Игорь вернулся в машину, быстро развернулся и по небольшим улицам проехал в сторону здания ФСБ. Точно. «Волга» стояла там, на стоянке.
Действовать хотелось конкретно и целенаправленно. И притом – силовыми методами. Сотрудники Конторы не привыкли, чтобы такие методы применяли к ним. А если не привыкли, следовательно, они не готовы. Но причастность Конторы к делу теперь прослеживается прямая. Что они делали там, в морге? Уж кто-кто, а они-то должны знать – куда исчезло тело Кордебалета. Если бы это было просто вежливое откланивание и попытка затереть следы, то поехал бы какой-нибудь лейтенантик, а никак не Лисовский. В каком, интересно, Лисовский сейчас звании? Уж никак не ниже полковника. В генералы едва ли вышел. Для такого города не много, должно быть, предусмотрено генеральских должностей.
Ладно. Теперь в морг. Едва ли там остались еще работники Конторы. И ментам пора уехать.
Он подъехал снова к моргу городской больницы. Милицейские машины оставались на месте. Долго же они копаются.
Игорь решительно вышел из машины…
В помещении собралось много народу. Лица печальные или усердно желающие казаться такими, у кого-то откровенно равнодушные, некоторые неприкрыто зевают, а двое рассказывают друг другу анекдоты про покойников. У кого какие здесь дела… Игорь сразу заметил, что стоят группами и не общаются между собой. Это посторонние. Здесь же вышагивают два молодых милицейских сержанта. Водители с машин – это прочитывалось легко. И что им там не сидится, ощущений, что ли, особых ждут. Или носы проверяют на нечувствительность.
За небольшим письменным столиком никого не оказалось. Пришлось подождать – что ему, вообще-то, и надо было, чтобы послушать разговоры, – около пяти минут, пока из внутренней двери не показалась и не прокосолапила к своему рабочему месту неестественной ширины средних лет санитарка.
Вопрос к санитарке-баобабу был простейший. Умерла старуха-соседка. От старости. Дома лежала уже больше года. С ложечки ее кормили. Ой, кто ее знает, сколько старухе, очень старая. С дочерью вдвоем они жили. Дочь-то вот и просила по-соседски помочь. У них в городе родственников нет. Телеграммы разослала, кому смогла позвонить, позвонила. Родня вся в основном в Сибири, по деревням живет. Детей у бабки восемь штук. Пока все соберутся… Вскрытие не производили. Если дома оставлять до приезда детей, то сами понимаете, что с телом будет. Сейчас весна, а топят, как на полюсе живем. Зимой так не топили. Можно ли устроить сюда? Хорошо. Обязательно со свидетельством. И еще… С кем тут поговорить можно, чтобы старушку… ну… как полагается… Обмыли, одели, что там еще нужно… И сколько стоит? А… Понятно… Ладно, заплатим… Куда пройти? Хорошо, подожду…
И стал вышагивать между другими ожидающими.
Об утреннем происшествии никто не говорил. Даже два ментовских сержанта, к сожалению, обсуждали вопрос ожидаемой зарплаты и домашние, связанные с этим, скандалы. Опять никакой информации.
Вышел небольшого роста чрезвычайно неприятный тип с глазами, почти приросшими к переносице. Санитарка-баобаб кивком головы показала Игорю – вот этот. Игорь пошептался с мужичком, узнал цены, попросил постараться.
– Обработаем по первое число! – И дыхнул застарелым перегаром. – Будь спок…
Теперь, после разговора с главным покойницким специалистом, он мог подойти уже к санитарке почти обоснованно. Довольно долго разговаривал с местным кадром, мог тот и сболтнуть что-то.
– А что, говорят, у вас сегодня покойник пропал? – и зажег усилием воли в глазах любопытство обывателя.
Санитарка всей своей широкой сущностью рвалась на подобную беседу.
– Ой, и не говорите… Что сейчас делается-то… Даже мертвым покоя не дают… Сидел дежурный санитар, вдруг потерял, говорит, сознание. Ничего, говорит, не пил, только врет… Врет… Он от рождения, хи-хи, пьяный… Пить раньше, чем ходить, научился… Его уж выгонять сколько раз собирались… И раньше выгоняли, да только сюда не очень-то желающих найдешь… Назад брали… Но теперь-то точно – выгонят… Может, даже на целый месяц… Потом сами и позовут…
– И опять покойники пропадать начнут?
– Все может быть… Вот… Сидел и потерял вдруг сознание… Говорит, сзади ударили чем-то… А дверь закрыта была… Сам, говорит, закрывал и проверял… Только кто же тогда его ударил? Покойник какой-то завалялся буйный… А?…
– А милиция что?
– Милиция все окна проверила… Да что тут, в самом-то деле, проверять, на каждом окне решетки. Только в крематорий дверь была почему-то открыта – туда проход есть через подвал, но сам крематорий тоже изнутри закрыт. Черти к нему через трубу забрались, не иначе… Да только тут церковь рядом, чертям положено крестов бояться.
Вот и вся информация. Игорь говорил с санитаркой-баобабом нарочито громко, чтобы другие услышали и тоже включились в обсуждение. Так и произошло. Первыми подошли сержанты, послушали. За ними и остальные окружили стол. Разговор мог бы получиться, но тут раздался зуммер сотового телефона. Номер знала только Татьяна. Звонить ей какая надобность? Если только что-то случилось.
Игорь вынужденно отошел к противоположной стене, где никого не было, вытащил короткую антенну трубки и нажал клавишу приема.
– Игорь! Ты?
– А кому еще быть?
– Тут какой-то пьяница пришел… Да пьяница, пьяница, по лицу видно, нос, как свекла… – Это она сказала, уже обращаясь к кому-то там, у себя дома. – Тебя спрашивает. Очень, говорит, нужен… Наглый, как танк…
– А охрана?
– Он их связал…
Игорь усмехнулся – охрану связали. Хотя было ему не до смеха. Кто мог искать его в доме, где он надеялся надежно укрыться от работников Конторы? И кто мог в одиночку связать охрану? Под ложечкой засосало, но засосало приятно, от доброго ожидания, от предчувствия. На такое могли быть способны только несколько человек из его знакомых. Но где они…
– Что за тип? Как зовут?
– Как зовут? – резко спросила Татьяна человека там, в ее доме. И сказала, уже к Игорю обращаясь: – Какой-то Сохно. Капитан Сохно, говорит… Знаешь такого?
– Мать его… – выругался Игорь почти с восторгом. – Сейчас еду. Охрану пока не развязывай. Пусть отдохнут от праведных трудов.
Ехать хотелось сразу, но он все же задержался, выслушав во второй раз многословный рассказ санитарки и комментарии оживившейся толпы. Будет людям потом о чем посудачить. Нового, впрочем, он не узнал…
* * *
Рассвет приближался медленно, ползуче, вперемешку с легким туманом. Это уже чуть-чуть радовало и давало надежду. А уж был бы туман покруче, радовало бы значительно больше. Игорь поинтересовался, сможет ли Нгуен вести их в густом тумане. Тан ответил утвердительно и даже обрадованно. Более того, он предупредил, что это еще и не туман, а туман будет попозже, и не на один, возможно, день встанет. Так утверждает Нгуен, а лучше его ни один человек эти болота не знает. И никто другой не сможет здесь пройти.