Вслед за этим в мае 1940 года троцкисты приняли «Манифест об империалистической войне и пролетарской революции», в котором провозгласили, что «подготовка революционного свержения московских правителей является одной из главных задач IV Интернационала» [188] .
Как на это должен был реагировать Иосиф Сталин как руководитель страны? Спокойно наблюдать за происходящим или предпринять активные действия? Кремль попытался сначала действовать в рамках международного права.
В 1937 году Иосиф Сталин через Народный комиссариат иностранных дел обращается в секретариат Лиги Наций с требованием дать санкцию на выдачу Льва Троцкого из любой страны — члена Лиги Наций как «убийцы и агента гестапо». При этом делает ссылку на материалы московских судебных процессов над Зиновьевым, Каменевым и другими «врагами народа», в которых Троцкий заочно фигурировал сначала как «соучастник», а затем и как непосредственный «организатор» убийства Кирова. Однако добиться от Секретариата Лиги Наций санкции на выдачу Троцкого как «международного преступника» Сталину не удалось. Женева не захотела создавать опасный прецедент: сегодня Иосиф Сталин требует выдачи Льва Троцкого, завтра Адольф Гитлер затребует Генриха Манна (знаменитый немецкий писатель-эмигрант, опубликовавший в начале тридцатых годов прошлого века эссе «Предупреждение Европе», где предсказал судьбу Третьего Рейха) и т. д. Более того, по требованию Льва Троцкого 10–17 апреля 1937 года в Мехико состоялся заочный антисталинский процесс, который признал Льва Троцкого невиновным в инкриминируемых ему в СССР преступлениях и полностью его оправдал [189] .
Мы не будем обсуждать юридические аспекты попыток Кремля нейтрализовать Льва Троцкого с помощью механизмов международного права. Это выходит за рамки темы данной книги. Отметим лишь, что Павел Анатольевич Судоплатов, разрабатывая и руководя операцией по «ликвидации» этого человека, формально не нарушал закона. Был приговор суда, и его предстояло привести в исполнение, пусть не совсем обычным способом. И нарушив при этом нормы международного права.
Считается, что подготовка советскими спецслужбами «активного мероприятия» против Льва Троцкого началась на рубеже 1939–1940 года. Именно в это время Иосифом Сталиным и руководством НКВД было принято решение о его ликвидации. И в Мексику со специальным заданием отправилась группа сотрудников советской внешней разведки во главе с Наумом Исааковичем Эйтингоном [190] .
Это не совсем верно. Еще во время пребывания Льва Троцкого в Норвегии в 1937 году в его личном секретариате начала работать будущая звезда советской нелегальной разведки испанка Мария де Лас Эрас Африка («Патрия») [191] . Она находилась на связи у заместителя начальника советской внешней разведки Сергея Михайловича Шпигельгласа, отвечавшего в 1936–1938 годах за уничтожение «врагов народа» и перебежчиков за рубежом. В 1938 году его самого арестовали по обвинению в измене Родине, шпионаже и связях с «врагами народа», а 29 января 1941 года расстреляли. В середине пятидесятых годов прошлого века он был посмертно реабилитирован в связи с отсутствием состава преступления.
Основная задача Марии де Лас Эрас Африки — информирование Москвы о деятельности Льва Троцкого. Маловероятно, что ее планировалось использовать в качестве исполнителя смертного приговора. Одна из причин — у нее не было соответствующей специальной подготовки. После бегства на Запад в июле 1938 года резидента ИНО в Испании Александра Михайловича Орлова (оперативный псевдоним «Швед») «Патрию» отозвали в СССР. Перебежчик не только привлек ее к сотрудничеству с советской внешней разведкой, но и знал о подготовке покушения на Льва Троцкого.
А еще «Швед» в феврале 1937 года завербовал молодого и искренни верующего в идеи коммунизма испанца Рамона Меркадера (оперативный псевдоним «Раймонд»). Сделать это было несложно, т. к. он вместе с двумя братьями — Пабло и Хорхе — воевал в рядах Республиканской армии. Старший из них, Пабло, командовал бригадой и погиб в боях под Мадридом. В Испании находилась и их мать — Каридад Меркадер (оперативный псевдоним «Мать»). К сотрудничеству с советской разведкой ее привлек Наум Исаакович Эйтингон (оперативный псевдоним «Котов»).
Существует версия, что в секретариате Льва Троцкого трудился еще один информатор Москвы — Рут Агелофф. Она довольно часто исполняла обязанности личного секретаря «Старика». Многие историки утверждают, что эта девушка одновременно сотрудничала с НКВД и ФБР. Хотя ключевую роль в убийстве сыграла не она, а ее младшая сестра Сильвия Агелофф. При этом Москва использовала ее «втемную». О своей роли она узнала лишь после смерти жертвы.
Александр Орлов решил использовать Рамона Меркадера для внедрения в ближайшее окружение Льва Троцкого. Осенью 1938 года «Раймонд» приехал в Париж и с помощью агента НКВД Руби Вайль познакомился с Сильвией Аджелофф. Он выступил в роли бельгийского подданного Жака Морнара, сына кадрового дипломата, равнодушного к политике и работающего спортивным фотокорреспондентом одного из бельгийских пресс-агентств. Он активно ухаживал за двадцатидевятилетней молодой женщиной, она благосклонно принимала его знаки внимания.
Одновременно с внедрением «Патрии» в окружение «Старика» Сергей Михайлович Шпигельглас, по приказу наркома внутренних дел Николая Ивановича Ежова, начал подбор боевиков. Первоначально предполагалась использовать группу советских агентов, успешно выполнивших операцию по похищению из испанской тюрьмы и убийству лидера местных троцкистов Андреса Нина. Эти люди были идеальными кандидатами для заброски в Мексику, но в силу различных причин большая часть «испанцев» была отсеяна. В Латинскую Америку поехали двое из них: Иосиф Григулевич (оперативный псевдоним «Фелипе») и его напарник — испанец Эмилио Санчес (оперативный псевдоним «Марио»).
В мае 1938 года «Фелипе» и «Марио» прибыли в Мексику (в оперативной переписке — «Деревня»). Их работу в Латинской Америке координировал резидент советской внешней разведки в США Петр Давидович Гутцайт [192] . Гости, не мешкая, приступили к работе по организации наружного наблюдения за «Стариком». Сбор информации об организации наружной и внутренней охраны, распорядке жизни обитателей «Синего дома» оказался не таким сложным процессом. Слабый полицейский контроль в стране (за все время пребывания «Фелипе» в Мексике у него ни разу не проверили документы), многочисленные помощники — члены местной компартии, а также самонадеянность жертвы — все это позволило форсировать подготовку покушения.