Один из ведущих советников Гора говорил мне, что его патрон опасался, как бы наиболее радикальные пассажи книги «Равновесие земли» не повредили его кампании. «Сопровождая Гора на митингах, мы настойчиво советовали ему говорить об экологии, но он всегда давал понять, что не хочет выслушивать упреки в том роде, что идеи, развиваемые в книге, приведут к увеличению налогов».
Другой его помощник тоже рисует портрет претендента, одолеваемого страхом перед разного рода нападками. «О табаке он не говорил, потому что опасался, как бы его не назвали хозяином табачной плантации. Разговоров об Интернете избегал, потому что не хотел, чтобы ему напоминали собственное заявление, будто именно он является отцом Интернета. А об экологии — потому что против него могли использовать его книгу».
Пессимист в глубине души, Гор столь же остро осознавал опасности любой поддержки, сколь Клинтон — ее преимущества. В глазах Билла Клинтона, человека из низов, не имевшего никаких связей в обществе, в политике полно возможностей для привлечения избирателей на свою сторону. В глазах Ала Гора — сына и наследника отца-политика — любая из таких возможностей чревата западней, которая может оборвать хорошо рассчитанный путь наверх.
Нет нужды доказывать, что Ал Гор мог бы идеально продемонстрировать избирателям, особенно молодым, свою, пусть скрытую, но неизменную верность экологии. Стоило ему проявить твердость, и он свел бы на нет поползновения Нейдера и всей партии «зеленых», завоевал сердца экологически ориентированных избирателей во Флориде, выиграл президентские выборы и принялся бы осуществлять программу, от которой в глубине души не отступал никогда.
Но скованный страхом, он оседлал изрядно пооббивше-го бабки коня своего старого шефа и сосредоточился на экономике, социальном страховании и так далее — за счет того, к чему испытывал, и доказал это, подлинную страсть. Даже после того, как закрылись избирательные участки и начался подсчет голосов, а следом за ним юридические сражения, Гор еще раз перехитрил самого себя. Вместо того чтобы занять твердую принципиальную позицию, он, в ущерб себе, избрал соглашательскую линию.
Когда выяснилось, что во Флориде у Буша перед Гором микроскопическое преимущество, последний столкнулся с альтернативой. Можно было встать на принципиальную позицию и потребовать пересчета голосов в масштабе всего штата, а можно было ограничиться несколькими округами. Поначалу Гор встал на первый путь, но затем, следуя совету адвокатов, переключился всего на три округа. Его убедили, что именно здесь можно достичь преимущества, а если пересчитывать голоса по всему штату, то еще неизвестно, чем это обернется.
Принеся в жертву принцип, Гор утратил моральное преимущество; теперь дело выглядело так, что его интересует только крючкотворство и всякого рода процедурные склоки. В общем, бедняга Гор снова остановился на полпути.
В конце концов, как отмечает «Нью-Йорк таймс», выяснилось, что даже в случае, если бы требования Гора были удовлетворены и голоса в трех графствах пересчитаны, победа во Флориде все равно осталась на стороне Буша. А вот если бы, продолжает газета, пересчитать голоса на территории всего штата — к чему Гор поначалу призывал, а потом отошел от принципа, — вполне вероятно, победил бы он.
Политики — всего лишь люди. Оказываясь в затруднительном положении, они нередко слишком полагаются на специалистов. А специалисты, в свою очередь, слишком часто ищут самые безопасные решения и не желают отклоняться от проторенных дорог.
В ходе выборов 2000 года говорить об экологии казалось рискованным, а о социальном страховании и медицинском обслуживании — безопасным. А потому требование пересчитывать голоса в трех графствах представлялось благоразумным, а по всему штату — сомнительным.
Но выяснилось, что в обоих случаях рискованный путь оказался верным, а безопасный принес поражение. Выпадет Алу Гору еще один случай либо нет, сказать трудно, но незабываемое сражение 2000 года он проиграл потому, что отступил от принципа.
Нет ничего более мучительного, нежели политический пат — ситуация, при которой обе стороны из года в год, со все убывающей силой отпихивают друг друга в попытках решить нерешаемые проблемы. Как в Первой мировой войне, когда миллионы солдат союзнических армий сидели в окопах напротив таких же миллионов столь же непоколебимых немцев, оставляя между собой полосу ничейной земли, простиравшуюся от Ла-Манша до границы Германии. Такого рода положения требуют флангового маневра, новой инициативы, способной вывести из унылого тупика.
В политике, впрочем, как и в любом ином деле, неподвижность, топчущийся на месте конфликт убивают воображение, понижают дух, испивают способность достижения согласия. Бывают времена, когда, вместо того чтобы продолжать бесконечные склоки и споры — на работе ли, на торгах, избирательном участке, — надо возвыситься над противоречиями, собрать лучшие предложения с обеих сторон и выработать третий путь, ведущий к решению проблемы.
Когда в течение долгих лет ведутся изнурительные споры, определенные идеи, решения и предложения начинают ассоциироваться с одной партией или фракцией — даже когда возникающие проблемы равно близки обеим тяжущимся сторонам. Демократы призывают к контролю за продажей оружия, республиканцы — к более суровым наказаниям, но преступность — враг обеих партий. Демократы предлагают увеличить расходы на образование, республиканцы всячески пропагандируют ваучеры, но подъем уровня школьного обучения — общая цель.
С течением времени обе ведущие американские политические партии стали ассоциироваться с определенным набором забот и проблем. Преступность, налоги, оборона, управление, иммиграция, общественные нравы, правительственные расходы, бюджетный дефицит — все это республиканское поле. Образование, престарелые, медицинское обслуживание, нищета, забота о детях, бездомные, экология, расизм — это находится в ведении демократов.
Естественно, в крайнем своем проявлении такое «распределение» выглядит чистым абсурдом. В конце концов ни одна партия не выступает за загрязнение окружающей среды, голод, безработицу или нищету.
И тем не менее не только те или иные решения, но даже определенные проблемы мы числим по партийному ведомству. Например, нас искренне удивляет, когда какой-нибудь демократ заговаривает о преступности, а республиканец выражает сочувствие бедным. Уж не специально ли они затушевывают партийные разногласия, уж нет ли в этом какого-нибудь подвоха, спрашиваем мы себя. Это неправильно. Обе партии признают серьезность проблем, просто они расходятся в приоритетах и предлагаемых способах решения.
Модель: партия — проблема или фракция — проблема предоставляет великолепную стратегическую возможность — решение проблемы оппонента. Вставая на такой путь, выбиваешь у него из рук оружие и понижаешь шансы на успех. Чем лучше поставлено образование, чем больше внимания уделяется экологии и престарелым, тем меньше потенциальных избирателей у демократов. Чем ниже налоги, уровень преступности и выше социальное обеспечение, тем меньше причин выбирать республиканца.