Ударить Доктора попытались тоже культурно – с короткого расстояния не кулаком, а локтем в челюсть. Он сам словно бы подставлялся под этот удар. Но Доктор хорошо знал, что локтем в голову следует бить только в том случае, если ты ростом выше или хотя бы килограммов на десять потяжелее противника. В противном случае такой удар может помочь только синяк поставить, но никак не «уронить» такого крупного человека, как он. Но идея ходить с синяком под глазом Доктору тоже не слишком нравилась. И потому он отклонился почти незаметно, даже не отклонился, а только чуть-чуть присел на левую ногу, пропуская локоть в опасной близости от своей головы. Дал после этого возможность бьющему выпрямиться после промаха и занять неустойчивое положение и нанес классический удар боксера левши – всей мощью своего стокилограммового тела, вкладывая в него не только силу и резкость руки, но и выпрямляя одновременно левую ногу, выбрасывая вперед вес корпуса. Такими ударами в средние века ломали крепостные ворота, а не по голове били. Звучный хряск показал, что стона здесь быть не может. Второй противник сделал шаг назад, желая развернуться для удара ногой, но завершить движение не успел, потому что Доктор шагнул к нему, протягивая обе руки вперед, словно намереваясь схватить за горло, но хватать не стал, а просто ударил в кадык двумя большими пальцами. Таким образом, заставил от боли на несколько секунд потерять способность к сопротивлению и тут же подтолкнул его вперед и чуть в сторону, закрываясь телом от ствола автомата. А одна из рук тут же скользнула далеко за спину противника, захватывая сам автомат за цевье и выдергивая его из рук третьего противника. К удивлению Доктора, он не почувствовал сопротивления и когда втолкнул второго противника лицом в ступени автомобильного салона, увидел, что водителя на месте нет, а на его сиденье уже стоит на коленях Сохатый, и приставил ствол пистолета к затылку того, кто вежливо командовал и так же вежливо выпустил из рук автомат.
– Я же обещал прийти, – сказал Доктор.
– Кто вы? – В голосе звучало вежливое удивление и уважение к только что продемонстрированному удару левой. Классику бокса любят даже некоторые представители других силовых единоборств. По крайней мере, они в состоянии ее оценить.
– Меня зовут Доктор Смерть. В настоящее время я представляю здесь Интерпол, но этот человек у вас за спиной – отставной офицер спецназа ГРУ, он не имеет официального статуса, но имеет сильное желание задать вам несколько вопросов, которые я, как раз в силу своего статуса, задать вам не имею права…
Доктор прервался, чтобы нанести еще один удар второму своему противнику, который попытался выскользнуть и одновременно достать нож. К удару кулаком добавился удар головой о ребро раскрытой дверцы, которая такое действие едва, хотя и с металлическим стоном, вытерпела. Удара вполне хватило, чтобы надолго обеспечить себе безопасность и с этой стороны. Про первого противника Доктор даже не вспоминал, потому что знал по опыту – если только вылить на этого человека десяток ведер ледяной воды, он, может быть, и откроет глаза. Но поднять голову не сумеет еще, по крайней мере, час.
– Итак, мой напарник не имеет официального статуса и не обязан координировать свои действия с законом. Поэтому я удаляюсь в туалет – имею же я на это право – оставляя вас с ним для беседы. Советую вам быть с этим человеком разговорчивым. Он сам немногословен, но любит, когда другие говорят много. Особенно, если он спрашивает…
Доктор повернулся и заторопился к дому, потому что услышал, как со стороны дороги во двор въезжает машина. Сквозь кусты вдалеке просвечивал свет фар. Должно быть, вернулись из больницы Ангел с Ризой и привезли с собой бригаду «Скорой помощи», если в Верхнетобольске есть при больнице своя станция.
2
Гольдрайх знал, где находится отель «Альпина». Внешне более современный, чем «Альберт Первый», шестиэтажный, но не имеющий таких удобств и такого традиционного высококлассного обслуживания. В «Альпине», как правило, зимой останавливаются молодые спортсмены, а летом те, кто не слишком любит сорить деньгами по причине их традиционного недостатка. В принципе, после блистательного появления светской дамы в казино «Mille la deuxiéme nuit» это выглядит вполне приличной маскировкой. Конечно, еще большей маскировкой была бы остановка в ночлежном доме для бродяг, если таковой в Шамони имеется. Но, возможно, Джошуа мыслит слишком радикально, а арабы не желают лишать себя необходимого минимума удобств.
Некоторое время он отдыхал у себя в номере, продумывая прошедший разговор с комиссаром Рано. Он, конечно, добавил ей работы, предположив подготовку взрыва франко-итальянского туннеля, но даже забавно, когда от такой женщины будет пахнуть по́том после тщетного бега за преступниками, которые катаются в инвалидной коляске у нее под длинным носом. Когда запах пота перемешивается с запахом сладких духов – это очень противно, от такого может затошнить даже эскимоса, который снимает свою меховую одежду тогда, когда она совсем износится – до дыр, которые пропускают холод.
Джошуа посмотрел на часы. Четыре стены номера успели ему изрядно надоесть, и он решил прогуляться по городу, пока не пролился настоящий дождь, обещаемый собравшимися в долине тучами. Монблан при взгляде в окно совсем скрылся из вида. Тучи обложили его низко сидящей плотной шапкой.
Портье внизу противно улыбался, принимая ключ из рук Джошуа.
– Как вам понравилась комиссар Рано?
Он явно надеялся выудить какую-то информацию. Известное дело, все портье во всех отелях, даже самые молчаливые, невыносимо любопытны и стараются знать все, что их не касается.
– Фильмы ужасов я могу смотреть и дома, – ответил ему Джошуа почти с улыбкой и отошел к витрине маленького прилавка в углу холла, чтобы купить зонт. Дождь, видимо, все же будет. И ни к чему чувствовать на себе промокшую одежду. Джошуа не любил, когда к нему что-то или кто-то липнет.
Он выбирал недолго, потому что не считал себя человеком привередливым. Хотя продавец очень желал продать ему обязательно миниатюрный складной, он из чувства противоречия купил себе зонт-трость с настоящей костяной ручкой. К тому же такой зонт гораздо шире складного и лучше прячет от дождя.
На улице людей было много. Их дождь не пугал, и в любом случае отдыхающие могли спрятаться в одном из множества ресторанов, ресторанчиков и кафе. Таких заведений в Шамони, как показалось Джошуа, в несколько раз больше, чем необходимо. Потому, наверное, они и не процветают, о чем недвусмысленно говорит их внешний вид.
Пошел он не в сторону «Альпины», а в противоположную. Джошуа решил дать своим знакомым время закончить прогулку и пообедать до того, как он нанесет им визит. Несколько раз прохожие раскланивались с ним, приветствуя. Он не помнил этих людей, но думал, что это, скорее всего, вчерашние посетители казино, в чьем присутствии он играл. Каждому человеку, особенно престарелым женщинам, кажется, что они очень заметные фигуры в этой жизни. И чем женщина старее, тем, кажется ей, она пользуется большим успехом. Особенно у молодых людей, к каковым Джошуа себя все еще относил. И Джошуа очень обидел бы их, остановившись после приветствия и спросив, где они виделись. Дважды принимался накрапывать мелкий дождь, но прекращался еще до того, как Джошуа успевал снять с зонта чехол. Во время пути в противоположную сторону чехол все же пришлось снять и даже нажать на кнопку, чтобы попробовать, как зонт раскрывается, но дождь опять обманул его.