Идея «Протоколов» диалектична, и описывает два этапа покорения общества. На первом этапе, разрушительном, ломаются устои старого мира, идёт борьба с семьёй, церковью и аристократией, обрубаются корни человека, растёт личная свобода. Это — утрированная программа действия левых сил, увиденная с традиционалистских позиций. На Западе она была выполнена в 1968 году, когда было «запрещено запрещать». Но на втором этапе возникает новая тирания, где аристократов подменяют плутократы, а завоёванная на первом этапе свобода исчезает, как дым. Запрещается курение, вводятся пристяжные ремни, начинается проверка документов, сбор данных о гражданах, возвращается полицейская система. В конце второго этапа начинается «война с террором», запугивающая граждан и заставляющая их согласиться на введение единого мирового правительства. Аноним советовал взорвать линии метро, чтобы навести страху — в нашем мире это было достигнуто более красочным налётом на башни-близнецы. В перспективе создаётся новая всемирная монархия и теократическое общество на новой основе. Второй этап критикуется, условно говоря, с левых или либертарианских позиций.
Но «Протоколы» вводят ещё один компонент: за тем, что делают совершенно разные люди и движения (одни борются за свободу, а другие затем эту свободу отбирают), по мнению Анонима, стоит единая воля группы финансистов и хозяев СМИ. Русскому читателю этот компонент понятен: и впрямь, одни и те же люди заседали в ЦК КПСС, провели перестройку, приватизировали хозяйство, дали свободу (от коммунистической идеологии), а сейчас активно отбирают её.
Сложность «Протоколов» заключается в странном несоответствии между их языком и глубокой социальной и религиозной мыслью. В «Протоколах» «прорисовываются контуры общественной системы, создание которой непосильно рядовой голове, вероятно и того публикатора, — системы к тому же динамической: сперва всеобщего расшатывания и взрыва, потом всеобщего стягивания в стройность. Это — потрудней, чем дать проект водородной бомбы. Это действительно могло быть чьим-то гениальным выкраденным планом, это (вернее, очищенная суть этого!) — совсем не на уровне бульварной брошюры. А форма — бульварной брошюры. Сила мысли — разорвана, перепутана, перемешана с дурно пахнущими заклинаниями, с психологическими ляпсусами» — пишет Нобелевский лауреат Александр Солженицын в своём (написан в 1966-м и опубликован в 2001-м году) анализе «Протоколов»: «Резкая антисемитская форма, по-настоящему внутренне не сроднённая с предлагаемой динамической системой, а система в принципе может быть и вовсе не еврейской, например чисто масонской или ещё какой-нибудь».
Солженицын ставит текстовый эксперимент: «Все эти пункты я выписал, опуская слова «евреи», «гои» и прямые указания на единый международный заговор. И согласится читатель, что в этом документе обнаружены совсем не вздорные предвидения. Вернее, в этой книге (много подробнее, чем в моих выписках) даны в перемешанном виде два исключающих пути общественного развития (или две стадии?) — западный и советский. Что касается западного, то вероятно при вдумчивом наблюдении всё это можно было увидеть в жизни и в 1901 году, но откуда было увидеть черты советские?»
Солженицына не испугал советский режим, он посмел написать и опубликовать громадное сочинение — «Архипелаг ГУЛАГ», обвинительный акт советским репрессиям, но даже он колебался, и в итоге не стал издавать своего исследования «Протоколов». Он просил обнародовать эту работу только после его смерти, но она была напечатана в 2001 против воли автора и крайне ограниченным тиражом. Продолжим наблюдение за ходом его мысли, пристально вглядываясь в хрустальный шар «Протоколов», при этом временно умаляя «еврейскую линию», и, наоборот, акцентируя замысел создания новой системы, не обязательно с доминированием евреев. Мастер-план начинается с перестройки человеческого сознания: «Чтобы люди никогда не задумывались о сути вещей, их интересы должны быть целиком направлены на промышленность и торговлю, и тогда у них не останется времени думать. Их без остатка поглотит погоня за выгодой. Эта безудержная гонка окажется тщетной, поскольку мы поместим промышленность на спекулятивный фундамент: и то, что станет отнимать у земли промышленность, будет проходить через руки рабочих и промышленников, не задерживаясь, и попадать в руки финансистов».
Усиливающаяся борьба за выживание и гегемонию, сопровождаемая кризисами и застоем, создаст отчуждённые и бессердечные общества с ненавистью к религии. Их единственным руководящим ориентиром станет нажива, страшный Мамона, «которого они будут почитать как бога».
Предвидения Анонима в эпоху публикации «Протоколов» удивительны: Человек всё ещё был мерой вещей, и пройдёт целых восемьдесят лет, пока Милтон Фридман и Чикагская школа не объявят Рынок. и Прибыль единственным руководством к действию.
Инструмент порабощения умов — это средства массовой информации, пишет Аноним: «Есть огромная сила, создающая движение мысли в людях, и это — средства массовой информации. Именно в СМИ триумф свободы слова находит своё воплощение. Через печать мы получили возможность влиять на умы, при этом оставаясь невидимыми. Мы сотрём из памяти людей нежеланные исторические факты, и оставим только те, которые нужны нам».
Годы пройдут после публикации «Протоколов», прежде, чем возникнет небольшая кучка людей, медиалордов, манипулирующих общественным мнением, и при этом остающихся в тени. Свобода дискурса в СМИ, захваченных медиабаро-нами — Берлускони и Блэком, Максвеллом и Сулцбергером, Гусинским и Цукерманом — резко ограничена. Живущие и действующие в разных странах, они создали единое информационное поле, подвластное одной невидимой руке. Так, они одновременно опубликовали в семи странах карикатуры на пророка Мухаммеда, одновременно и единообразно они представляют события в мире — от роли России до «исламского террора». Свобода дискурса выживает лишь там, где независимые (от мощной силы медиа-баронов) СМИ всё ещё существуют. Парадоксально, но только подвластные олигархам газеты называются «свободными» в официальном дискурсе. Сотню лет тому назад эта сила была намного слабее, чем теперь. Удивительно, как Аноним распознал её потенциал.
За сто лет до возвышения Всемирного банка и Международного валютного фонда «Протоколы» заметили, что иностранные ссуды — лучшее средство грабежа стран и их богатств: «Пока ссуды оставались внутренними, деньги оставались в стране, но с ростом глобализации ссуд все нации вынуждены платить дань олигархам». Действительно, чем большие ссуды получают бедные страны, тем беднее они становятся. Обозреватели цинично замечали, что Чаушеску был расстрелян по воле и указанию западных спонсоров не за массовые казни в Тимишоаре (которые оказались газетной уткой), но за то, что он отдал долги Румынии и не захотел брать кредиты. Равным образом Путин подвергся резкой критике, пошли разговоры о его «диктатуре» только после того как Россия расплатилась с долгами раньше времени.
Концентрация капитала в руках финансистов, концентрация СМИ в руках медиалордов, внесудебные убийства несговорчивых лидеров, и фондовые биржи с их производными, направляют богатство общества в руки жрецов Мамоны, и выгода (или «рыночные силы») провозглашается единственной мерой успешной стратегии. Да, интерес к «Протоколам» не исчезает, потому что описанный в них план создания олигархического (не обязательно еврейского) правления шаг за шагом осуществляется в реальном времени, и носит название Нового Мирового Порядка.