Наверное, отсюда тоже только мне было видно бандитов, а им различить меня было невозможно, тем более я зашел со спины тому, что бодрствовал, и сбоку от того, что дремал. Тем не менее я отошел дальше на тридцать метров и только там быстро перешел дорогу, чтобы иметь полную гарантию даже не безопасности, а возможности спокойного продолжения своих действий.
И все это время я не имел в голове даже приблизительного плана своих дальнейших действий – так, одни наметки каких-то мелких эпизодов. Единственное, что я знал точно, – мне никак нельзя обнаруживать себя до приезда Ризвана Дидигова, иначе он может просто не остановиться на посту, а гарантии, что я смогу остановить машину пулей, у меня не было никакой. Я даже не знал, на какой машине он приедет. Если приедет на грузовике, то его вообще остановить пулей невозможно. А если и остановишь, прострелив колесо, то кто будет в грузовике, кроме него, – неизвестно, и я, вместо того чтобы захватить Ризвана в плен, сам рискую опять туда угодить. Применять же гранатомет против идущего грузовика рискованно. У меня нет желания убивать Ризвана. Более того, мне следует его беречь и охранять, а его смерть будет самой большой моей неудачей, поскольку тогда Авдорхан, узнав о смерти брата, наверняка расстреляет всех пленников. Значит, «подствольник» мне можно будет использовать, когда Ризван остановится у поста, а он остановится на нем обязательно. Вот тогда я должен буду одним выстрелом уничтожить машину, будь это хоть грузовик, хоть любая другая машина. Мне бы, конечно, больше всего хотелось бы, чтобы это был бы тот самый джип «Гранд Чероки», что привез нас троих в багажнике в село. И хорошо было бы, чтобы в машине в момент моего выстрела остался хозяин, который за шиворот выбрасывал нас из багажника под выхлопную трубу. Не мое дело учить человека вежливости и уважительному отношению к посторонним, даже пленным, да и учить после выстрела будет уже некого, но рассчитаться и с машиной, и с ее хозяином хотелось.
Но, чтобы составить конкретный план, естественно с привязкой к местности, необходимо было обследовать саму местность. И я начал медленно выдвигаться в направлении, обратном только что пройденному. То есть к посту, но уже с другой стороны дороги. И постепенно забирал правее, чтобы быть ближе к склону хребта.
Чувствовать себя невидимкой приятно. Я таким себя и чувствовал, глядя из темноты на пару освещенных светом костра бандитов. Второй проснулся, обменялся с первым несколькими тихими словами, мне неслышными, но даже если бы они и были слышны, это дало бы мало, потому что говорили бандиты между собой наверняка на чеченском, который я выучить пока не удосужился. После разговора они поменялись ролями. Ясно~ Значит, заранее договаривались. Один караулит, второй дремлет. На сдвоенном посту это можно, когда опасности не ждешь и знаешь, что подмена подойдет. А они не ждут, они считают, что они сами для кого-то опасность представляют. Ситуация повторяется. Те, что пошли меня отлавливать, тоже опасности не ждали. У них в голове не укладывалось, что я решусь на них нападать, тогда как они сами желали на меня напасть. Они жестоко поплатились. Поплатятся, думаю, и эти. У этих беспечность еще и тем вызвана, что они надеются на ушедших, считают, что те меня или где-то обложили, или уже гонят, как охотники дичь. А беспечность в боевой обстановке никого до добра не доводила.
Все тем же опасным невидимкой я сдвинулся с дороги к склону ущелья. Решил подальше склон обследовать, в местах, куда свет костра не попадает. Здесь я уже при передвижении соблюдал полную осторожность. Камни очень любят со склона летать. Только ступи неосторожно, сразу поплатишься – постовые проснутся. И потому я передвигался медленно. Но позволить себе это было можно, поскольку запас времени я имел.
По большому счету, и рядом с более опытными часовыми я прополз бы на расстоянии пары метров незамеченным и смог бы, смеха ради, унести у них оружие, если только оно не в руках. Просто бы ради интереса, ради того, чтобы себе доказать разницу в уровне подготовки. К несчастью, снова начал болеть бок, и это сильно мешало скрытному передвижению. Хоть и небольшая была нагрузка на мышцы, но и этой нагрузки, видимо, было достаточно, чтобы разбередить такую свежую и непрофессионально обработанную рану.
Боль в боку заставляла двигаться медленнее и неувереннее. Но я терпел и двигался.
Конечно, о том, чтобы ползать вокруг бандитов, и речи быть не могло. Это если мыслить здраво и заботясь о своем здоровье больше, чем это позволяют обстоятельства. И тем не менее, взобравшись по склону на пять метров, я все же убедился, что дальше подъем невозможен и мне, скорее всего, ползать все же придется. Конечно, со средней дистанции стрелять можно было бы и с такой высоты. Но мне необходима была дистанция, как казалось, более короткая. План действий в общих чертах начал созревать в голове по мере того, как я начинал осваиваться с обстановкой вокруг поста. Самое слабое место в моем плане было в возможном опоздании Ризвана Дидигова. Понятие «приедет к утру» было растяжимым, это могло означать и время сразу после середины ночи, и время перед рассветом, и время после рассвета. Вот последний вариант меня устраивал меньше всего. И мне необходимо будет четко ощущать наступление рассвета, чтобы не оказаться в светлое время на виду и не представлять собой классическую безропотную учебную мишень. Но в любом случае действовать необходимо с предельно короткой дистанции, забыв о ранении, забыв про боль и презрев ее. Разойдется шов – можно будет заштопать собственный бок еще раз. И нитки, и хирургические иглы в запасе есть. Убитая мною санитарка словно специально готовила их для человека, которому собиралась воткнуть в бок нож. Но спасибо ей и за то, что приготовила.
Я все же попытался пройти на уровне пятиметровой высоты по склону. Но скоро убедился, что склон передо мной становится все круче и круче, хотя забирает вправо, словно поворачивает в какую-то трещину, а уже на линии самого костра, в десяти метрах от него, и в пяти метрах от навеса, называемого гордо постом, в самой глубокой точке трещины, плотно и полностью перекрытой скалой, я вынужден был спуститься полностью, потому что даже обезьяна не умеет передвигаться горизонтально по вертикальной стене, а я не претендовал даже на роль обезьяны.
Я все же прошел дальше, постоянно посматривая на постовых у костра, опасаясь попасть в блик пламени, потому что блики пламени освещали склон с двух сторон как раз на уровне поворота, но не освещали его в глубине трещины, и проверил ширину скалы.
Нет, здесь места для засады определенно не было. Если забираться в самое темное место, то не оставишь себе возможности для маневра. Будь я уверен, что Ризван приедет один или хотя бы в сопровождении одного человека, я бы еще рискнул остаться там и начать атаку напрямую с тыла. Но если он найдет себе охрану человек в десять? И кто-нибудь в ответ на мою первую же очередь шардарахнет в мою сторону из «подствольника»? Тогда уже некому будет штопать мои раны, поскольку сам я буду не в состоянии сделать это. В тесном пространстве нет камней, за которыми можно было бы укрыться. А осколки будут рикошетить от каменных стен этого мешка и все устремятся в меня. Хватит с меня ножа санитарки.