– Вы опять говорите – Шин. Может быть, Шин – это ваше настоящее имя? Или только часть вашего имени… Может быть, мы будем звать вас привычно – Доктор Шин? И это поможет вам вспомнить.
Пауза длилась долго.
– Шинкуа мне больше нравится, – наконец, решил китаец, прислушался к себе, словно про себя повторял то и другое имя, и повторил: – Хуахин Шинкуа…
Из столовой строем шла группа солдат.
– Меня в казарма позвали, – сообщал китаец. – Про ушу рассказать. Я пойду.
– Это другие солдаты, из другой казармы, – сказал капитан Сергеев.
– Тогда я погуляю. – Шинкуа явно не хотел больше оставаться в обществе офицеров.
Они вернулись в общежитие, и Яблочкин сразу позвонил подполковнику Лаврову. Попросил того послать в казарму для наблюдения за Шинкуа своего человека.
* * *
Уже поздно вечером подполковник Лавров сам зашел к Яблочкину в комнату.
– Ничего там в казарме страшного не было. Шинкуа долго рассказывал, показывал, потом даже занятие провел. А потом просто с солдатами беседовал. О жизни…
– В казарме компьютер есть? – поинтересовался майор.
– У них же не американская армия. У них на всю полковую канцелярию два компьютера… Вот что он ночью делать будет?.. В комнате видеокамеру установили?
– Нет, только «прослушку»… Но из комнаты ему связаться с кем-то невозможно.
– Будем надеяться, – согласился подполковник.
И тут Яблочкин вспомнил то, что так мучило его днем. Он хотел проверить клетку с попугаями доктора Шинкуа. Еще в самом начале, когда Шинкуа никому не желал дать клетку в руки, это показалось подозрительным. Красивая клетка, объемная. И дно у нее объемное. Толстое дно, явно, двустенное. В таком дне вполне можно что-то припрятать.
Подполковник Лавров ушел, а Сережа решил позвонить капитану Сергееву, чтобы посоветоваться, как со специалистом – что можно спрятать в дне клетки. Но, странное дело, его «мобильник» издавал короткие гудки после набора первой же цифры. Майор послушал трубку без набора номера. Тишина… Не похоже было, что кто-то пользуется его номером. Он отложил трубку, и через пару минут повторил попытку. Теперь трубка работала нормально.
– Витя, если свободен, загляни ко мне.
Капитан вскоре пришел, долго ли на один этаж подняться. Яблочкин рассказал о клетке и о странном поведении «мобильника». Сергеев стал проверять последние вызовы.
– Кому звонил последнему?
– Подполковнику Лаврову.
Капитан назвал номер.
– Да…
– Вот… Звонок после этого. Номер странный. И не местный, и не на сотовый. Мне сдается, это звонок через систему GPRS. Соединение с Интернетом.
– Как такое может быть? – не понял Яблочкин. – Трубка была у меня на поясе, в чехле.
– Ты же сам говорил, что он – гений. Значит, он уже выходил на связь. Будем надеяться, что ночью ему это уже не понадобится. Все равно никаких данных у него пока нет, докладывать нечего. А завтра, как только он в лабораторию уйдет, мы проверим комнату.
– Другого нам не остается, – согласился Яблочкин. – Только я уже не могу пользоваться своим телефоном. Вдруг, он и прослушивать мои разговоры может.
– И такое возможно, – согласился капитан.
– Пойдем к тебе. Буду с твоего телефона генералу докладывать.
– Время позднее.
– У них в Чечне операция в полном разгаре. Во время таких операций обычно спят за рабочим столом. В лучшем случае, раскладушку рядом ставят.
2
Абу Обейда не обманул ожидания полковника Доусона. Он повел группу уверенно, словно знал здесь каждый шаг на каждой тропе. В самом опасном месте, там, где предстояло миновать довольно большую открытую площадку, Обейда сделал очередную остановку и дождался, когда ему ответят по переговорному устройству. Полковнику не было слышно, что говорят йеменцу, но тот, убрав «переговорку» в нагрудный карман «разгрузки», шагнул вперед – стало ясно, что разведчики путь проверили и он оказался безопасным.
Снова вышли на склон, по которому передвигаться было не так удобно, как по дну ущелья.
– А что внизу? – поинтересовалась Клер.
– Что внизу, Обейда? – повторил вопрос полковник.
– Минное поле.
Такой ответ на вопрос устроил всех. Но когда группа снова спустилась на дно ущелья, где-то за спиной послышалась активная стрельба. Остановились, прислушались. Точно определить место стрельбы было сложно, потому что группа миновала уже второй проход и оказалась в третьем по счету ущелье, выходящим в широкую низину, а до этого оставила позади несколько крутых изгибов петляющей между скал тропы. Звуки, казалось, шли одновременно и с одной, и с другой стороны, но все знали, что это обман слуха и в этой путанице виновато эхо. А выделить из него реальное место ведения боя издалека просто невозможно.
– Наше прикрытие, – решил капитан Дэн. – Завгат…
Абу Обейда даже не кивнул, вслушиваясь в стрельбу. Он медленно достал из кармана «разгрузки» переговорное устройство, словно ожидая, что на верхней панели рядом с короткой антенной загорится красная лампочка вызова.
– Вчера у нас за спиной несколько раз стреляли, – сказал Обейда. – Завгата рядом не было. Кто знает…
Договорить он не успел. Красная лампочка на «переговорке» замигала, и в руке ощутилось движение от виброзвонка.
– Слушаю тебя, Завгат, – сказал Абу Обейда. – Что случилось?
В отдалении ухнул гранатомет, и тяжелое эхо прокатилось по окрестным горам.
– Завгат, – повторил Обейда.
– Здесь я. – Завгат наконец-то отозвался. «Переговорка» говорила громко, и капитан Дэн переводил слова чеченца полковнику и Клер. – Нас атакуют… С десяток стволов… Гранатомет… Пришли по следу американцев… Нас осталось трое…
Гранатомет ухнул еще раз, и следом еще…
– Отойти можешь?
Последовала продолжительная пауза.
– Завгат! Отойти можешь?
– Могу, только что это даст? Себя под огонь подставлять. Здесь позиция хорошая. Можем удержать. Они пойдут, всех догонят.
– Смотри по обстоятельствам. Если что…
Завгат не отозвался.
– Завгат, – позвал Обейда. – Завгат…
– Мне крышка, – прохрипел слабый голос. – Я уже не встану…
– Что с остальными?
Завгат не отозвался.
– Завгат, – последний раз позвал Обейда с какой-то болью в голосе, которую даже полковник Доусон услышал и понял.
В переговорном устройстве раздавался только обычный эфирный треск. Но стрельба в отдалении продолжалась. И «переговорка» тоже доносила звуки стрельбы.