфере деятельности РОСО, и потому Игорь Евгеньевич первоначально рассчитывал появиться на месте, быстро разобраться, отчитать ментов за то, что вызвали его, помешав отдыхать, и уехать назад. Но пока не получалось не только с отъездом, не получалось даже с разборками. Да и дело, похоже, тянуло как раз на ведомственное, то есть на прямое участие в расследовании РОСО, хотя первоначально с делом вообще было не все ясно, и Капустин все же надеялся, что оно перейдет «по тяжести» к ментам. Однако принесенная сотрудниками пуля, выковырянная из пластикового подрамника в витрине кафе, заставила взбодриться и собраться. Было реальное покушение на жизнь офицера спецназа ГРУ, следовательно, на это происшествие уже нельзя было смотреть так, как рассматривалось бы любое другое покушение, даже на крупного бизнесмена или даже на олигарха. Покушение на офицера спецназа по своей значимости, несомненно, более важное событие, потому что иметь может под собой чаще всего политические основания.
Говоря честно, подполковник Капустин первоначально даже надеялся, что вопрос этот более простого характера и может перейти в ведение ментов еще по одной причине. Он сам когда-то воевал солдатом срочной службы в Афгане и побывал однажды в настоящем аду, когда бой в окружении длился с небольшими перерывами двое суток, и двое суток нельзя было голову поднять, и не было у подразделения воды и еды, закончились мины в минометах, и патроны подходили к концу… И только в последний момент подошедшая подмога спасла тогда от плена или от гибели. Двадцать с лишним лет прошло с тех пор, Игорь Евгеньевич хорошо помнил, что двух его друзей после этого комиссовали из армии из-за расстройства психики… Один вообще от мира отключился, не реагировал на команды, сидел, думал о чем-то и тихо при этом покачивался. И на мир смотрел спокойно и нежно, но ничего, кажется, при этом не видел. Его тогда в казарме, до отправки в госпиталь, кормили с ложечки, потому что сам он даже руку с ложкой поднять не мог. Второй, напротив, из спокойного парня вдруг превратился во взрывного и агрессивного, даже на офицеров по любому пустяку готов был с кулаками наброситься. А ведь служил Капустин в простом мотопехотном полку… Мотопехотинцам не часто приходилось попадать в такие передряги. Да и сам он после того боя в окружении долго еще чувствовал себя нервным и задерганным…
Спецназу ГРУ что тогда, в Афгане, что сейчас, на Северном Кавказе, аналогичные случаи выпадают нередко, они чуть ли не штатными ситуациями считаются… Это подполковник Капустин хорошо знал из современных сводок. И ожидать психических расстройств со стороны подполковника спецназа ГРУ можно было запросто – Игорь Евгеньевич представил ситуацию, рассказанную подполковником Буслаевым, поставил себя на место этого подполковника и стал внимательнее присматриваться к Андрею Васильевичу, ожидая именно признаков нервного расстройства. Почему-то показалось, что в какой-то момент у подполковника, наверное, хлебнувшего на своем армейском веку лиха, «крыша поехала», и его внешне необоснованное нападение на двух кавказцев стало следствием этого процесса. Тогда дело опять перешло бы в ведение милиции, и Капустину можно было бы спокойно возвращаться в управление. Игорь Евгеньевич даже предполагал, что Буслаев мог сам витрину кафе разбить, а потом уже разыграть все остальное. Поступки человека при нервном срыве непредсказуемы и логике не поддаются…
Но принесенная сотрудниками сплющенная пуля возвращала дело в серьезный ряд – покушение было, и с ним следовало разобраться…
* * *
– Будем искать… – это прозвучало конкретным обещанием.
Теперь, поверив в реальность произошедшего, подполковник Капустин обрел обычную для себя энергию, словно и не было бессонных суток и недавних сомнений. Выйдя из машины и оставив там со старшим лейтенантом из райотдела милиции подполковника Буслаева, который официально еще не считался ни потерпевшим, ни задержанным, дописывать и подписывать протокол, он жестом подозвал врача со «Скорой помощи». Врач и сам к нему спешил:
– Товарищ подполковник, у нас каждая машина на счету… Ехать нам пора… – сразу пожаловался врач. – Что с пострадавшим делать? Или нам конвой выделяйте, или…
– Перевязку ему сделали?
– Сделали… Но рану зашивать не можем, как я уже говорил…
– Да-да… Нитки для сухожилий нужны… Если помощь будут оказывать в течение часа… Это опасно? Можно нам время потянуть?
– Можно, но все индивидуально… Опасности для жизни, конечно, нет… Если у него хорошая сворачиваемость крови, отложенная операция может быть для пострадавшего более болезненной… А сворачиваемость у него прекрасная. Рана у него серьезная, тем не менее крови парень потерял немного…
– Он, кажется, терпеливый…
– Терпеливый… Когда рану обрабатывали, даже не морщился… Скорее, зло улыбался…
– Перетерпит и болезненную операцию. Отправляйтесь по своим делам, а этих нам оставьте… Что со вторым, кстати?
– Со вторым не легче… Думаю, оскольчатый перелом челюсти… Тоже в больницу бы надо… У первого тоже, похоже, челюсть сломана, но перелом попроще… Впрочем, это можно определить только после снимка. И у того, и у другого… Но первому я не берусь без снимка ставить диагноз… Возможен и обыкновенный ушиб… А тот, у которого руки целы… Короче, оскольчатый перелом я гарантирую – прощупывается сквозь опухоль… Только недавно с таким же встречался… Там после аварии было, а здесь…
– Будем считать, что он здесь с тяжеловесным грузовиком столкнулся… В СИЗО тоже есть лазарет… – подвел черту Капустин.
Врачу возразить было нечего, да он и не особо рвался отвозить задержанных в травмпункт, да еще сажать в машину к ним охрану. И потому поспешил отдать распоряжения милиционерам, словно сам был офицером милиции. Но врачи часто стараются взять на себя командные функции, считая, что это им по рангу положено. И любят при этом быть категоричными. Из машины «Скорой помощи» двух задержанных пересадили под присмотром милиционеров в «уазик»-»буханку», куда сразу же и заглянул подполковник Капустин. Один из милиционеров-охранников вышел, освобождая ему место. Двое других остались сидеть здесь же, несмотря на то, что один задержанный был в наручниках и придерживал двумя руками челюсть, постоянно ее прощупывая, а у второго рубленая рана кисти руки не позволяла оказать сопротивление, даже если бы такое желание возникло, потому что при малейшем ударе по руке кисть готова была отвалиться совсем. Он раненую и перевязанную руку придерживал второй рукой и смотрел на мир с угрюмым вызовом…