Дело немыслимо разорительное. Тысячи станков стареют и списываются, не сделав ни одной детали. Целые конвейеры идут в переплавку, когда снимается с вооружения техника, которую они должны были выпускать. А главное — непрерывные расходы: на поддержание всего этого хозяйства в полной готовности; на амортизационные отчисления — технику заменять рано или поздно приходится; на налоги — мобилизационные резервы, хотя и не используются, числятся частью заводского капитала…
Давно пора об этих резервах забыть. 90 % оборудования в них вполне пригодны для производства обычной гражданской продукции. Вот пусть и выпускают. Хорошие технологи обеспечат перевод на военные изделия за считанные дни — если, конечно, иметь эту возможность в виду заранее. А за то, чтобы не висел на заводе мёртвый груз, не жаль и лучших технологов отдать на отработку таких мгновенных перестроек.
А сэкономленное на серийном производстве боевой техники, на мобилизационном резерве передадим исследователям и конструкторам. Чтобы к услугам армии всегда наготове были новейшие образцы вооружения. Усовершенствованные. Проверенные. Готовые к массовому производству. И, конечно, соответствующие тем ТТТ, которые выработают действительно знающие воины. Прежде всего те, кто это оружие обязан в случае чего применять.
В запасе можно быть долго — рядовым. Офицер в запасе теряет квалификацию куда скорее. Так что сделаем армию кадрированной. То есть командиров (прежде всего старших) в ней должно быть достаточно для полного, после мобилизации, состава. Вот и найдётся тысячам наших генералов дело. Даже с привычной обслугой можно не расставаться. Надо лишь отказаться от привычки под каждого генерала класть полк.
Конечно, недостатков у такой армии много. Но вряд ли она заметно хуже нынешней.
Собственно, ничего нового я не предлагаю. Именно так реорганизовал РККА Фрунзе после гражданской войны. За что, по слухам, и был уморен в Кремлёвской больнице [38] .
Я собирался говорить об активной безопасности. А до сих пор всё о пассивной. Хотя по уважительным причинам.
Во-первых, обеспечивают её, как видим, из рук вон плохо. Воюем не умением, а числом. Как будто никто после Суворова «Науку побеждать» не учил. Генералы обещают защитить родину любой ценой. Ибо ЛЮБУЮ цену всегда платят из чужого кармана [39] . Цена эта — вверенные командирам тысячи мальчишек. Они тоже часть родины. Их тоже нужно защищать, а не перемалывать в пушечное мясо. Не зря лучший американский генерал второй мировой Джордж Паттон говорил своим солдатам: «Я не прошу вас погибать за свою родину — прошу сделать так, чтобы мерзавцы на той стороне фронта погибали за СВОЮ родину».
Во-вторых, пассивная безопасность — тоже часть активной. Танк на шоссе в аварию вряд ли попадёт. Кому охота разбивать о его броню жестяные бока «Жигулей»?
Но, конечно, одними пассивными методами активную безопасность не обеспечишь.
Активные методы, казалось бы, просты. Со всеми дружи — и на тебя не набросятся. Со всеми договаривайся — и тебя защитят.
Увы, договора должны соблюдаться. А с этим во всей писаной истории человечества было плохо. Пути войн устланы клочками договоров о вечном мире. Мы и сами в 1941-м надеялись на договор о ненападении с Германией [40] . А в 1945-м расторгли договор о ненападении с Японией. Да и Варшавский договор 1955-го уже не греет.
Даже многосторонние договора о союзе и нейтралитете, подкреплённые гарантиями всех заинтересованных, спасают не всех и не всегда. Англия вступила в первую мировую войну из-за нападения Германии на нейтральную Бельгию, во вторую — из-за нападения той же Германии на союзную Польшу. Германия оба раза была достойно наказана. Но стало ли от этого сожжённым Бельгии и Польше легче?
Кстати, во второй мировой Германия растоптала нейтралитет Бельгии, Дании, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии. Вот и верь после этого в нерушимость международных соглашений!
Дружба выглядит привлекательнее. Но и тут проблем немало.
Дружба — дело недешёвое. Даже между частными лицами (примеры каждый подберёт из собственного опыта). А уж почём обходится дружба между государствами — мы помним по временам соцлагеря и братской помощи освободившимся колониям. США и по сей день немало подкармливают друзей. Так что даже в конгрессе спорят: стоят ли ТАКИЕ друзья ТАКИХ денег.
Дружба — дело негарантированное. Слово за слово — готов скандал. А державы ссорятся куда легче людей. В скольких войнах солдаты повторяют: «Я лично против них ничего не имею — это дело государственное».
Дружба — дело нетранзитивное. В переводе с научного — друг моего друга далеко не всегда мой друг. Когда на Фолклендах воевали Великобритания и Аргентина — как чувствовали себя США, находящиеся в военных союзах с обоими?
Дружба — дело необязательное. «У Англии нет вечных друзей и вечных врагов, у неё есть вечные интересы». Политики всего мира охотно цитируют эту фразу, ибо вечные интересы есть у любой страны. И горе друзьям, эти интересы ущемляющим!
Это — причины общие. Но у нас хватает и собственных оснований не полагаться только на дружбу. Больно уж богат наш исторический опыт. Навязывались в друзья и России, и Россия — каждый раз бескорыстно. Предавали и Россию, и Россия — каждый раз из самых высших соображений.
Так что Россия давно решила рассчитывать только на себя. А потому нам не важно, чтобы нас любили. Важно, чтобы боялись.
По этой части мы достигли многого. Тем более что никогда не стеснялись рецепта «Бей свой своего, чтоб чужие боялись». Тому в истории мы тьму примеров слышим. И не только тех, которые я уже поминал.
Но у страха глаза велики. Кого слишком боятся — от того защитятся всерьёз. Организацию Северо-атлантического Договора создал в 1949-м страх перед нашей военной машиной и мудрым сталинским руководством [41] . Теперь наступил наш черёд бояться НАТО. И кому от всего этого лучше?