То есть всякий игрок в регионе, даже совсем небольшие failed state, государства типа Азербайджана или Грузии, — в основном их территория для базирования боевиков, для перегруппировки сил, для того чтобы залечить раны и начать новую волну агрессии, — все были включены. И эти государства были тоже мотивированы в первую очередь повышением их регионального статуса в силу того, что как несостоявшимся государствам, как геополитическим лузерам их элитам очень важно было для повышения самомнения включиться в некий глобальный процесс, заказчиком которого является американская гипердержава. Это повышало чувство собственного достоинства элит этих государств. Здесь не следует говорить о самих народах, о населении этих государств, которое не вовлечено в подобные процессы и скорее с симпатией относится к России. Речь о марионеточных элитах того периода, об элитах, купленных «втридёшева» за какие-то доступные только им коврижки американскими стратегами для противодействия России. У каждого было своё обоснование, своё оправдание, своя мотивация.
Главная цель США в Северокавказском регионе — это расширение своего стратегического плацдарма для дальнейшего геополитического наступления внутрь Евразийского континента, на юг России. И Чечня в этом устремлении являлась неким триггером распада. Если бы этот исторический прецедент — выход одного из субъектов из состава РФ — состоялся, это создало бы предпосылки для лавинообразного выделения других, сначала так называемых «национальных республик» Северного Кавказа, ну а затем и остальных «национальных республик» — Поволжья, Сибири и т. д. Американцам нужно было создать прецедент выделения любой ценой. По сути, США стояли в полушаге от достижения этой цели. Россия, её целостность, её субъектность висели в этих двух чеченских кампаниях на волоске. Поэтому-то для достижения этого довершающего распад большой России процесса и были задействованы действительно серьёзные ресурсы, а погашение чеченского очага действительно стало историческим событием. Уже только этим жестом Путин реализовал свою историческую миссию, вошёл в историю как человек, помимо всего прочего, реально остановивший распад России. И с этим нельзя не считаться.
Чечня и в целом Северный Кавказ — это ещё и зона, блокирующая Понто-Каспийский перешеек, что легко создаёт там очаг нестабильности. Всякая нестабильность Кавказа предотвращает прямой стратегический контакт России и Ирана. Иран же, в свою очередь, как уже было сказано и ещё будет подробно обосновано впереди, даёт нам возможность с точки зрения геополитики прямого выхода к тёплым морям, в Индийский океан. Для того чтобы этого не произошло, Кавказ должен быть дестабилизирован, Закавказье и Северный Кавказ должны состоять из сепаратистских очагов или враждебных по отношению к России политических режимов, каким является политический режим в Грузии. В крайнем случае — занимать такую полуконфликтную, фрондистскую позицию, какую занимает Азербайджан, считающий, что он играет на балансе сил между Западом и Россией, но реально теряющий и в отношениях с Россией, и в отношениях с Западом. К слову, заведомо проигравший геополитический лузер, как показывает новейшая постсоветская история, всегда считает, что он ведёт умную двустороннюю политику, на самом деле проигрывая и там и там и лишь выполняя роль геополитической «шестёрки», готовой на всё ради одобрительного, дружеского пинка со стороны США.
Конечно, проблемой для западных стратегов является до сих пор Армения. Поэтому-то и не прекращаются попытки дестабилизировать её и с помощью сетевых операций и «цветных революций» вывести из-под стратегического контроля России. А заявление руководства Армении о присоединении к Таможенному союзу вообще поместило её на первые строчки рейтинга врагов американской глобализации.
Но дальше эта зона нестабильности должна двигаться на Север, на Северный Кавказ, за Кавказский хребет. В представлениях западных стратегов Кавказ должен гореть, постоянно находясь в движении, пребывая в бесконечных социальных трансформациях, там должны происходить перманентные локальные конфликты, переходящие в горячие стадии, для того чтобы не возникало даже мысли о том, что эту зону можно перешагнуть и осуществить непосредственный стратегический контакт с Ираном. При сохранении нынешнего американского влияния и даже присутствия Кавказ обречён на постоянную дестабилизацию, на разорение, на то, чтобы быть пущенным в расход американских глобальных стратегических интересов. И пока эта территория не вернётся под прямой стратегический контроль России, она будет и дальше раздираема конфликтами, противоречиями, сепаратистскими явлениями, которые мы наблюдаем и в отношении Азербайджана, и в отношении Грузии. США обрекли эту территорию на бесконечный американский хаос, и она будет погружена в этот хаос до тех пор, пока целиком, однозначно и бесповоротно не переключится в своей стратегической ориентации на Россию. Только такая геополитическая бесперспективность заставит атлантистов отступить. Только тогда там всё прекратится и начнётся нормальная, стабильная, мирная жизнь.
Именно в Чечне Россия впервые всерьёз столкнулась с такой проблемой, как сетевая война, которая началась с распада СССР и продолжается до сих пор. Чеченская кампания стала неким показательным примером реальной сетевой войны. Вся чеченская ситуация демонстрирует типичный сетевой подход: американцы используют совершенно разнородные, казалось бы, не связанные друг с другом центры силы в своих интересах.
Как мы уже установили в первой части книги, сетевые войны не отменяют геополитические модели. Всё время проведения чеченской сетевой операции продолжала реализовываться геополитическая стратегия окружения Евразии, то, что в геополитике определяется как стратегия «Анаконды». Чечня находится в центре пересечения российского выхода к тёплым морям и полосы американского санитарного кордона, проходящего через Кавказ от юга Европы до Китая. Кратчайший для России путь к тёплым морям лежит через Иран. Но на пути этого выхода лежит небольшой, довольно тонкий кавказский перешеек, преграждающий дорогу на юг в Азербайджане и Грузии. Задача США — увеличить его, кардинально отрезав Россию от Ирана, перерезав вертикальную геополитическую ось Москва — Тегеран. И реализуется эта стратегия именно посредством сетевой войны на Кавказе, главным действующим элементом которой долгое время являлась Чечня.
Атлантистская сеть, как уже отмечалось, была создана не только на территории России, но и на территории стран СНГ: Украины, Грузии, Молдавии, Узбекистана, Киргизии. Но в первую очередь, конечно, на Северном Кавказе, на юге России, то есть на тех территориях, которые представляли для США особый стратегический интерес. Именно эти регионы России были наиболее активно заминированы атлантистскими сетями, где они в первую очередь и были созданы. Цель — не допустить создания стратегического объединения России с Ираном. Именно поэтому Северный Кавказ был наводнён сетевыми агентами, а руководство закавказских государств было напрямую ангажировано американским руководством.
После распада СССР путём сближения с Индией получить выход в Индийский океан стало невозможно, так как помимо Пакистана на этом пути оказались оставленный нами Афганистан, вскоре оккупированный США, и целая плеяда независимых государств, стремящихся продемонстрировать свою лояльность новому заокеанскому хозяину.