А какое тут же началось состязание в похвалах оратору! Депутат Госдумы Сергей Марков: «Мне понравилось…» Артист Георгий Штиль: «Мне понравилось…» Правозащитница Людмила Алексеева: «Я приветствую…» Экс-премьер и член Политбюро Николай Рыжков: «Дмитрий Анатольевич — человек слова…» и т. д. Несколько озадачил Николай Сванидзе, биограф президента, член ОП и КПБФ: «Позиция президента ясна — «так дальше жить нельзя». Вот как? Сей афоризм мы уже слышали в приложении к Советскому времени, и теперь оказывается, что и после двадцати лет великой демократии тоже жить нельзя. В чем же дело? Куда податься?
Между прочим, Станислав Говорухин, создатель лакейских тротиловых фильмов «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли», как раз в эти дни заявил о не названных им режиссерах и лентах: «Снимать кино, где все русские дебилы — подлость» (Московская Неделя. 13.11.09). Правильно. А почему никого не назвал? Да потому что трус. Но снимать фильмы, где утверждается, что в нищей царской России все было великолепно, а в Советской сверхдержаве все грязно, отвратительно и преступно, — гораздо большая подлость. Теперь Говорухин возмущен: «Современные фильмы зачастую вызывают в людях низкие животные инстинкты. Нельзя позорить свою страну». Разумеется. Но какие именно фильмы-то, кто автор? Опять не смеет сказать рыцарь экрана. Но первопроходцем таких фильмов, позорящих родину, был именно он, певец Солженицына, за что и сидит с ельцинских времен в Госдуме, получая там ни за что по 120 тысяч ежемесячно. Теперь он, прозорливец, негодует: «Нельзя показывать родину дикой, невежественной, азиатской». Но она на самом деле становится невежественной и дикой. 60 % взрослого населения, как отметил сам Медведев, ничего не читает. Сам-то он Пелевина и Улицкую читает, но вот народ… Миллионы детей не имеют возможности учиться. С каждым годом растет количество совершенно неграмотных призывников-новобранцев. Да что там! Телевидение в перерывы пещерной антисоветчины показывает совокупление артистов со своими подружками…
Но — «показывать Россию азиатской»? В сверхмиллиардном азиатском Китае почти ликвидирована неграмотность, а за сюжетик совокупления по телевидению на другой же день своего эрнста китайцы наказали бы так, как Путин обещал наказать Саакашвили — повесили бы за причинное место. Ничего подобного российской похабщине нет и в азиатской Индии, и в азиатском Вьетнаме, и в других азиатских странах. Говорухин все еще живет представлениями времен России, которую он, не видя ее, потерял. Так вот, невероятному одичанию родины невероятно энергично содействуют деятели искусства, их творения, и первыми среди них были те два помянутых выше фильма маэстро Говорухина. В деморализации народа, в установлении бандитского режима они сыграли гораздо большую роль, чем, допустим, весь Солженицын с его «Архипелагом» и всеми потрохами. Эту четырехтомную бездарщину никто и не читал, как полагается, а чего стоит посмотреть двухчасовой фильм? Легче легкого.
Сейчас многие уже не помнят, например, как на Съезде Народных депутатов шло обсуждение советско-германского договора 1939 года. Но Говорухин-то не забудет до самой смерти. В первый день, несмотря на все старания Горбачева, Яковлева и Лукьянова, разрушителям Советского Союза ничего не удалось. Перенесли обсуждение на утро следующего дня. А вечером депутатам показали этот самый шедевр антисоветской клеветы — «Так жить нельзя!». И цель была достигнута: многие депутаты дрогнули, расчувствовались, поверили лжецу. И наутро договор большинством голосов был осужден, чем немедленно воспользовались прибалты — объявили себя независимыми. Как видим, шибко художественные фильмы Говорухина умело использовались в самый решающий момент как острое политическое оружие убийства родины.
Говорухин очень любит показать себя тонкой и широко образованной художественной натурой. Явно с этой целью рассказывает, как однажды попросил тех своих студентов, кто читал «Темные аллеи» Бунина, поднять руку. И был ужасно огорчен, даже возмущался, что никто не читал сей шедевр. Господи, да ведь это же все равно, что спросить, кто читал стихотворение Пушкина «Красавице, которая нюхала табак». Пятнадцатилетним отроком сочинил поэт такой изящный пустячок, который заканчивается строкой горького сожаления: «Ах, отчего я не табак!» Бунин же не в отрочестве, а в глубокой старости да еще в дни немецкой оккупации написал эти «Аллеи». О них хорошо сказал Твардовский: «Эротические мечтания старости». И не пришло в голову маэстро спросить студентов, а кто читал, допустим, бунинскую «Деревню», или «Жизнь Арсеньева», или хотя бы «И цветы, и шмели, и трава, и колосья…».
Между тем валаамова ослица вдруг признала: «В Советские годы жегловы (т. е. честные, мужественные, добропорядочные люди, настоящие патриоты. — В. Б.) были в каждом городе — и в Москве, и в Одессе, и в Киеве». Более того, на каждой улице, в каждом доме. Но что вы-то, сударь, изобразили во всей вашей России, в которой-де жить нельзя? Ни одного Жеглова, одни живоглоты.
Между прочим, даже Солженицын, самое большое русофобское трепло XX века, для прославления коего Говорухин с благоволения Ельцина катал аж в США, в штат Вермонт, даже он, Александр-то Исаевич, незабвенный Нобелевский лауреат, в Советское время отрекся от одного своего полубессмертного творения — от пьесы «Пир победителей». Это то самое сочиненьице, о котором Шолохов писал: «Поражает какое-то болезненное бесстыдство автора, злоба и остервенение. Все командиры, русские и украинцы, либо законченные подлецы, либо ни во что не верящие люди. Почему осмеяны русские и татары? Почему власовцы, изменники родины, на чьей совести тысячи убитых и замученных, прославляются как выразители чаяний русского народа?» Ведь это, Говорухин, прямо о том же самом, о чем вы сейчас бурно и негодуете по адресу неизвестных режиссеров и их фильмов, где все русские — дебилы. Только там все названо своими именами, а у вас — трусливая анонимность.
Так вот, в Советское время Солженицын отрекся от этого шедевра, как от написанного в отчаянную, дескать, пору жизни. Это был первый вроде бы честный шаг. Но когда вернулся из Америки, а во власти оказались уже демократы во главе с обкомовским пропойцей, он побежал с этим «Пиром» в Малый театр. Это был второй, уже болезненно бесстыжий шаг. И там, в доме Островского, на священной сцене русской культуры, такие же лицедеи и трусы, как вы, Говорухин, поставили эту пьеску. Она продержалась четыре показа.
Подумайте, маэстро, не повторить ли вам первый шаг своего кумира без второго, т. е. признайтесь, что фильмами «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли» вы хотели выслужиться перед новым режимом, перед Ельциным и Чубайсом, что помогло вам в этом ваше невежество и болезненное бесстыдство, что отхватил тогда за это изрядный куш, который ныне в перечислении передаю, допустим, в Детский фонд Альберта Лиханова и т. д. Ведь вы только что заявили: «Сейчас самое время говорить о таких понятиях, как честь, благородство, долг, Родина». Ну, вообще-то, между нами, у порядочных людей для этого всегда — «самое время». Точнее, говорить-то об этом много не надо, но в душе это должно быть всегда.
Так покайтесь же, пока не поздно. Ведь душу свою спасете. Неужели не страшно с рожей Солженицына предстать перед Господом нашим?..
Но вернемся к фанфарам и трубадурам. Ведь одно их обилие и льстивое единодушие должно отбить охоту присоединиться к ним. Тем более что на другой день после оглашения Послания, 13 ноября, в Ульяновске прогремел в честь президента и его речи мощнейший салют, во время которого восемь артиллеристов погибли.