Помимо этого, госкорпорация «Синопек» подписала с Иранской национальной нефтяной компанией соглашение по переоборудованию Тебризского и Исфаганского нефтеперерабатывающих заводов и сооружению нефтепровода Некка – Тегеран протяженностью 336 км, а после ее выхода из консорциума к их реконструкции приступили частные китайские компании. Параллельно, для того чтобы не зависеть от проблем Ирана с мировым сообществом и ситуации в арабском мире, Китай активизировал освоение нефтяных ресурсов в Африке, Центральной Азии и Латинской Америке. В 2009 г. поставки нефти из Ирана в Китай сократились почти вдвое на фоне роста закупок в Анголе. В дальнейшем уровень импорта КНР нефти из ИРИ был стабилен, и в настоящее время Иран – на 3-м месте по экспорту нефти в Китай после Анголы и Саудовской Аравии. В 2006–2010 годах КНР подписала с ИРИ контракты на модернизацию нефтеперерабатывающего завода Арак, а также развитие нефтяных месторождений Северный Азадеган, Ядаваран, Гармсар и 11-го блока газового месторождения «Южный Парс». В 2009 г. Иран обратился к Китаю с пакетом инвестиционных предложений на $ 48,2 млрд в энергетическом секторе, включая создание 7 новых нефтеперерабатывающих заводов. В 2009 г. КНР приняла решение об участии в проектах по модернизации иранских нефтеперерабатывающих заводов (в том числе в Абадане). Были подписаны соглашение с Sinopec по предоставлению кредита нефтеперерабатывающей промышленности ИРИ и контракт с CNPC на повышение производительности иранских нефтяных полей.
Китай не поддержал односторонние антииранские меры США и ЕС, введенные в 2010 г. КНР и Турция входят в число главных поставщиков бензина ИРИ. С сентября 2009 г. Пекин обеспечивает не менее трети иранских потребностей в его импорте. Сверх того от 30 до 40 тысяч баррелей бензина в сутки поставлялось китайцами в Иран через третьи страны, хотя швейцарские эксперты полагают, что продукция КНР в ИРИ не может заменить высокотехнологичные продукты из ЕС. В 2009 г. китайские компании расширили долю рынка в Иране, в том числе благодаря таким госструктурам, как China National Petroleum Corporation и Zhen Hua Oil. Побочным итогом санкций стал рост деловой активности в ОАЭ малых торговых фирм, в том числе транспортных компаний из Японии, Сингапура, Индии и КНР. Еще одним «окном», помогающим Ирану обходить санкции, стал Гонконг, особый экономический режим которого позволил КНР извлекать пользу из сотрудничества с Ираном с минимумом рисков для китайского бизнеса на международной арене.
Соединенные Штаты и ЕС обвиняют КНР в попытках подрыва международного санкционного режима в отношении Ирана и поставок ему товаров двойного назначения. США применили свое законодательство против китайских компаний, экспортировавших в ИРИ химические материалы, которые могли быть использованы в военно-промышленном комплексе этой страны. При подготовке резолюции № 1929 в Совете Безопасности ООН Китай приложил все усилия, чтобы в ее тексте остались только положения, связанные с режимом Договора о нераспространении ядерного оружия. Военно-техническое сотрудничество Китая и Ирана развивалось до конца 90-х годов, однако китайское оружие поставлялось через Иран экстремистским группировкам БСВ. Под давлением США и вследствие заинтересованности Китая в сотрудничестве с Америкой и Израилем с 1997 г. его проекты с Ираном в ядерной сфере были прекращены, а военно-техническое сотрудничество минимизировано. В 2004 г. был подписан меморандум ИРИ и КНР о сотрудничестве в области космических технологий и научных исследований. В 2008 г. с помощью китайской ракеты был запущен иранский спутник Environment-1. В 2005 г. Иран вступил в качестве наблюдателя в Шанхайскую организацию сотрудничества. В 2006–2008 годах Пекин поддержал введение против Ирана санкций ООН, в 2008 г. китайские банки на 4 месяца приостановили контакты с банками Ирана. КНР выступает против полного членства Ирана в ШОС, но не поддерживает новые антииранские санкции.
В условиях санкций Китай для ИРИ – главный источник инвестиций и технологий. Используя это, Китай расширяет экономическую экспансию в Иран, в том числе в сфере транспорта на основе «Протокола о взаимодействии в транспортной сфере» от 2003 г., включавшего вопросы строительства в ИРИ аэропортов, портов, автомобильных и железных дорог, нефте– и газопроводов. КНР вложила средства в транспортную инфраструктуру Ирана, включая шоссе Тегеран – Север и метро в Тегеране, Исфагане, Мешхеде и Тебризе. Концепция «Большого Китая» предполагает создание нового «Шелкового пути» – азиатско-европейского трансконтинентального коридора через Турцию, Иран, Центральную Азию и Китай, частью которого должна стать железная дорога КНР – Казахстан – Узбекистан – Туркменистан – Иран. Китай реализует контракт на поставку вагонов метро в Мешхеде и проект по производству иранского «народного» автомобиля. China National Heavy Truck Corporation в 2006 г. поставила в ИРИ 10 тысяч тяжелых грузовиков и подписала контракт с Iran Khodro Diesel на их сборку в Иране, а китайская South East (Fujian) Motor Co. Ltd. поставила в эту страну 8 тысяч микроавтобусов Soueast Delica.
КНР с 2006 г. имеет прочные позиции на иранском инвестиционном рынке, где работают более 1200 китайских компаний. В 2008 г. в Иране реализовывалось около 200 проектов с китайским участием, две трети – на межгосударственном уровне. В 2005–2010 годах ИРИ и КНР подписали инвестиционные контракты на $ 120 млрд в строительстве, нефтехимии, судостроении, производстве цемента, водном и сельском хозяйстве – включая свободную экономическую зону «Арас», развитии портов Чабахар и Бендер-е-Хомейни, энергетике – в том числе возведении 5 плотин. Китай построил в Иране гидроэлектростанции «Талеган» и «Мулла Садра», за счет китайского кредита будет построена гидроэлектростанция «Рудбар». КHP готова участвовать в разработке титановых месторождений ИРИ, а Иран – в строительстве инфраструктуры в Синьцзянь-Уйгурском автономном районе. Существенную часть иранского экспорта составляют пропан, мрамор, сера и металлы: железная руда, чугун, алюминий, медь, хром и свинец. Часть товаров экспортируется в Иран через третьи страны, в основном ОАЭ, с учетом чего объем ирано-китайской торговли равен $ 30–36 млрд, превращая КНР в ведущего партнера ИРИ.
Подробное описание деталей сотрудничества Китая со всеми странами БСВ заслуживает отдельной книги, но даже на примере крупнейших ближневосточных партнеров Пекина ясны масштабы и скорость его экспансии в регионе. Прагматизм, последовательность, готовность заменять частными подрядчиками государственные компании там, где их необходимо вывести из-под санкций, сочетаются с готовностью Китая реализовывать сложные технологические проекты за счет собственных ресурсов. Китай не конкурирует с американскими и европейскими компаниями – он демпингует и готов рисковать там, где Запад ограничивают права человека и другие факторы, не представляющие для Пекина преград. В Судане и странах Магриба, Омане и Афганистане, малых монархиях Залива и Леванте Китай не менее активен, чем страны западного блока. В Израиле он наращивает присутствие вопреки США, сделавшим все для того, чтобы израильско-китайское сотрудничество в военно-технической сфере, в том числе в авиационной и аэрокосмической области с участием России, не состоялось в 90-е годы и затормозилось в 2000-е. Потенциал Китая на БСВ опирается на опыт, который его специалисты получили, сотрудничая с регионом на протяжении десятилетий, и возможности, которые открывает промышленное, финансовое и военное развитие КНР. Пока на БСВ не появились китайские военные базы, но их создание лишь вопрос времени. Почва для этого подготовлена в Пакистане, Иране, странах Африканского Рога и Магрибе.