США конфисковали тысячи коробок с правительственными документами Норьеги и отказались передать их панамским следователям. «Соединенные Штаты защищают грабителей и воров и препятствуют осуществлению правосудия, — сетовал главный обвинитель со стороны правительства. — Эти документы принадлежат нам. И если я должен выполнить свою работу, мне необходимо ознакомиться с ними» [55].
Бизнесмены Панамы сообщали, что они понесли ущерб размером более 700 миллионов долларов, причиненный грабежами и беспорядками, последовавшими за вторжением, и лишь небольшая его часть была покрыта страховкой. Через год после вторжения уровень безработицы в стране поднялся более чем на 25 процентов, а урон, причиненный вторжением, грабежами и санкциями США в 1988–1989 годах снизил показатели экономики Панамы на 30 процентов [56].
Новый президент, один из двух вице-президентов и главный прокурор, как оказалось, были связаны с наркоторговлей и отмыванием денег [57].
К весне 1991 года можно было констатировать, что наркокартели Колумбии и партнеры Норьеги снова превратили Панаму в транзитный центр; они были еще лучше оснащены средствами для производства кокаина, чем при режиме Норьеги, а потребление наркотиков в Панаме, как сообщалось, находилось на более высоком уровне. Новые каналы наркоторговли и отмывания денег сходились в офисы чиновников, особенно в офисы президента и главного прокурора. Когда представители США сообщили населению Панамы, что юрисконсульт министерства иностранных дел Хулио Берриос (Julio Berrios) находится под следствием США по обвинению в отмывании денег, люди на это никак не отреагировали. Позже Берриос был включен в состав делегации Панамы по переговорам с США для выработки соглашения по борьбе с отмыванием денег [58].
Вашингтон настоял на том, чтобы Панама изменила свои законы о неразглашении банковской тайны, для облегчения усилий США по преследованию подозреваемых нарушителей закона, преимущественно отмывателей денег от продажи наркотиков. Генеральный инспектор Панамы отметил, что США хотели бы, чтобы Панама преследовала действия, которые считались преступлениями в Америке, но не в самой Панаме. «Мы не можем поменять всю законодательную систему только из-за какой-то одной веши [наркотиков]», — возразил он.
В конце концов, после долгих угроз Америки о прекращении оказания помощи, в апреле 1991 года Панама подписала соглашение, дающее право американским властям на частичный доступ к банковским счетам Панамы, а также возможность преследовать в уголовном порядке людей, получавших прибыль от незаконного оборота наркотиков. Однако иностранные банки, особенно колумбийские, находили способы обхода новых требований и вскоре вернулись в нелегальный бизнес отмывания денег [59].
Американский боевой вертолет расстреливал на улице людей, которые были приняты за врагов. Эрнесто Кубилья был у себя дома на кухне. Случайная очередь прошила крышу дома. Сын нашел отца в углу кухни на полу. Эрнесто Кубилья потерял легкое, почку и часть печени [60].
«Женщины и дети бросились к окнам, когда услышали стрельбу, — говорил Роберто Тронкосо, президент Панамского комитета за права человека, — и нервничающие [американские] солдаты расстреляли их» [61].
За несколько часов до вторжения, когда согласовывались последние детали, Джордж Буш в красно-зеленом рождественском галстуке держал на руках свою внучку и пел рождественские песни на рождественском празднике в Белом доме [62]. Через два дня он передал «глубокие соболезнования семьям погибших в Панаме» [63].
Один из советников Буша сказал: президент чувствовал, что Норьега «показывает ему нос» [64].
Для американских и болгарских антикоммунистических поборников холодной войны это, возможно, выглядело более многообещающим.
Холодная война закончилась. Силы западной цивилизации, капитализма и добра победили. Советский Союз был на грани распада. Коммунистическая партия Болгарии оказалась в опале. Ее лидера-диктатора привлекли к ответственности за 35-летнее злоупотребление властью. Партия изменила свое название, но это никого не ввело в заблуждение. И страна провела первые за 45 лет многопартийные выборы.
Но коммунисты продолжали побеждать на выборах.
Антикоммунисты были разгневаны. Конечно, произошла чудовищная ошибка, и эту ошибку надо было исправить.
Вашингтон рано проявил интерес к событиям, разворачивающимся в Болгарии. В феврале государственный секретарь США Джеймс Бейкер (James Baker) стал самым высокопоставленным американским чиновником, посетившим Болгарию после Второй мировой войны. Как было записано в официальном графике его визита, он был в Болгарии для того, чтобы «встретиться с лидерами оппозиции, а также правительственными официальными лицами». Газета «Нью-Йорк тайме» писала, что обычно в рамках официального визита иностранного высокопоставленного чиновника в страну последовательность проведения встреч должна быть другой, с точностью наоборот. Бейкер принял активное участие в переговорах с оппозицией о политических стратегиях и организации выборов. Он также обратился к народу на митинге, организованном оппозиционными группами. Его речь воодушевила собравшихся. В документах, подготовленных внешнеполитическим ведомством Болгарии и розданных журналистам, сопровождавшим Бейкера в его поездке, под заголовком «Тип правительства» было написано: «Переходное» [1].
В мае за три недели до дня голосования возник спор о некоторых утверждениях лидера основной оппозиционной группы. Петр Берон (Petar Beron), секретарь Союза демократических сил (СДС) — коалиции из 16 партий и движений, — сказал, что во время визитов представителей СДС в страны Европы и Соединенные Штаты многие политики сказали, что не будут оказывать финансовую помощь социалистической Болгарии. Финансовая помощь также не будет оказана и в случае, если Социалистическая партия Болгарии — бывшая Коммунистическая партия Болгарии — честно победит на выборах. Берон рассказал:
«Западные лидеры выступают за долгосрочные отношения с теми правительствами, которые строят демократию и проводят экономические реформы по западному образцу. Министр иностранных дел Великобритании Дуглас Херд (Douglas Hurd) был особенно категоричен. Он заявил, что подготовил декларацию, где прописан отказ в предоставлении помощи тем странам Восточной Европы, в которых у власти будет находиться социалистическое правительство. Декларация будет представлена на рассмотрение европейского сообщества» [2].
Тем временем Национальный фонд в поддержку демократии, созданный Вашингтоном в качестве «открытой» альтернативы ЦРУ (см. главу 49), направил в Болгарию около двух миллионов долларов — в данном случае полученных от Агентства по международному развитию США — с целью повлиять на исход выборов. Представители фонда назвали этот процесс «продвижением демократии». Вмешательство фонда в выборы аналогично тому, как если бы какое-либо иностранное государство вложило более 50 миллионов долларов в американскую избирательную кампанию. Одним из основных получателей таких щедрот была газета оппозиционного Союза демократических сил Demokratzia, которая получила 233 тысячи долларов на газетную бумагу, «чтобы позволить ей увеличить количество материалов и тираж в период подготовки к национальным выборам». Сам Союз демократических сил получил 615 тысяч долларов для «поддержки региональных отделений партии и подготовки ее членов», «материально-технического обеспечения» и «оказания помощи СДС после выборов» [3].