Недоговоренности в том смысле, что нынешняя Российская Федерация — это та же Россия, тысячелетнее государство русского народа, образованное им для себя. Но нынешняя «федеративная» его форма есть не что иное, как паллиатив, рудимент СССР, который строился как государство освобожденных народов, ранее угнетаемых царизмом. Советский Союз сплачивался единой для всех входивших в него народов коммунистической идеологией, которая ныне разрушена и всячески искореняется из общественного сознания.
Сломав в 90-х СССР, разрушив идеологический каркас, скреплявший его, либералы не захотели возвращать устройство России в виде единого национального государства русских и других присоединившихся к нему народов. Однако внешняя форма СССР осталась и закреплена в виде нынешней федерации.
Но что объединяет эти субъекты, часть из которых входит в федерацию в качестве национальных территорий? Общий исторический путь? Так ведь с Украиной и Белоруссией у нас общий путь был столь же долгим, и тем не менее…
Отсюда— при отсутствии конституционно закрепленной формулы «Мы, русский народ и присоединившиеся к нему народы…» — весь идеологический разброд и шатания и внутренняя неустойчивость современной Российской Федерации, что со всей отчетливостью проявилось 11 декабря 2010 года на московском Манеже.
ЗДЕСЬ следует отметить еще одну черту русского народа в общении с представителями других народов, живущих на территории современной Российской Федерации. У многих этих народов еще сильны родоплеменные связи, что становится особенно заметно, когда они попадают на территорию собственно России. Они сплачиваются, и в обществе появляются так называемые диаспоры, члены которых связаны между собой по национальному или родовому принципу. Это заставляет их держаться вместе и яростно отстаивать свои интересы, как они их понимают.
Русский народ уже на протяжении многих веков скрепляет в единое целое только социальная скрепа — государство, что свидетельствует об исторической зрелости этого народа. Он ждет помощи от национального государства, которое и обязано защищать его при помощи своих институтов — полиции, судов, армии и т. д. Однако государство не исполняет должным образом свои функции и не может их достойно исполнять в силу идеологической неясности своего устройства. Из-за этого русские часто оказываются беззащитными перед лицом сплоченной, но не всегда себя достойно проявляющей диаспоры. Особенно наглядно это проявляется в глубине страны, в провинции, где слабее социальная организация. Примеров тому бесконечное множество — от Кондопоги до Сагры.
Русский народ в силу своего менталитета и национальных особенностей — терпения, неприхотливости, выносливости, легкости ассимиляции с другими народами, традиционного коллективизма и толерантности, проистекающих из православия, и, как ни странно, готовности сплотиться вокруг вождя — смог освоить и заселить колоссальную территорию. Для этого нужно обладать именно этими чертами, таким менталитетом.
Но терпение терпению рознь.
Почему не убрать мусор возле собственного дома? Почему не починить разваливающуюся избу и не поправить покосившийся забор? Почему не перестать травить собственное население некачественной едой, а населению этому не перестать безропотно поглощать ядовитые суррогаты, убивающие его, его детей? Что для этого нужно? Да ничего, кроме энергии и желания.
Надо, чтобы было не все равно.
Я могу с полной ответственностью заявить: нигде в Европе не едят такой гадости, как в России. Нигде в Европе нет такого количества грязи на улицах, как в России.
Что это, как не следствие всеобщей апатии народа? По-другому это называется вырождением. Вот так просто. И нечего обвинять в этом иноземных завоевателей и пятую колонну, которая навязала революцию, Гражданскую войну, сталинизм и репрессии… Почему англичанам не навязали?
ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ русским, чтобы выжить в своих грязных ныне городах, заброшенных деревнях с развалившимися домами, меж которых бродит, пошатываясь от пьянства, остаток мужского населения? Как выжить, когда народа не хватает, русских не хватает, и они не могут обеспечить не только дальнейшее развитие страны, но даже собственное воспроизводство? Да и качество этого кое-как воспроизводящегося населения, мягко говоря, оставляет желать лучшего.
Но признание опасности вырождения — этого ужасающего факта жизни русского народа — есть уже начало пути выздоровления.
Так можно ли что-то сделать для русского народа? Да, можно.
Колоссальное значение для сохранения, развития русской нации имеет возвращение искусственно оторванного от народа России населения восточных районов Украины и Белоруссии. Ядро русского генофонда находится именно там, и отделение его от остальной России является страшнейшим ударом по всему русскому этносу. Необходимо приложить максимум усилий по включению этой части этноса в общий генофонд нашего народа. Задача эта является, пожалуй, НАИВАЖНЕЙШЕЙ из всех задач, стоящих перед русским народом.
Как добиться этого? Конечно же, яростным сопротивлением западным попыткам вывести бывшие славянские республики из-под влияния России.
Необходима прежде всего переориентация интересов экономической элиты этих бывших республик на их работу в России и совместно с Россией, пусть ценой даже временных потерь в собственной экономике. Ибо интересы этих элит и определяют вектор развития отделившихся частей единого этноса. Кроме того, необходимо унять аппетиты и уменьшить желание собственно российских экономических элит препятствовать проникновению украинцев и белорусов в Россию.
Нельзя жалеть средств на любую возможность пропаганды общего прошлого, на сопротивление попыткам исказить общую историю. Нужно усилить русское влияние — вплоть до прямой заинтересованности местной политической элиты. В борьбе за воссоединение единого народа все способы и приемы оправданны и гуманны.
Необходимо, например, приравнять аттестаты о среднем образовании в этих странах к аттестатам о среднем образовании в России, чтобы дать возможность молодым людям поступать в российские вузы наравне с российскими абитуриентами. Это пробудит интерес к изучению русского языка в школах и тягу к общенациональной российской культуре.
Конечно, нужно отдавать себе отчет, что мгновенно прямое воссоединение произойти, увы, не может. Тем более стоило бы обратить внимание на такой межгосударственный институт, как конфедерация.
Возвращение в лоно единого этноса 40–50 миллионов славян является первоочередной задачей любой истинно русской власти. Однако учитывая размеры России, низкую рождаемость и высокую смертность славянского населения, даже возвращением в единую русскую семью оторванных частей этноса общей проблемы не решишь.
При существующем уровне рождаемости и смертности сам по себе народ не восстановится и может погибнуть.
СТОИТ задуматься над тремя проблемами, уничтожающими русский народ, — это алкоголизм, искусственное прерывание беременности — аборты, и наркомания.
Алкоголизм — поистине бич нашей страны, и любые меры по его пресечению не кажутся излишними. Понятно, что кардинальное решение вопроса — введение сухого закона как минимум на 20–25 лет, то есть для воспитания двух новых поколений в условиях абсолютной трезвости. У противников сухого закона, как правило, аргументом является то, что при нем население будет травиться суррогатами алкоголя. Что же, такая угроза существует. Но количество отравленных всегда будет на порядок ниже, чем погибших от пьянства и его последствий. Естественно, что введение сухого закона должно быть не иначе как волеизъявлением всего народа.