Первые результаты эксперимента были доложены научному сообществу ещё в 1990 году на Циолковских чтениях, о развитии методологического подхода сообщалось и в последующие годы — на чтениях Ильенковских [15] и в других четырёх десятках публикаций — от строго научных до популярных изложений. Заинтересованный читатель может легко найти сетевую группу социальной сети «ВКонтакте» под названием «Интеллектуальная атака» и ознакомиться там с полной библиографией метода.
Ещё раз следует отметить, что сам Диал — не простой алгоритмический или математический язык. Каждый может, усвоив простейшие базовые принципы, говорить на нём с друзьями, петь, учить языку других.
С другой стороны математические свойства языка позволяют делать более эффективными профессиональные исследования и интенсифицировать изобретательскую деяте5льность.
Мои коллеги приводят такой пример:
«В широкоизвестной ТРИЗ эмпирически выявлено 50 типовых приёмов разрешения технических противоречий кроме того — 76 стандартов на решение изобретательских задач. Между тем, совершенно очевидно, что эмпирические приёмы являются частными случаями, отражениями глобальных принципов. И знание как раз этих некоторых фундаментальных принципов замещает необходимость запоминания множества эмпирических сведений, фактов и приёмов.
В Диале впервые использованы фундаментальные принципы преобразования симметрии для решения изобретательских, в том числе инженерно-технических, задач. Диал весь пронизан универсалиями: законами развития систем и приемами разрешения противоречий. С помощью супероператоров Диала можно логически получать, конструировать любые необходимые новые «стандарты»».
Разработчики выделяют следующие главные принципы языка Диал:
✓ Симметричность. Каждый знак, звук Диала является абстрактным оператором, преобразованием симметрии, обозначающим некоторую вещь, процесс перехода чего-то одного во что-то другое, их отношение. Например, законы сохранения импульса и энергии могут быть получены из преобразований симметрии. [127]
✓ Самоприменимость. Каждый оператор воздействует сам на себя, порождая свою противоположность.
✓ Иерархичность. Каждый оператор действует над «полем» других, «низших», операторов. На каждом уровне иерархии языка можно общаться с той или иной долей абстрактности. Основание иерархической системы — оператор, выражающий полное отсутствие всякой информации (ноль, ничто, незнаемое, молчание).
✓ Конструктивность. Все формы языка собираются и разбираются, словно в детском конструкторе. Например, оператор рождения, взаимодействуя с оператором смерти, дает оператор жизни или времени, обратный ему — оператор пространства или памяти. Тот же оператор пространства мы можем получить, обернув порядок исходных, взаимодействующих операторов, действуя на оператор смерти оператором рождения. Чем сложнее языковая конструкция — тем конкретнее смысл.
✓ Произвольность обозначений. Имена «низших» операторов произвольны. Здесь характерна полная условность обозначений и возможность присвоить событию, процессу, вещи любое знаковое имя, однако затем это имя должно быть зафиксировано. «Высшие» операторы составлены из «низших» и являются формулами или словами Диала. Правила составления формул (или слов) также являются операторами. Этот принцип позволяет нам решать изобретательские задачки, как математические уравнения, где за икс обозначен идеальный конечный результат. Тем самым Диал адаптирует эвристические и формально-логические (алгоритмические) методы друг к другу.
✓ Динамичность. Развитие есть переход от одной симметрии языка к другой. Он описывается как рекурсия — «возвращение к себе», т. е. происходит за счет воздействия операторов (процессов) самих на себя. Преобразования симметрии понимаются двойственно, как того, что с одной стороны преобразовывает — изменяет, а с другой стороны оставляет неизменным — сохраняет.
✓ Контекстная зависимость. Знаки Диала отражают, на самом деле, симметрии природы, вещи со всеми их связями. Идентификация любого знака осуществляется через контекст. Общаясь на Диале, изобретатели могут не опасаться за свои ноу-хау, даже рассказывая о них — в эти тайны никто не проникнет, а секреты никто не украдет.
Наиболее полным изданным описанием операторного метода Диала на сегодня являются избранные разделы из наших совестных книг «Инженерная эвристика» или «Самоучитель игры на извилинах», и «Турбулентное мышл.
Разработчики, насколько мне известно, после нескольких лет перерыва, вернулись к регулярному преподаванию Диала в качестве метода развития «сильного мышления». И поскольку «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», а моих коллег не составляет труда найти в Интернете, здесь мы не будем углубляться в дальнейшие детали.
Я думаю, что программа постижения языка существует в мозге не на уровне инстинкта, а гораздо глубже. Но эту программу портят, она с возрастом слабеет в процессе «самопознания» и подверженности воздействию «дебелизора».
Мышление формируется в общении. И разработчики языка Диал справедливо отметили, что знаковые системы или языки, которыми пользуются при общении, симметричны, т. е. существуют такие преобразования, благодаря которым семантические структуры одного субъекта общения могут быть сопоставлены семантическим структурам другого субъекта общения
Раз овладение языком в совершенстве невозможно без языковой среды — тем самым развитие языков имеет для прогресса общества не меньшее значение, чем развитие производительных сил благодаря совершенствованию орудий труда. Их преобразование и является источником движения цивилизации от эпохи разобщенного мира до корпоративного (информационного) общества.
«Границы моего языка означают границы моего мира», — отметил Людвиг Витгенштейн. Ему вторит и Мирча Элиаде: «всегда брался за новый язык, чтобы овладеть новым рабочим орудием».
Крис Фрит утверждает, что обучение — это не только демонстрация и подражание: «Моделирование сознания человека, с которым мы разговариваем, позволяет нам изменить способ общения с этим человеком. Мы можем принять во внимание, что этот человек знает и что он способен понять. Люди обладают разными знаниями и способностями, поэтому мы общаемся со всеми по-разному. Это может показаться очевидным, но есть ряд удивительных и тонких отличий, которые мы вносим в характер своего общения, сами того не осознавая.
Когда мать говорит что-то своему младенцу, она делает это особенным голосом. Она пользуется так называемым «сюсюканьем» (baby talk) или «материнским языком» (motherese) [128] . Та же самая мать особым голосом будет говорить и со своей кошкой. Но между этими типами голоса есть тонкая разница. И с кошкой, и со своим ребенком мать говорит более высоким голосом. Этот особый голос больше похож на голос ребенка и кошки, потому что они меньше, чем она, а у живых существ меньшего размера обычно более высокий голос. Но только разговаривая со своим ребенком, мать преувеличивает разницу между гласными звуками. Она произносит звуки «и», «у» и «а» так, что они сильнее отличаются друг от друга. Это «растягивание пространства гласных» дает карикатуру на нормальную речь, с преувеличенными отличительными чертами звуков языка, на котором говорит мать.