Но мудрый Жуков ходит по кабинету, говорит умные слова, но ничего не сообщает войскам, которые не имеют никаких указаний, кроме категорических требований никаких мероприятий не проводить».
* * *
Директива, которая предписывала округам поднимать войска по боевой тревоге, отправлена была хоть и со скрипом, но все же около 1.00 ночи 22 июня. А перед этим в западные округа (еще около 22.00) звонил оперативный дежурный Генерального штаба в звании минимум полковника и предупреждал окружное командование о том, чтобы те ждали поступление «важнейшей шифровки» из
Москвы! (Маршал М.В. Захаров пишет, что ему и об отправке в ОдВО «Директивы № 1» звонил около 1.15 ночи 22 июня «Ответственный дежурный Генштаба» полковник ГШ Масленников. Указанное сочинение, с. 225).
И звонил этот оперативный дежурный около 22.00 21 июня по команде того, кому оперативный дежурный ГШ подчинен — от начальника Генштаба Г.К. Жукова, который мог поставить такую задачу в это время только из одного места — из кабинета Сталина, где он был вместе с Тимошенко с 20.50 до 22.20. После этого «Директива № 1» была зашифрована, отправлена и поступила в округа, но только около 1 часа ночи. Это очень большая задержка, но даже и в этом случае времени у командования округов вполне хватило бы, чтобы войска поднять, авиацию перегнать на оперативные аэродромы или хотя бы по аэродромам рассредоточить, и выполнить то, что от них требуется. Тем более что после полуночи и нарком, и начГШ звонили в округа и сообщали им о «Директиве № 1» и, как уверяет Жуков, давали команду о приведении войск в полную боевую готовность!
Но «орать во все адреса: ВОЙНА! ВОЙНА!» до того, как на вас напали, — полный идиотизм.
Не уедут вечером 21 июня летчики на выходные с основных аэродромов — смогут перегнать по первому приказу свои самолеты на оперативные (запасные) площадки или «растащить по кустам за хвосты». Не будет авиации на стационарных аэродромах, которые известны врагу, или они будут растащены «за хвосты по кустам» — не будет сгоревших самолетов, как не было их в ОдВО 22 июня. Там только «на кишиневском аэродроме попали под удар семь самолетов СБ, три Р-2 и два У-2, потому что их командир авиационной бригады А.С. Осипенко не успел выполнить указание о перебазировании самолетов на оперативный аэродром» [37]
Будут выведены заранее приграничные дивизии из Бреста — не будет избиения спящих и безоружных бойцов в крепости, а танки Гудериана не рванут по прямой и открытой дороге на Минск. Не отберут в стрелковых дивизиях Бреста патроны за несколько дней до 22 июня (видимо, чтобы оборона крепости стала еще более «героической») — будет чем немцев расстреливать…
Но не забывайте, что Жуков уже вечером 21 июня оповестил командующих округами, что возможны провокации и даже война в эту ночь…
* * *
«Не имея указаний Москвы, командующий Западным фронтом генерал армии Павлов на свой страх и риск, в 5 часов 25 минут отдает приказ: «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому».
* * *
Ну что ж, смотрим, как на самом деле выглядит приказ Павлова армиям ЗапОВО в ночь на 22 июня, который тот сочинил от «страха».
«БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 10-й и 4-й АРМИЙ НА ОТРАЖЕНИЕ НАПАДЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК
Особо секретно
Командующим 3-й, 10-й и 4-й армиями
Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий* приказываю:
Поднять войска и действовать по-боевому.
Павлов Фоминых Климовских
На документе отметка: «Отправлен 22 июня 1941 г. в 5 часов 25 минут».
* Слова «военных действий» дописаны карандашом вместо зачеркнутых — «нарушений госграницы» [38] .
Вроде все верно «процитировал» Резун, но самое «забавное», что Павлов в 5 часов 25 минут 22 июня отправил командармам 3-й, 10-й и 4-й армий «Боевое распоряжение» — «Поднять войска и действовать по-боевому… Но в Москву, однако, его начштаба об этом «боевом распоряжении» доложил еще за час до этого, еще в 4.20 (какой молодец):
«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 001/оп
22 июня 1941 г., 4.20.
Первое: 3-я армия — до 60 самолетов немцев бомбят Гродно. Наша авиация завязала воздушный бой.
Второе: 10-я армия — группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено в плен, один бежал.
Третье: 4-я армия — в 4.20 началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено.
Четвертое: По всей границе по данным постов ВНОС — артиллерийская перестрелка.
Пятое: Приказано поднять войска и действовать по-боевому.
Начальник штаба Западного особого военного округа
генерал-майор КЛИМОВСКИХ» [39] .
При этом фраза «массовых нарушений госграницы» в приказе Павлова зачеркнута и написано — «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю: Поднять войска и действовать по-боевому». То есть Павлов формально вроде как не давал ограничений на ответный огонь.
Но Резун ведь не читает подобные журналы…
Все бы ничего в том приказе Павлова, да вот только при получении такого «приказа», «боевого распоряжения» командующим армиями этого округа оставалось разве что пустить себе пулю в лоб. Особенно командирам корпусов и дивизий в этом округе. При получении подобного приказа командиры должны вроде как вскрыть «красные пакеты» и начинать, согласно приказам в этих «пакетах», «действовать по-боевому» — выполнять «План прикрытия». А вот здесь и произошло то, что привело к разгрому ЗапОВО:
1-е — от Павлова требовалось дать команду, как тому же Кирпоносу в КОВО, — «Приступить к выполнению ЗапОВО-41», но он, видимо, позабыл военный «сленг» и стал («от волнения», видимо) выдавать идиотские команды.
2-е — практически все дивизии и корпуса не имели никакого понятия о том, что им делать и куда выдвигаться. А все потому, что майских уточнений к ПП они не отрабатывали и «вскрывать» им было нечего — новых «красных пакетов» у них не было, а старые не всегда соответствовали новой обстановке.