Отличия диалектов русского языка, принятых в качестве государственных ещё в Белорусской и Украинской ССР, от общерусской нормы сводятся к двум: изобилие заимствований из польской лексики да запись по принципу «как слышится» вместо общерусского «как в исходной форме слова». Синтаксис же всех трёх официальных норм идентичен, хотя и кодифицирован в учебниках разными способами: например, с 1904-го года звательный падеж официально считается отсутствующим в русском языке, ибо именно в ту эпоху этот падеж менял форму, и тогдашние лингвисты заметили только исчезновение старого варианта, но не появление нового.
Сама идея провозглашения бело- и малороссов отдельными народами – вместо рассмотрения их вместе с великороссами как частей единого русского народа – разработана поляками. Осуществляли её с 1867-го года на австрийские деньги, ибо Австрия, проиграв Пруссии войну 1866-го года за объединение Германии, оказалась за пределами объединения и стала вынуждена обратить вектор своей экспансии на юг и восток – в зону интересов России. Большевики подхватили эту идею, дабы создать витрину процветания народов при социализме (все народы, чьё своеобразие социализм действительно усилил, были слишком мало известны за рубежом, так что не годились на роль витрины).
Полигон австрийских и польских экспериментов по выращиванию антирусских из части русского народа – Галичина: восточный склон Карпат. Основная масса местных русских, не согласных признать себя иным народом, выселена или истреблена в концлагерях австрийцами во время Первой Мировой войны.
Заметная – прежде всего не численностью, а активностью – часть галичан запятнала себя сотрудничеством с немецкими нацистами. Это и не удивительно: главный теоретик украинского нацизма – под названием интегрального национализма – Дмитрий Иванович Донцов брал пример прежде всего с немцев.
Галицкие нацисты охотно истребляли поляков и жителей востока Украины. Это не мешает нынешним полякам рассматривать их прежде всего как антирусский инструмент, а уж потом как исторических врагов. Сами же галицкие нацисты воспринимают худшие стороны польского национального характера как образец для подражания.
Собственно украинский национализм смешан из двух компонентов – галицкого нацизма и южнорусского сепаратизма. Этот сепаратизм восходит ещё к запорожским гетманам. Один из них – Пётр Дорофеевич Дорошенко – даже предлагал отдать юг Руси под власть Турции, лишь бы предотвратить воссоединение с остальными русскими, вследствие которого исчезла бы надобность в самостоятельной гетманской власти.
Нынешняя общерусская культура в значительной степени формировалась выходцами с юга Руси. В их числе, например, «киевские книжники» – образованные люди, бежавшие на север в первой половине XVII века, когда народ несколько раз восставал против польской власти, а поляки подавляли эти восстания жесточайшими способами. Украинскую же культуру как нечто самостоятельное создали искусственно, начиная с 1867-го года, на основе сельских диалектов и норм поведения. Поэтому значительная часть нынешних деятелей украинской культуры воспринимает её как нечто неполноценное и стремится изолироваться от общерусской культуры, дабы не проиграть в конкуренции.
Южная Русь важна всей остальной Руси не только по экономическим причинам, но и по культурным – как неотъемлемый элемент обширной и разнообразной картины. Впрочем, разнообразие важно и экономически. Чем глубже разделение труда, тем он производительнее. А чем обширнее и разнообразнее народ, тем глубже может быть разделение труда.
В свете этих тезисов понятнее становится тезис Бжезинского: Россия с Украиной – великая держава, Россию без Украины можно не принимать в расчёт. Именно исходя из этого, Бжезинский на протяжении всей своей карьеры добивается изоляции Украины от остальной России. Надо отдать ему должное: для этого он придумал многое – и в конце концов оказался среди победителей.
Но как видно из всего вышеизложенного, победа Бжезинского пиррова. На место главного стратегического оппонента Соединённых Штатов Америки, освобождённое нашей страной, пришли силы куда менее сходные с США в цивилизационном отношении, а посему не считающие их сохранение непременным ограничением при выборе собственных инструментов противостояния.
Вряд ли Бжезинский в полной мере осознает ошибочность своего главного замысла. И уж подавно не приходится ждать от него перехода на сторону поборников воссоединения. Но многие метания его в последние годы несомненно продиктованы подсознательным ощущением необходимости что-то исправить.
Бжезинский считается дальновиднейшим и стратегичнейшим западным политическим мыслителем. Если это правда – сколь близоруки прочие?
ТАКТИЧЕСКОЕ САМОУБИЙСТВО СТРАТЕГИЧЕСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ
В 1964-м году к власти в Великобритании пришёл лидер лейбористов Джэймс Харолд Джэймс-Хёрбёртович Уилсон (в нашей прессе известный как Гарольд Вильсон). Одно из предвыборных обещаний будущего премьера было «довести косную Великобританию до белого каления технической революции». Весьма парадоксальное высказывание для страны, с конца XVIII века бывшей мастерской мира, да и во времена Уилсона ещё остававшейся традиционно в авангарде научно-технического прогресса. Но, похоже, отрицательные тенденции к тому времени уже скопились в критическую массу.
Вскоре после прихода Уилсона к власти – на его беду – оценили только что разведанные запасы нефти Северного моря. Они оказались столь значительны, что стратегию научно-технического развития перенесли с совершенствования авиационно-космических, био- и прочих профильных для развития страны технологий на технологии разработки нефти на шельфе. Британцы стали пионерами, например, в деле привлечения промышленных ноу-хау в 1970-е годы и модернизации методов нефтедобычи.
Кстати, это – ответ идеологам, жёстко противопоставляющим добычу и переработку углеводородов в России развитию высоких технологий. На самом деле тут знаменитая диалектическая триада тезис-антитезис-синтезис. В синтезе – высокие технологии добычи и переработки тех же углеводородов, коими Россия чрезвычайно богата, тем не менее, даже усиленное развитие этой части технологий не уберегло страну от множества нежелательных последствий. Ничьи силы не безграничны. Сосредоточение усилий на одном направлении неизбежно ограничивает возможности развития других. А если это направление ещё и выгодно – туда сами собою потянутся все способные сделать нечто полезное. Хозяйство Великобритании оказалось изрядно перекошено. Ещё сильнее перекосило Нидерланды, также добравшиеся до подводных запасов. С тех пор все экономисты мира называют последствия скоротечного бума в одной отрасли, оборачивающиеся провалом всех прочих, нидерландской болезнью.
И всё-таки не под влиянием обнаружения своей нефти, а под влиянием неолиберального фундаментализма технический прогресс Великобритании попал в бурное русло того течения, что ныне называют глобальной деиндустриализацией. И Федеративная Республика Германия, и Соединённые Государства Америки, и ряд других грандов мировой политики попали в то же время в ту же воронку. СГА, например, только за последние 12 лет потеряли порядка трети рабочих мест. В абсолютном исчислении это более 5,5 млн. высококвалифицированных рабочих, оказавшихся за пределами материального производства. Если в конце 1950-х на долю промышленности приходилось 28% экономики СГА, то уже к 2008-му году этот показатель составлял всего 11%. Дальше – больше, т. е. в нашем случае «меньше». На начало 2010-го года в промышленном производстве было занято столько же американцев, сколько в 1941-м году. Производственная деградация налицо. Немцы удержались от подобного же провала только жесточайшей самодисциплиной и прямыми государственными ограничениями некоторых видов зарубежного инвестирования. Недаром сейчас именно ФРГ – последняя надежда и опора всего Европейского Союза.