Ни 15 января 1996 года, ни даже 15 января 1997 г. руководитель нижегородского ПФ Бабакаев не предъявил банку к оплате ни одного векселя. А 31 марта 1997 года г-н Бабакаев недрогнувшей рукой подписал договор мены, предложенный ему уполномоченным банкиром Кириенко.
Кириенко получил назад просроченные векселя своего банка, а взамен выдал на ту же сумму векселя ОАО «Нижегороднефтеоргсинтез», одного из предприятий, на которых паразитировала «управляющая компания» «НОРСИ-ойл». Заметим, что ханты-мансийская нефть на эти самые почти 110 миллиардов была в распоряжении Кириенко еще за полтора года до этого.
Операция фактически являлась реструктуризацией долга. И уже тот факт, что новые векселя были выданы и приняты на все ту же «старую» сумму, без учета процентов и пеней, говорит о сознательном нанесении ущерба Нижегородскому отделению ПФ РФ.
Но по векселям еще следовало бы получить деньги, хотя бы номинал. А это оказалось весьма затруднительно. Практически банк «Гарантия» избавился от обязательств перед пенсионным фондом, так ничего ему и не заплатив. Фонд же взамен получил сомнительное право требовать у «НОРСИ-ойл» деньги, которые эта фирма задолжала банку «Гарантия».
При этом официально финансовое положение «НОРСИ» было далеко не блестящим. Задолженность в федеральный бюджет и Пенсионный фонд — свыше 410 миллиардов неденоминированных рублей; задолженность перед банками по кредитам и процентам — почти 900 миллиардов, долг поставщикам давальческого сырья — почти 300 миллиардов.
Даже если подходить к делу формально, г-н Бабакаев, подписывая договор мены векселей, проявил по меньшей мере халатность. Он обязан был предварительно проверить финансовое состояние «НОРСИ». А если подойти к происшедшему с мерками бытовой логики, совершенно очевидно, что г-ну Бабакаеву было абсолютно безразлично, заплатит ли когда-нибудь «НОРСИ» Пенсионному фонду. Не знать о положении вещей в этой компании, которую возглавляет тот же Кириенко, с которым они вместе заседают в совете банка «Гарантия», Бабакаев просто не мог. Как не мог, хотя бы по долгу основной службы, не знать об уже имеющейся задолженности «НОРСИ» перед Пенсионным фондом.
В результате Нижегородское отделение ПФ РФ со своими 110 миллиардами оказалось в длинной очереди кредиторов, где никто никого вперед не пропускает. В просторечии положение, в которое попал нижегородский ПФ, называется «плакали денежки». Только г-на Бабакаева это не остановило.
В том же 1997 году Кириенко решил «оптимизировать» схему. Он учредил в городе Сарове (закрытое территориальное образование в Нижегородской области, фактически — местная «офшорка») фирму «Русьнефтеинвест». К 1999 году нижегородский пенсионный фонд стал счастливым обладателем векселей этой фирмы почти на 140 миллионов рублей.
Дальше события развивались по накатанному пути. В феврале 1999 года, когда «Русьнефтеинвест» должна была погасить свои векселя, г-н Бабакаев не предъявил их к оплате. Подождал до мая и с готовностью подписал очередной договор мены. На сей раз нижегородский пенсионный фонд получил взамен ликвидных (с определенными оговорками) векселей «Русьнефтеинвеста» собственные векселя потрепанного дефолтом банка «Гарантия».
На сей раз г-н Бабакаев был прикрыт получше. Поддержкой ему служило специальное письмо от московского начальства Пенсионного фонда РФ за номером АЗ-22–28/10247 «О необходимости реструктуризации векселей НСКБ «Гарантия» в государственные долговые обязательства в связи с общим снижением ликвидности векселей банка».
Письмо было получено вскоре после августовского кризиса 1998 года. Способствовать его появлению не было для Кириенко проблемой. Ведь к тому моменту из скромного регионального расхитителя казны он превратился в «политика федерального уровня». Конечно, было бы нелепо, если бы организатор дефолта Кириенко не позаботился о реструктуризации долгов собственного банка.
(Кстати, уже будучи премьером, Кириенко продолжал пользоваться щедротами банка «Гарантия»: вклады на его счету имели повышенную процентную ставку и росли ударными темпами.)
Грешным делом можно подумать, не затевалась ли вообще вся эта экономическая катастрофа с единственной целью — поглубже упрятать выведенные из нижегородского пенсионного фонда несколько десятков миллионов долларов? Во всяком случае, трудно усомниться, что «индульгенция» Бабакаеву от головной организации была подготовлена еще тогда, когда Кириенко был действующим премьером России.
Цинизм, между прочим, вполне достойный «либеральных экономистов». Ведь конвертация долгов банка «Гарантия» в гособязательства означает на практике, что государство должно второй раз заплатить пенсии нижегородцам. Но и наивность со стороны распорядителей «Пенсионной нефти» удивительная. Очень уж примитивная получилась в итоге комбинация — два раза обменяли векселя и решили, что никто концов не найдет.
Само собой, концы обнаружились быстро. И прокуратура занялась Бабакаевым. Тот, конечно, рисковал не просто так. И сам работал в банке «Гарантия», и жена его, и дочь. И даже тесть Бабакаева держал в «Гарантии» ни много ни мало 9 счетов.
Мало того, в этом банке практиковалась характерная для тех времен схема «поощрения» нужных людей. Скажем, супруга г-на Бабакаева обращается к руководству с просьбой выдать ей крупную ссуду на льготных условиях (в связи с тяжелым материальным положением, надо полагать). Эту ссуду она, не выходя из операционного зала (а может, и не входя в него), кладет на депозит. Проценты по ссуде символические, а по депозиту — 999 процентов годовых!
Только за 1995–1996 годы (время, когда банку почему-то не предъявлялись к оплате первые векселя «Пенсионной нефти») и только лично г-ном Бабакаевым получено в виде процентов по вкладу 97 миллионов рублей.
Впрочем, подсчитывать деньги г-на Бабакаева несложно и неинтересно. Гораздо интереснее, сколько заработал на «Пенсионной нефти» г-н Кириенко. Подсчитывать эту сумму механическим сложением номинала векселей, как это делает следствие, мягко говоря, неточно.
Во-первых, складывать 110 миллиардов 1995 года и 140 миллионов 1997-го — все равно что поставить рядом 5 самолетов и 5 табуреток и сказать, что на летном поле 10 предметов. Здесь не поможет даже пересчет через долларовый эквивалент, потому что доллар-то за истекший период тоже инфлировал.
Во-вторых, эта сумма, огромная по покупательной способности с учетом временного фактора, — далеко не вся прибыль от махинации. Ведь деньги попали в руки не к уличным кидалам на пропой души — все это время они работали на бизнес Кириенко. Мало того, прибыль через зарегистрированную в фактически офшорном Сарове «Русьнефтеинвест» выводилась из-под налогообложения.
В-третьих, схемы перевода и зачета векселей открывают перед умелыми людьми большие перспективы. Только ЗАО «ЛУКОЙЛ-НН» и только за 2,5 года выплатило банку «Гарантия» 100 миллионов рублей в качестве вознаграждения за рассрочку оплаты векселей по программе «Пенсионная нефть».
Вместо послесловия:
В частном разговоре, по чистой случайности зафиксированном в одной из спецслужб, полномочный представитель президента в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко определил цену своей победы на президентских выборах в 2008 году — 100 млн долларов США. Единственное, что могло нарушить давние планы полномочного представителя президента в Поволжье Сергея Кириенко стать в 2008-м Президентом России — это решение «папы» Союза правых сил Анатолия Чубайса попытаться «свалить» Путина уже в 2004 году. Решение «правых пап» идти на ближайшие выборы, если не за победой, то хотя бы с целью выйти во второй тур, говорит о том, что доходы Кириенко & Со уже значительно превысили те расчетные 100 млн долларов, на которые Сергей Кириенко ориентировался в 1998 году, когда, оправившись от политической «смерти», обернувшейся легким обмороком, давал согласие соратникам идти во власть во второй раз с прицелом на высший пост в 2008 году.