Второе измерение, которое претерпело кардинальное реформирование, — это пересмотр граничных условий проводимых операций. А именно то, какие условия являются необходимыми и достаточными для начала операции, какие надо учитывать ограничения при её реализации. Также была учтена необходимость пересмотра оценок значимости производимых действий. Теперь основное внимание уделено мотивации, а также медийному общественному обоснованию проведения той или иной операции именно военными средствами. Если должное обоснование осуществлено не было, а общественное мнение не выражает должной поддержки, операция может быть отменена совсем, как это произошло с подготовкой военного удара по Сирии в конце августа 2013 года. Двумя другими измерениями являются так называемые концепции [84] и бизнес-интересы министерства обороны.
OБЭ охватывают первые два из четырёх этих измерений, в то время как сетецентричные войны [85] адресованы к двум последним. Следовательно, и ОБЭ, и сетецентричные войны формируют синергетический подход к военной реформе. Они определяют, почему, что и как поддерживает военные операции.
Террористические акты, совершенные 11 сентября 2001 года, открыли возможность для США коренным образом изменить отношение к безопасности. Приоритет стратегического сдерживания, доминировавшего с начала холодной войны [86] , был полностью заменён на приоритет сетевого предотвращения. Вместо понятной угрозы взаимного гарантированного уничтожения возникли новые угрозы, которые невозможно чётко идентифицировать и у которых нет «родины», чтобы ей было можно угрожать. Существовавшее «равновесие угрозы» с 11 сентября стало несбалансированным и эфемерным.
Новая американская система стратегического сдерживания теперь опирается не столько на возмездие, сколько на профилактику либо на непосредственное устранение предпосылок угрозы, на сдерживание спонсоров агрессивных процессов, на работу с элитами тех или иных сил или государств с целью убеждения их в том, что агрессией против США нельзя добиться успеха.
В то время как стратегическое ядерное сдерживание было единственным необходимым условием безопасности во времена холодной войны, эта новая стратегия сдерживания, основанная на профилактике, требует сбалансированного применения как гражданских, так и военных сил для формирования поведения возможных агрессоров, деструктивных сил, а также тех, кто стоит за ними. Это формирование поведения является основной сутью ОБЭ.
Чтобы справиться с актуальными проблемами мира после событий 11 сентября, в США были осуществлены три технологические революции, обеспечившие должным образом условия успешного ведения сетевых войн — в области сенсоров, информационных технологий и оружия. Технологии стали использоваться просто для достижения дополнительных улучшений в ситуации применения силы, и не более того. Ибо делать ставку только на силу в нынешних условиях информационного общества и доминирования парадигмы постмодерна означало бы упустить свой реальный потенциал. Благодаря высоким технологиям можно по-другому организовываться и наносить удар, делая это более эффективно. Но этого теперь недостаточно. «Сетецентрические операции являются средством для достижения цели. Их истинное влияние является производным от того, как широко они применяются. При узком применении они могут произвести более эффективный точечный удар, но, очевидно, они могут сделать гораздо больше», — считают авторы концепции [87] . ОБЭ, по их мнению, являются ключом к более широкой роли. Это позволяет применять силу сетецентрических операций к человеческому измерению войны, к военным операциям по всему спектру возможных конфликтов, включая ситуацию мира, кризиса и войны, что требует система нового стратегического сдерживания.
Широкое применение ОБЭ произрастает из того, что они ориентированы на действия и их связи с поведением, сконцентрированы в первую очередь на стимулах и реакциях, а не на военных целях и причинении повреждений. Они применимы не только для традиционных методов ведения войны, но также для проведения сетевых операций с ограниченным военным действием.
Хорошие генералы и государственные деятели первоочередное внимание всегда обращали на результаты, достигнутые в области человеческого измерения войны: сломлена ли воля к сопротивлению, находится ли противник в шоке? Мы даже можем проследить, как принципы ОБЭ функционировали в сотнях кризисов и конфликтов, для того чтобы определить их следующим образом: ОБЭ являются набором скоординированных мероприятий, направленных на формирование поведения друзей, врагов и нейтральных сил в условиях мира, кризиса или войны.
Концепция ОБЭ основное внимание уделяет набору скоординированных действий, так называемых акций, обращённых на то, чтобы предопределять человеческое поведение в нескольких измерениях и на нескольких уровнях, и оценивает их успешность исходя из результатов, выраженных в поведении и реакциях на то или иное заданное событие. «Акции» включают в себя все военные и гуманитарные аспекты деятельности со стороны государственной власти, которые могли бы сформировать поведение и предопределить решения «друзей, врагов и нейтральных сил». Военные действия, например, могут включать в себя удары с воздуха, но при этом также подразумевают и множество других невоенных действий, в которых высока роль гуманитарного манёвра, являющегося важным аспектом почти во всех операциях по урегулированию кризисов.
«Акции» включают в себя операции «в условиях мира, кризиса и войны», и не только в виде боя. Если мы посмотрим внимательно на реальные операции в условиях кризиса и войны, можно быстро вывести некоторые базовые правила и закономерности ведения ОБЭ.
В первую очередь, «акции» производят эффект не только на врага, но и на тех, кто наблюдает за происходящим столк новением. Эффекты могут достигаться одновременно на тактическом, оперативном, военно-стратегическом и геостратегическом уровнях сетевых операций, на внутренней и международной политической арене и в экономической сфере. Эффекты могут не быть изолированными. Все эффекты на каждом уровне на каждой арене взаимосвязаны — и их кумулятивный эффект со временем накапливается. И наконец, эффекты имеют как физический, так и психологический характер воздействия.