После освобождения они по всем законам смогут остаться в той стране, где отбывали наказание. И зачем её правительству такие граждане? Да и выдавать их в те страны, где их могут и должны судить за совершённые там преступления, Европа не готова: там их могут казнить. Собственно, ровно это с ними и необходимо делать, однако это будет как бы не по-европейски. То есть недостаточно по-идиотски.
В своё время автор столкнулся с сюжетом, рисующим возможности европейского суда в столкновении с традициями «новых европейцев» достаточно ясно. Дело было в Дании, о которой речь ещё впереди. Несовершеннолетние дети из эмигрантской сомалийской семьи что-то на улице ломали и портили. И местная старушка сделала им замечание.
Лучше бы она его им не делала. Короче говоря, эту старушку дети забили до смерти. Причём посадить их в тюрьму было никак нельзя. Так как, напомним, были они «дети» несовершеннолетние. А вокруг была Европа. Ну, взяли их под надзор полиции. Очень их это расстроило. А уж родители-то как страдали!
Справедливость в итоге не восторжествовала ни в каком виде. Даже в самом общем. Так как в Сомали включился бы механизм кровной мести и их семью прирезали бы. Всю. Что не есть датский метод. По крайней мере со времён викингов. Которые эту семью использовали бы исключительно как траллсов. Хотя тогда бы сомалийцы к ним не ехали.
Однако местные коммуны имеют право со своей территории выселять. Всех тех, кого в качестве соседей жители видеть не хотят. Что с этой семьёй и произошло. И поскольку ни одна коммуна в Дании их так и не приняла, они вынуждены были продать свою датскую недвижимость. И переехать в другую страну Европы.
То есть Дания-то в итоге себя от них обезопасила. Стоило ли это жизни старушки? Сомнительно. Исправились ли малолетние бандиты? Чёрта с два. И несомненно, себя ещё реализуют там, куда уехали. Что показательно. Как пример реального столкновения цивилизаций. По Хантингтону.
В соответствии со всем этим коренное европейское население резко правеет, полагаясь на консервативные ценности и самозащиту. Раз уж собственные политики на него плевать хотят. Полиция же мигрантов трогать просто боится. И понять её можно. Её не для того тренировали. Так что трудно этому населению что-то возразить.
Те, у кого есть дети, а тем более внуки, хотят защитить их и своё право передать им национальное наследие больше, чем какие-то теоретические неизвестно кем придуманные ценности. Вроде однополых браков и гей-парадов. Которыми славится вся Европа. Или отмены обозначения родителей в качестве отца и матери в свидетельстве о рождении. Которой отметилась отдельно взятая Франция.
Соответственно, пытаясь успеть на уходящий поезд, европейские политики на рубеже 2010-х попытались заявить избирателям, что мультикультурализм себя не оправдал. Кто б в этом сомневался! Одна лишь Финляндия выступила в контрапункте с Великобританией, Германией и Францией. Подтвердив, что как была привержена мультикультурализму, так при своём и осталась.
Что забавно контрастирует с периодически вспыхивающей в этой стране дискуссией об опасности для её будущего роста числа живущих там русских. Хотя по сравнению с местной сомалийской общиной, даже если бы все без исключения финские русские были членами русской мафии…
Современная Европа, не отдавая себе в этом отчёта, балансирует между Брейвиком и Усамой бен Ладеном. Поддержав уничтожение светских арабских автократий в Северной Африке в ходе «Арабской весны», она поставила вопрос о том, кто теперь будет топить в Средиземном море нелегальных африканских эмигрантов?
До того этих людей останавливали Каддафи, Бен Али и Мубарак. Но их-то больше нет. А мигранты есть, и их всё больше. Предоставит ли им Европа возможность окончательно превратить её в Магриб, Сахель и Африканский Рог? После чего в европейском качестве просто перестанет существовать? Пока неясно.
Поток в десятки тысяч нелегалов, прибывающих в ЕС из Южного Средиземноморья, превращается в сотни тысяч. И превратится в миллионы человек в год. Непонятно, кто, как и за чей счёт будет их кормить и обустраивать. Проблем такого рода Европейский союз не знал никогда. А входящие в его состав страны знали лишь во времена Второй мировой войны. И то не все.
Но те, кто обивал оставшиеся целыми пороги Европы в те годы, были европейцами. Нищие и голодные, они с готовностью становились французами, испанцами, немцами, итальянцами и англичанами. В отличие от тех, кто сегодня прибывает в Испанию, Италию или Грецию. Которые и без них находятся на грани банкротства.
Последнее, о чём имеет смысл вспомнить, не доводя читателя до инфаркта, — датский карикатурный скандал. Премьер-министром упомянутой Дании в тот год был Андерс Фог Расмуссен. Действующий на момент написания данной книги глава НАТО. Человек жёсткий, как многие датчане. Каковых, при характерном для них либерализме, доставать можно только до определённой черты. За которой из-за корректного фасада проглядывает предок-берсеркер с топором наперевес.
Дания — страна Русалочки и прочих героев Ганса Христиана Андерсена, принципиально христианская. То есть проникнутая духом Б-жьих заповедей. И в столице её есть квартал хиппи под названием Христиания. Традиции в стране такие же, как и квартал. Терпима Дания на удивление и толерантна до поры ко всякому.
Что, в частности, в военную пору, когда нацисты объявили охоту на евреев, сподвигло датчан перевезти всех своих евреев в соседнюю Швецию. Не бесплатно — о чём красивая послевоенная еврейская легенда уже не упоминала. Многие из спасённых евреев после этого разорились, залезли в долги и выплачивали их до гробовой доски. Но было так, как было. Ограбили, но спасли.
Так вот, легче всего оказалось в современной Европе человеку ближневосточному или африканскому получить вид на жительство именно в Дании. В итоге ответственность за ближних привела к тому, что в стране возникла крупная, быстро растущая мусульманская община. Сформированная из жителей самых замшелых уголков исламского мира. Не обременённых правами человека, свободой слова и прочими европейскими глупостями.
Как, впрочем, это произошло и в соседних Норвегии и Швеции. Пакистанцы, турки, палестинцы, сомалийцы, марокканцы и прочие жители беспокойного и опасного региона, получившие в Дании вид на жительство, могли там до конца их жизни как сыр в масле кататься. С точки зрения датчан, чего ещё надо человеку? Живи — радуйся. Молись Аллаху, если есть охота. Есть мечеть. Есть имам. Дания — добрая душа.
До определённого момента так и было. А потом копенгагенский муфтий, палестинец из сектора Газы, которому наскучило просто призывать прихожан к уничтожению Израиля, развил бурную деятельность. Карьеры захотелось человеку. Славы. Или просто дурак был. Ну может же быть муфтий дураком?
В Саудовскую Аравию на очередной проходивший там саммит глав исламских стран поступила жалоба. На плохое обращение с мусульманами в Дании. Выразившееся в насмешках местной прессы над исламом и пророком. К жалобе были приложены копии карикатур, напечатанных, как сказал муфтий города-героя Копенгаген, в газете «Юлланд постен». И понеслось.