Через несколько часов выяснилось, что владельца паспорта на самом деле звали Степаном Бандерой. После этого вопрос о том, кто «заказал» жертву, у полиции отпал сам собой. Разумеется, Москва! Теоретически жертву могли убить бывшие соратники по ОУН – между ними шла жесткая борьба за власть, но в конце пятидесятых годов, прожив много лет в эмиграции, они уже были не способны, как в молодости, на радикальные действия. Да и умереть в тюрьме никому из них не хотелось.
Еще один важный факт – необычное орудие убийства. Члены ОУН-УПА использовали традиционные средства умерщвления: веревку, нож, пистолет и т. п. Цианистый калий – это из арсенала спецслужб.
Советская официальная пропаганда поспешила обвинить в совершении этого преступления министра по делам беженцев ФРГ Теодора Оберлендера, с которым Степан Бандера тесно сотрудничал в годы Второй мировой войны. Якобы по приказу этого политика «ликвидировали» руководителя ОУН. В Бонне к этой версии отнеслись скептически.
Также среди украинских эмигрантов начали стремительно распространяться слухи о том, что Степан Бандера стал жертвой западногерманских спецслужб. Эту версию полиция сразу же отвергла. Руководитель ОУН активно сотрудничал с британской разведкой. Маловероятно, что Бонн решил спровоцировать конфликт с Лондоном.
Третье предположение – Степан Бандера покончил жизнь самоубийством. Называли даже мотив этого поступка – ближайший соратник Мирон Матвиейко («Усмих») начал сотрудничать с КГБ в 1951 году и несколько лет обманывал его. Здесь нужно пояснить, кто такой «Усмих».
Вот что о нем в своей книге «Поединок без компромиссов» написали Дмитрий Веденеев и Иван Быструхин:
«Матвиейко Мирон Васильевич (1914, с. Беремовцы Зборивского р-на Тернопольской обл. – 10 мая 1984, с. Павлово Радеховского р-на Львовской обл.). Из семьи греко-католического священника. Псевдонимы – “Див”, “Жар”, “Рамзес”, “Усмих”.
Член ОУН с 1930 г. Образование незаконченное высшее медицинское. Ответственный сотрудник референтуры СБ Провода ОУН(б). По заданию ОУН с 1941 г. сотрудничал с контрразведкой Абвер. С весны 1949 г. – руководитель референтуры СБ ЗЧ ОУН. Занимался вопросами контрразведывательной защиты ячеек украинской политической эмиграции, подрывной работы против оппозиционных бандеровцам украинских политических организаций за рубежом.
Один из особо приближенных к Бандере людей. Жена М. Евгения Кошулинская – крестная мать сына С. Бандеры – Андрея, технический сотрудник СБ ЗЧ ОУН. По словам лидера ОУН в Украине в 1950–1954 гг. В. Кука, “способен на провокацию, может добиться признания даже от невинного человека”. За рубежом прошел обучение в спецшколе английской разведки под псевдонимом “Модди”. Получил задание С. Бандеры нелегально прибыть в Западную Украину и подчинить силы движения сопротивления ЗЧ ОУН. В ночь с 14 на 15 мая 1951 г. с группой эмиссаров ОУН был заброшен с английского военного самолета на территорию Тернопольщины. 5 июня того же года захвачен спецгруппой МДБ УССР. Принимал участие в оперативных играх советских органов госбезопасности с зарубежными центрами ОУН и спецслужбами некоторых стран НАТО.
В связи с политической нецелесообразностью имитировать перед иностранным сообществом наличие движения сопротивления в Западной Украине специальные мероприятия были приостановлены. 19 июня 1958 специальным постановлением Верховного Совета СССР помилован. 24 декабря 1960 М. выступил в СМИ УССР с осуждением собственного участия в националистическом движении» [109] .
Маловероятно, что предательство заброшенного за «железный занавес» эмиссара спровоцировало добровольный уход из жизни одного из руководителей ОУН. Версию самоубийства Степана Бандеры также опровергли и немецкие криминалисты. Они утверждали – это было убийство, а не самоубийство. Об этом свидетельствовал порез на верхней губе. Да и место и время для самоубийства было выбрано странное.
Криминалисты так и не смогли реконструировать тип и модель оружия, из которого стреляли в жертву. Если это газовый баллончик, то почему на лицо жертвы попали фрагменты ампулы с ядом? Если убийца использовал носовой платок, смоченный смертоносным веществом, то как он выжил сам, вдыхая пары цианистого калия?
Ответы на эти и другие вопросы западногерманские правоохранительные органы услышали от убийцы, который добровольно явился с повинной. Рассказанная им история выглядела слишком фантастичной и похожей на сюжет бульварного романа. Потребовалось несколько месяцев на ее проверку.
Вечером 12 августа 1961 года в американский разведывательный центр в Западном Берлине позвонили из полицейского участка по обычному делу: человек, представившийся агентом советской разведки Богданом Сташинским, приехал городской железной дорогой в западный сектор, обратился в полицию и требует связать его с американскими властями. Такие инциденты тогда происходили регулярно. Сотрудники ЦРУ первоначально равнодушно отнеслись к этому сообщению и, следуя инструкции, провели первый допрос перебежчика.
Богдан Сташинский признался в совершение двух убийств: Степана Бандеры и другого лидера ОУН – Льва Ребета. Последний скончался утром 12 октября 1957 года от «острой сердечной недостаточности» на лестничной площадке в подъезде дома редакции газеты «Украинский Самостийник». Под медицинским заключением о причинах смерти стояли подписи двух немецких врачей – Вальдемара Фишера и Вольфгана Шпанна. В их профессионализме никто не сомневался. Умерший был очень крупной и влиятельной фигурой среди эмигрантов – западноукраинских националистов. Он занимал пост редактора газеты «Украинский Самостийник», был профессором мюнхенского Украинского Вольного Университета и председателем Политического Совета ОУН.
Правда, историки до сих пор не могут объяснить, почему в Москве решили ликвидировать Льва Ребета. Единственная его «вина» перед советской властью – в начале пятидесятых годов прошлого века он написал две книги: «История нации» и «Формирование украинской нации». Правда, их мало кто прочел из проживающих в Европе украинских эмигрантов. А немногочисленным «солдатам» УПА эти творения были неинтересны. У них были свои идеологи, которые не только жили на территории Западной Украины, но и участвовали в боевых действиях. А чего читать произведения жившего с 1944 года в сытой и мирной Западной Германии человека. К тому же в 1948 году – вместе с Миколой Лебедем, Иваном Бутковским и Мирославом Прокопом – он стал одним из руководителей организации, выделившейся из ОУН(б), так называемой «Заграничной ОУН» или ОУН(з), а с 1956 года возглавлял ее с Зиновием Матлой.
Во время охоты на Льва Ребета «ликвидатор» использовал документы жителя Эссена Зигфрида Дрегера. Приехав в Мюнхен летом 1857 года, агент Москвы располагал лишь описанием внешности жертвы: среднего роста, крепкого телосложения, с быстрой походкой; носит очки, а на бритую голову надевает берет. Еще советская разведка установила адреса двух учреждений, где трудился Лев Ребет.
Богдан Сташинский поселился в отеле вблизи одного из эмигрантских учреждений, где работал Лев Ребет. Несколько дней он крутился в этих местах, пока не заметил из окна гостиницы человека, похожего на жертву. Через несколько часов он уже преследовал незнакомца по улицам Мюнхена до редакции эмигрантской газеты «Самостийная Украина» на Карлсплац. Пытаясь установить маршруты передвижения Льва Ребета, агент КГБ несколько дней ходил за ним по пятам, выбирая место для совершения убийства.