Закат сегодняшнее состояние России или очередной этап в эволюции громадной континентальной империи, переживающей на наших глазах череду кризисов, среди которых демографический – едва ли не самый острый? Выйдет ли она из этих испытаний обновленной, а не просто изменившейся? Причем так, как меняются Япония, Китай или Израиль, которые, изменяясь, остаются собой? Кто, как и почему имеет шанс уцелеть в истории – проблема, подход к которой наметил в своем «Основании» Айзек (Исаак) Азимов, всемирно известный американский фантаст и популяризатор науки, рожденный в забытом Богом и людьми местечке сегодняшней Смоленской области. Азимов как великий футуролог от политологии – не слишком популярная среди ее признанных мэтров фигура. Между тем именно он интуитивно нащупал подход, который при удачном стечении обстоятельств может дать ответ на вопрос, поставленный в начале настоящего абзаца автором с провокационной целью: заставить читателя осознать, что человек живет и строит будущее для детей и внуков, не предполагая, что ждет его страну за следующим углом. Мы смертны – но не думаем об этом, да еще и суеверны и потому-то сплошь и рядом не пишем завещания. Государства не вечны, и это нормально, но мы учим в школе историю так, как будто наше собственное существование не является частью истории, которую будут учить те, кто придет за нами. Мы зарабатываем деньги, интригуем, женимся, разводимся или живем долго и счастливо, забыв о том, что в любой момент наш мир может опрокинуть война, революция или экономический кризис. Точнее, мы видим вокруг войны, революции и кризисы – но это не про нас, нас пронесет. И так – пока не накроет нас самих, после чего единственное, что остается, выгребать, кто как и куда сможет, пытаясь увернуться от свистящего мимо виска и не попасть на линию огня. А также увезти с нее семью – куда получше, если есть время и возможности. Куда попало, если их нет. Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.
Идея конструирования будущего на тысячелетия вперед не так проста, как может показаться. Это азимовские принципы просты: высокая концентрация знаний при небольших ресурсах, подстегивающих прогресс. Конкуренция центров знаний – на одном конце Галактики у него фонд, создающий Энциклопедию, а на другом, точнее в ее центре, – университет. Невозможность точного учета роли личности в истории, поскольку эта роль, в отличие от всего, что нам вбивали в головы в советской школе, чрезвычайно велика и может оказаться ключевой. Примерами, из которых он черпал свои идеи, были не только события, сопровождавшие распад Римской империи, о чем писал он сам. Перед ним были Соединенные Штаты, где он жил. Европа, с помощью все тех же США выбиравшаяся из послевоенной разрухи. Лишенная сколь бы то ни было значительных природных ресурсов Япония с ее стремительным технологическим и экономическим взлетом. Непрерывно воюющий Израиль, построенный практически с нуля, не обладавший ни ресурсами, ни военным потенциалом своих соседей. Китай, прошедший катастрофу Культурной революции. Советский Союз, преодолевающий последствия войны и Большого Террора. Индия, причудливо сочетающая новое и патриархальное, демократию британского и бюрократию восточного типа. Из этого калейдоскопа государств, систем, экономических стратегий, успехов и провалов он и создал небольшую книгу, открывшую одну из лучших серий в мировой фантастике. Азимов не Жюль-Верн, изобретения которого шли на конвейер немедленно после его публикаций, хотя роботехнику А.А. придумал гениально. Но сама по себе идея о том, что если вы владеете всей информацией о том, как на протяжении тысячелетий развивалось человеческое общество, то можете на основании этих данных смоделировать будущее, – чудо как хороша. Проблема в том, что этих данных нет, не существовало и не будет существовать ни в каком исследовательском центре, по крайней мере, если не будет изобретена машина времени. Да и то – большой вопрос.
Мы слабо представляем себе, что происходило с человечеством за последние пять с половиной тысяч лет, только благодаря письменности, причем представляем исключительно фрагментарно. Археология прибавляет несколько десятков тысячелетий и большой массив данных по бесписьменным цивилизациям, хотя интерпретация тех данных, что она дает, – огромная проблема. Сравнительное языкознание, огромный вклад в который внесла российская школа, восходящая к работам безвременно погибшего Илич-Свитыча, которую трагически рано ушедший Сергей Старостин поднял на уровень высших достижений мировой науки, позволяет многое понять по основным изученным языковым семьям планеты за последние десять-двенадцать с небольшим тысяч лет и сделать некоторые обоснованные догадки в отношении времен более ранних. Однако соотнесение лингвистических данных с генетическим и археологическим материалом – сизифов труд, который только начался. Имеющая дело с ранними этапами человеческой истории палеонтология совсем уж ничего для решения поставленной задачи дать не может. Как следствие, в качестве опоры, если не считать исследований современности, роль которых отнюдь не стоит приуменьшать, оставляя то, что на поверхности ради погружения в глубину веков, остается лишь история и археология, подтверждающая или опровергающая данные исторических хроник.
Из немногих народов, видевших своими глазами несколько последних тысяч лет, в течение которых человечество записывало свою историю, два вели свои хроники непрерывно и дожили до наших дней: евреи и китайцы. Совершенно разные стратегии выживания с одинаковым успехом привели к одному и тому же результату: еврейское и китайское государства сегодня существуют и динамично развиваются так же, как еврейская и китайская диаспоры. При всей колоссальной разнице между ними эти народы в XXI веке явно будут в числе лидеров, хотя и совершенно по разным причинам. Китайцы выстроили государство и создали цивилизацию, вбирающие в себя окружающие их народы и растворяющие их в самом эффективном плавильном котле, который только знала история. При этом они сами перенимали многое у своих соседей, хотя не меньше дали окружающему миру. Завоеватели – монголы и маньчжуры – в конечном счете стали частью мира, центром которого оставалась Срединная Империя. Да и современные «варвары», судя по величине китайской диаспоры и распространенности китайских прачечных и ресторанов в США и странах Европы, оказались восприимчивы к китайской традиции. О многомиллионных колониях хуацяо в государствах Юго-Восточной Азии, процветающем Сингапуре и других «малых Китаях» умолчим. В конечном счете около четверти сегодняшнего человечества – китайцы, и если это не успех, что тогда можно назвать успехом?
Их ровесники евреи, чья история началась на противоположном конце Азии, несколько раз восстанавливали государственную независимость и в конечном счете построили государство без государственных институтов, опираясь исключительно на знания и историческую память. Еврейские общины на протяжении почти двух тысяч лет жили в диаспоре, не имея собственной страны. Приспосабливаясь к языкам, религиям, системам правления и жизненному укладу десятков и сотен стран и народов, на территории которых и среди которых они жили и живут, именно евреи оказались свидетелями, иногда единственными, того, что происходило в Древнем мире и его наследниках – мирах христианском, исламском и их соседей – на протяжении тысячелетий. Лишенные страны, они в конечном счете умудрились ее восстановить после катастрофы, которая, по всем расчетам, должна была с евреями покончить. Причем создание еврейского государства не привело к уничтожению еврейской диаспоры: существующая в разных уголках современного мира, она – залог бессмертия народа. Ассимиляция, которая так страшила еще еврейских современников Кира Великого, как оказалось, не меняет главного: теряя многое, смешиваясь с окружающими, переходя на другие языки, нося другую одежду, используя другие продукты и кухонные рецепты, овладев в совершенстве чужой культурой и, как правило, обогатив ее непропорционально своей численности, евреи остаются самими собой. При этом, если говорить о персональном вкладе в общую копилку достижений человечества, они занимают одно из первых мест, что более чем объяснимо. Больше никому, кроме евреев, за всю историю не довелось существовать в таком разнообразном наборе времен и пространств, что не могло не привести и привело к взрывному распространению знаний, технологий и всего того, что сегодня называют информацией. Открытия и прорывы делаются на стыке – дисциплин или культур, неважно. Что сильно помогло евреям, помимо прочего, сформировав в них еще в патриархальном состоянии модель поведения, которая оказалась наиболее успешной и востребованной в современном мире: непрерывной учебы, усидчивости, способности к абстрактным дисциплинам, тренировки памяти, интереса к новому, восприимчивости чужих достижений и приверженности сочетанию теории и практики. Свободные профессии, наука и предпринимательство требуют именно такого сочетания качеств. Поняв это, мы сможем понять, почему современный Израиль при его более чем скромных размерах – технологическая, информационная и политическая сверхдержава. Абсолютное число старт-апов: новых бизнесов в сфере высоких технологий, в этой стране – второе, после США. На третьем месте вся Западная Европа, точнее, страны Европейского Сообщества. Количество публикаций в мировых СМИ, посвященных еврейскому государству, на порядок превышает все, что пишут о мировых гигантах: Индии, Китае и Бразилии. Что до политики – без чего Израиль с удовольствием бы обошелся, статистика деклараций ООН, ЛАГ и ОИК показывает, что эта страна является предметом основного интереса не только стран арабского и в целом исламского мира, что легко объяснимо, но и всего мирового сообщества, уделяющего ей непропорционально большое внимание и оказывающего на нее столь же непропорционально большое давление.