Почему СССР распался так легко? Потому что это явление на тот момент уже было легитимизировано массами, принято на уровне общественного сознания, и массы за него не вступились. Вступились небольшие группы людей, миноритарные группы интеллектуалов, критично осмыслявшие существовавшие альтернативы. Для советского обывателя, мещанина с налётом буржуа, СССР — как идеологический проект — уже не был ценностью, за него никто не выступил, и достигнуто это было с помощью меметического оружия. Само понятие «совок» — типичный мем.
Группы мемов — то есть коллективные мемы, объединяющие несколько мемов для овладения умами и помещённые в медиавирус, — создаются для усиления эффекта воздействия за счёт продлённого действия, когда один мем следует за другим, вытекая из предыдущего, а последующие имеют смысловые или стилистические отсылки — перекличку — к своим предшественникам. Примерами комплексных мемов в том числе являются религиозные и политические доктрины. В первую очередь, что представляет сегодня наибольшую угрозу для России, — это религиозные секты, так называемые исламистские мемы, формирующие типичные медиавирусы, в число которых входит, например, ваххабизм — псевдорелигиозное учение, состоящее из простых, ярких и удобных для восприятия формул-«истин». Религиозные мемы — основа тех исламистских террористических организаций, с которыми мы сегодня героически боремся. Угроза терроризма — это тоже мем, который был произведён для того, чтобы можно было мобилизовать общество, государства, политические элиты на борьбу с ним.
Такое явление, как комплексный вброс мемов, существует для того, чтобы вбросить основной мем, главный, который будет нести в себе практический прикладной эффект. Для этого сначала создаётся некая среда, на основе которой происходит подготовка к его появлению, к его приходу. Чтобы подготовить аудиторию к появлению мема, инициируются предварительные анонимные вбросы, которые формируют необходимые настроения для восприятия основного.
Рассмотрим для примера ситуацию в современной нам России. Может, кто-то слышал о таком человеке, как Алексей Навальный и его проекте «РосПил»? Сам Навальный появился так: невзначай купил акции «Роснефти», а также «Газпрома», «Лукойла», «Сургутнефтегаза», «Газпром нефти», в связи с чем получил доступ к инсайдерской информации этих компаний, которую выборочно и небольшими порциями начал выкладывать у себя в блоге, заявив: «Я — борец с коррупцией, а коррупция вся идёт от „Единой России“».
Дальше Навальный транслирует своей интернет-аудитории такую незатейливую формулу: «„Единая Россия“ — партия жуликов и воров». Такое на первый взгляд довольно безобидное заявление — подумаешь, «партия жуликов и воров» — несколько наивное и даже какое-то детское обзывательство, ну что здесь такого? Но эта формула стремительно разошлась, превратившись в вирусный мем. В её поддержку было создано большое количество субмемов, фотожаб и видеороликов. А когда это ретранслируется тысячей пользователей, то человек, даже совершенно не имеющий отношения к политическому процессу, заходя в Интернет, всё время натыкается на эту формулу, на демотиваторы, комиксы, карикатуры с её использованием. Со временем он невольно начинает приобретать убежденность, что все так считают. Происходит привыкание к тому, что это очевидная вещь, что это общее место, и то, что «Единая Россия» — партия жуликов и воров становится аксиомой, этакий незыблемый постулат, конвенциональная мудрость, от которой можно отталкиваться в построении любых выводов, заключений, воззрений, да и чего угодно.
Главное условие живучести мема — быстрое, массовое и повсеместное распространение. Сила мема в том, что он заразен. «Все используют — и я буду». Здесь главной движущей силой является подражательный инстинкт. А другие видят, что кто-то постит: «Я тоже хочу!». И тоже хотят. Образуется некое подобие массового, обвального психоза, в основе которого — психическая функция человека. Зачастую юзер уже даже не рефлексирует, что он постит. Что это, какая партия, каких жуликов — не всегда понятно даже, о чём идёт речь.
Главное — все и я тоже. Открыл френдленту, смотрит, один его френд запостил, другой, третий, четвёртый, пятый, перепост, нажми кнопку, да чё там, жалко? Нажал и нажал — и тоже поучаствовал. Забавно же. Мем становится полноценным мемом, когда он стал массовым. Когда он везде. Формула «„Единая Россия“ — партия жуликов и воров» становится обыденно повсеместной. Все это видели, каждый, кто заходил в Интернет, обязательно видел это.
Время выборов — декабрь 2011 года. Вот они прошли, партия «ЕР», как обычно, получила большинство голосов в парламенте, и у интернет-сообщества возникает когнитивный диссонанс. «Что такое? Я же знаю, я видел миллион раз, и все видели и знают, что „ЕР“ — партия жуликов и воров. Ну как же она получила большинство? Это возмутительно!» — думаете вы. Такого не может быть. А то, что 80 % населения не пользуются Интернетом, покрытие по России всего 20 % — в регионах 6 %, в Москве 30 %, в среднем 20 % — это нюанс, который несопоставим с масштабом мема, он сер и невзрачен, он не поддержан демотиваторами и фотожабами, он не выходил в топ ЖЖ, а значит, он не учтён. И 80 % населения России не слышали ни о партии жуликов и воров, ни о мемах, ни о социальных сетях, они пришли и выбрали даже не «Единую Россию», а Путина, потому что «его по телеку показывают, и он вроде нормальный мужик». Они проголосовали, «ЕР» получила относительное большинство голосов. Выбрали, выпили и забыли.
Но мем ПЖИВ и не для них создан. А для социально активных пользователей Интернета, которые всегда online, а значит — в курсе всех тем, всех трендов, всех мемов. Они и на выборы-то не ходят, из общего креативного отрицания, но твёрдо знают, что «ЕР» — партия жуликов и воров. И вдруг она выигрывает. Это возмущает skilful индивидуума, и он выходит на улицу, когда видит сообщение, которое пришло в Twitter: «Все, кто не согласен с тем, что партия жуликов и воров получила большинство голосов, приходите на площадь». И вы идёте, потому что не понимаете: как так может быть? Этого просто быть не может, ведь все знают, все видели, читали в Интернете…
А это уже не безобидная вещь, это массовые выступления, несанкционированный митинг, это приехал ОМОН, это столкновение, кого-то дубинкой отходили, у него было больное сердце, сахарный диабет, да он умер вообще! А когда в ЖЖ узнали, что он умер, так вышло людей в 10 раз больше, уже забыли, за что они в первый раз выходили, они вышли, потому что умер человек с сахарным диабетом, потому что ОМОН своей дубинкой дал ему в нос. Собралась огромная толпа, а это уже неуправляемые социальные процессы, они происходят в крупных городах, они происходят в Дагестане, на Кавказе, в Москве, в Волгограде — массовые выступления, возмущения.
Путину звонят из Госдепа: «О, Владимир Владимирович, у вас беспорядки, ваш авторитарный режим не устраивает население, пора уйти. „Единая Россия“ не могла победить, надо позвать Немцова, он всех успокоит, мы с ним поговорили!» И тут же появляются Немцов с Касьяновым: «Ну вот, смотрите, народ возмущён». Выходит Навальный: «Я будущий президент России!» Толпа ликует, камеры снимают, CNN транслирует. А всё, казалось бы, безобидная вещь: Навальный написал, запостил, перепостили, разошлось — и вот вам результат. И уже американское внешнее управление готовится разместиться в России. Казалось бы, что такого! Но мем — это серьёзная вещь, и при осмысленном, чётком, последовательном подходе — это оружие, с помощью которого меняется политический режим. Последствия такой «шутки» могут привести к социальным трансформациям. Когда человек прочёл это один раз в Интернете — это безобидно. Когда он это читает ежедневно, в тысячах блогов, видит это везде, куда бы он ни зашёл, — этот и подобные ему мемы, — это уже становится фактором, который имеет влияние на суверенитет государства, на его целостность, на власть и нахождение её в актуальном состоянии. Необходимо понимать силу этого явления.