— Жуков пишет, что Донбасс и Киев на три месяца отодвинули Московскую битву.
— Потому что немцы уперлись в Москву. Не сумели. С этим надо считаться… Поэтому тем более на Жукова надо осторожно ссылаться… Вы сейчас можете что угодно говорить, я немножко ближе к этому делу стоял, чем вы, но вы считаете, что я забыл все… »
(Примечание: Жуков действительно, легендарная личность — мифы вокруг него рождаются прямо на наших глазах. Периодически по РТР показывают д/ф от 2005 года «Маршалы Победы. Жуков, Рокоссовский». В нем как бы невзначай заявили, что Жукова сняли с начальника ГШ за то, что тот предлагал Сталину перебросить дальневосточные дивизии под Москву в сентябре 41-го, но тот снял умного генерала с ГШ и отправил на Резервный фронт. Но ведь до этого все эти годы гуляла байка про то, как Жуков просил сдать Киев, и за это его сняли?!! Интересно, какую байку придумают еще, чтобы не сказать простую причину снятия Жукова с поста начальника Генштаба — за безобразную организацию подготовки армии к нападению Германии?
Есть дата снятия генерала Г.К. Жукова с поста начальника ГШ — это 20 июля 1941 года, в те дни, когда расстреляли командующего ЗапОВО Д.Г. Павлова. 10 июля был снят с поста наркома обороны и маршал Тимошенко. А на Резервный фронт Жуков был назначен только в начале сентября 41-го. Полтора месяца Жуков и Тимошенко устраняли последствия своей бурной деятельности на предыдущих постах. И только после этого Жуков был назначен на должность командующего Резервным фронтом для обороны Москвы. Таким образом, Сталин этим назначением дал возможность Жукову реабилитироваться за свои упущения на посту начальника Генштаба.)
Одним из серьезных аргументов за то, что Сталин не считал только Юго-Западное (Киевское) направление удара немецкой армии главным, можно назвать и такие факты.
18 июня 1941 года, за 4 дня до нападения Германии на СССР в полосе ЗапОВО был сделан облет на У-2 госграницы. Самолетом управлял будущий Герой Советского Союза полковник Г.Н. Захаров, командир 43-й истребительной авиадивизии ЗапОВО. Вместе с ним был штурман его ИАД майор Румянцев. Через каждые 30–50 км они сажали самолет и прямо на крыле писали донесения, которые забирали уже ожидавшие их пограничники.
Летчики четко зафиксировали, что началось практически открытое движение немецких войск к линии границы. Так происходила окончательная проверка и уточнение разведывательных данных, иначе не было никакого смысла в этом полете, тем более что донесения у летчиков собирали пограничники Берии!
Донесения от пограничников шли на стол Берии, и в этот же день, 18 июня, Сталин отдал приказ о приведении в повышенную боевую готовность приграничных дивизий в Белоруссии, а также ВВС, ПВО приграничных округов и флотов!
Этот приказ был передан в ЗапОВО, но не был выполнен. В ПрибОВО такой приказ с указанием даты возможного нападения на 19–20 июня был передан еще раньше -16 июня примерно. Но в Киевский ОВО такого общего для всех приграничных дивизий приказа Жуков не передал — в КОВО вывели к границе только несколько приграничных дивизий. С датой готовности — к 24.00 21 июня!
А на суде над Павловым существование данного приказа-телеграммы подтвердил начальник связи ЗапОВО генерал Григорьев, расстрелянный вместе с Павловым за неисполнение данного приказа. Также в ней скорее всего была указана и возможная дата нападения — 22–23 июня. Ведь по донесениям особистов в июле 41-го в ЗрибОВО, заместитель командующего ВВС округа по политчасти 19 июня доводил до командиров САД и дату, и время готовности — к 3.00 22 июня.
Дело в том, что выдвинутые к самой границе немецкие войска не могли находиться более 3-4-х дней в таком состоянии. Либо отойти на исходные позиции, либо начать атаку (согласно любому Уставу). Подобный облет границы скорее всего делался во всех округах, но точно известно пока только об этом случае воздушной разведки с нашей стороны. И то, что многие дивизии и мехкорпуса в Прибалтике и на Украине 17–18 июня и после этого облета начали выдвижение к границе, подтверждает связь между этим облетом с последующими приказами и распоряжениями из Москвы о приведении частей в боевую готовность.
И это подтверждается как мемуарами выживших в первые дни солдат и офицеров, так и сохранившимися приказами из этих округов. Срок исполнения приказа от 18 июня был установлен к 24.00 21 июня!
В поступившей в западные округа в ночь на 22 июня знаменитой «Директиве № 1» еще раз подтверждалась вероятная дата: «В течение 22–23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев…» Также в этой Директиве было сказано: «…войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности…» и давалось указание — привести в полную б.г. все войска, ВВС и ПВО этих округов и флота.
Но как можно быть готовым к отражению нападения, сообщая 18–19 июня округам дату «готовности» (к 24.00 21 июня), не приведя заранее свои войска в боевую готовность повышенная?!? И это касалось всех войск западных округов. Потом на суде над генералом Павловым все и подтвердилось — 18 июня была директива из Генштаба, но он ничего не сделал, чтобы ее исполнить. А Павлов потом скулил, что «неправильно понимал директивы наркома».
В первые дни войны Сталин посылает в Киевский Особый округ на помощь генералу Кирпоносу и Хрущеву нач. ГШ Г.К. Жукова, служившего еще недавно командующим этого округа, способного реально помочь Кирпоносу в организации обороны Украины. (Хотя сам Жуков рвался в КОВО, чтобы организовать встречное ответное наступление по союзникам Гитлера, «на Люблин», которое он и готовил, лихо победив всех врагов еще на январских КШИ в Генштабе.)
В Западный Особый округ на помощь генералу Павлову были посланы первые лица Наркомата обороны ! Маршал Кулик, до 22 июня начальник ГАУ РККА (Главного артиллерийского управления) и заместитель наркома по вооружению. Маршал Шапошников, заместитель наркома по строительству оборонительных сооружений (курировал работу генерала Карбышева в Бресте), начальник Генштаба до сентября 1940 года и разработчик «Плана отражение агрессии», утвержденного в октябре 1940 года Сталиным. Позже в Белоруссию был послан и нарком обороны Тимошенко.
Даже по представительности посланных в Минск к Павлову командиров видно, какое значение Сталин придавал именно Западному направлению как главному в ударе Гитлера. Так что фантазия о том, что Сталин приказал считать Юго-Западное направление главным в нападении Германии на СССР, лежит целиком на совести Г.К. Жукова и мемуаристов.
О самом Г.К. Жукове в 70-е годы сложился стойкий образ-стереотип как о великом полководце, Маршале Победы, выигравшем всю войну. Этот образ недавно подкрепил даже А. Исаев в своей книге «Георгий Жуков. Последний довод короля» (вышло переиздание — «Мифы и правда о маршале Жукове»).
Дипломатично обойдя его деятельность на посту начальника Генерального штаба перед войной и личные «заслуги» в подготовке к войне, Исаев, хоть и не напрямую, повторил старую легенду о Жукове как о главном организаторе Победы. Повторил сказку о Жукове как о великом полководце, но злой Сталин так завидовал славе маршала Победы, что никогда не давал тому довести до конца ни одну операцию, еще с лета 1941 года. Предвидел, что слегка опозорившийся начальник Генштаба станет через 4 года великим, поэтому завидовал и снял с должности. Всю войну гениальный Жуков придумывает и разрабатывает замечательные операции по разгрому немецких войск, но противный Сталин перебрасывает того на другой опасный участок фронта, где до него кавалеристы типа Ворошилова с Буденным все испортили, не дает насладиться полководцу плодами своей победы.