Представьте себе бланк банковского перевода на сумму 38 миллионов 400 тысяч 400 рублей: «38 400 400». Нахманович поступил решительно и просто. Он приказал своей сотруднице в Джамбуле допечатать на пишущей машинке перед цифрами «38 400 400» еще две цифры 38. Получилось «38 38 400 400» — то есть 3,8 миллиарда рублей…
Факт подделки авизо подтвердила технико-криминалистическая экспертиза еще в ноябре 1992 года. Оперативники изъяли тогда же из Джамбульского банка и пишущую машинку «Роботрон», на которой печатались «воздушные» миллиарды.
Вот так делались в России состояния. Из Джамбульского банка в Казахстане ушли «воздушные» миллиарды, а на корсчет ДКБ в банке «Столичном» из РКЦ пришли реальные российские деньги.
Затем Смоленский с Нахмановичем не придумали ничего лучшего, как переправить 25 милионов долларов в австрийский банк «АБН-АМРО» на счет фирмы «ГС Финанц унд Фермегенсфервальтунг», которая принадлежала жене Смоленского Галине, а распорядителем этого счета фактически был сам Александр Павлович. И на распоряжениях о переводе денег из «АБН-АМРО» в другие западные банки неосторожный олигарх собственноручно сделал записи, для кого именно и в каком размере направить деньги…
Словом, состав преступления был налицо еще в 1992 году. Возможно, поэтому в 1998 году банк «СБС-Агро» вдруг признал, что шесть лет назад ошибочно «одолжил» у Центробанка РФ 3 миллиарда 838 миллионов рублей по «воздушному» авизо и возместил ущерб, перечислив государству 28,5 млн (деноминированных) рублей. Правда, случилось это радостное событие аккурат через четыре дня после того, как беглый Лев Нахманович был этапирован из Швейцарии в Россию. Да и полным возмещением ущерба это назвать сложно, поскольку украдено по тем ценам было 32 млн долларов, а вернули по нынешним всего около 4 млн долларов.
Вот скажите на милость, мог ли хоть небольшой, но милицейский начальник Рушайло на протяжении трех с половиной лет не знать об этих проделках своего основного спонсора Смоленского? Наверняка знал, но спокойно принимал от банкира благотворительные взносы в руоповский фонд, ужинал с ним в ресторане «Сирена-1», размещал средства фонда в банке «Столичный»… И неужели Александр Павлович ни разу не просил Владимира Борисовича «решить свой вопрос» в обмен на щедрое решение «вопросов благотворительности»?
А затем произошло следующее. От работы в режиме накопления материалов в Генпрокуратуре РФ и Следственном комитете МВД РФ во время премьерства Примакова наконец приступили к их решительной реализации. И газеты взорвались сенсационными сообщениями о фальшивых авизо банкира Смоленского, о деле «Аэрофлота», об аресте одного из основателей ОНЭКСИМбанка. Перед многими нашими миллиардерами, чьи фамилии в последние годы мелькали на страницах журнала «Форбс» в списках самых богатых людей планеты, реально замаячила безрадостная судебная перспектива.
Но «колпак» Примакова оказался менее прочным, чем хотелось бы того общественному мнению. После скоропостижной отставки Примуса громкие дела олигархов начали почему-то опять тормозиться, разваливаться в судах, арестованные начали выходить на свободу под залог.
Этот откатный процесс сопровождался небывалой кадровой бурей в силовых ведомствах. Тушить пожар беспрецедентной оперативно-следственной активности в МВД были призваны Степашин и Рушайло. Честные и принципиальные следователи оставались не у дел, продажные или просто равнодушные пошли на повышение. А все «рокировочки» планировались в Кремле и только с одной целью — задушить следствие по громким делам «семейных кошельков».
И особенно кремлевским обитателям пришлось потрудиться при спуске на тормозах уголовного дела о махинациях с фальшивым авизо Александра Смоленского.
В апреле 1999 года, без всяких объяснений, по распоряжению президента Б. Н. Ельцина был отправлен в отставку начальник Следственного комитета МВД РФ Игорь Кожевников. С этим генералом людям Смоленского никак не удавалось «договориться». 5 апреля, днем, заместитель Генпрокурора РФ Михаил Катышев дает санкцию на арест гр-на Смоленского А.П., а вечером, в нарушение всех мыслимых законных норм, об этом сообщают по телевидению. Смоленский услужливо предупрежден. О том, что подписана санкция на его арест, знали всего 4–5 человек из числа руководства МВД и Генпрокуратуры. В их числе — тогда еще министр МВД С. Степашин и его первый зам Владимир Рушайло. В этот же день Генпрокурора Юрия Скуратова вынуждают написать заявление о «добровольной» отставке. 7 апреля заместителя Генпрокурора М. Катышева, который утвердил обвинительное заключение по делу Нахмановича — Смоленского, а также по делу «Аэрофлота», отстраняют от курирования Главного следственного управления Генпрокуратуры РФ. Затем «свои люди» в МВД поручают следователю Владимиру Вдовину принять к производству уголовное дело Смоленского. Этот следователь известен тем, что с 1992 года, с момента возбуждения этого дела № 81 684 (14 238), героически изображал трудовой подвиг и затягивал расследование. Теперь ему вернули дело. Видимо, для дальнейшего затягивания. 20 апреля Владимир Вдовин начал оправдывать надежды. Он отменяет подписанные Катышевым санкции на арест и международный розыск банкира Смоленского.
И на этом потревоженные олигархи не успокоились. Занять пост начальника следственной части МВД РФ было предложено заместителю начальника Следственного комитета МВД РФ, генерал-лейтенанту юстиции Владимиру Алферову. Главное условие этого повышения было понятно: замять уголовное дело Смоленского. Но Алферов от нового назначения отказался и был отправлен на пенсию. А самому начальнику следственной части МВД РФ генерал-майору юстиции Леониду Титарову предложили равнозначную должность, но на Северном Кавказе и не связанную с курированием следствия в системе МВД. Титаров отказался от почетной ссылки на Кавказ и ушел из министерства.
10 мая 1998 года. В этот день, как рассказал нам знакомый пограничник из Шереметьево-2, согласно «розыскной» установке задержали банкира Смоленского прилетевшего наконец в Москву из Австрии. Через три часа его пришлось отпустить, поскольку санкцию на арест, как выяснилось, отменили.
В результате такой массированной кадровой «зачистки» не только Следственного комитета, но и всего МВД пост министра внутренних дел занял еще недавно опальный Рушайло.
И где сейчас пылятся материалы уголовных дел, в которых фигурируют почти все олигархи, с которыми когда-то так любил отужинать в ресторане «Сирена-1» Владимир Борисович? В самых дальних и темных углах архивов CK МВД и Генпрокуратуры РФ. Если напрочь не уничтожены даже их копии.
И еще один нюанс. Знающие люди рассказывали нам, что одному из членов оперативно-следственной бригады предлагали 2 миллиона долларов за развал дела Смоленского. Представляете, 5 минут позора, полное презрение своих коллег, зато вся оставшаяся жизнь в цветах и лампасах. А формально, юридически развалить или затянуть любое уголовное дело ничего не стоит, эту азбуку знает каждый профессиональный опер, что и было сделано.
В феврале 2000 года после почти двухгодичной отсидки в СИЗО на волю вышел Лева Нахманович. Истек максимальный срок его предварительного заключения. Под подписку о невыезде, конечно, что не помешало ему тут же отбыть на историческую родину в Казахстан, где Нахмановича давно ждали с распростертыми объятиями. А без участия джамбульского банкира в судебном процессе все дело о «воздушных» миллиардах не имеет смысла. Заочно у нас только шпионов к расстрелу приговаривают. Начиная с середины 1999 года никаких оперативно-следственных действий CK МВД по Смоленскому и Нахмановичу не предпринимал, по поводу затягивания судебного процесса над Нахмановичем протесты никуда не направлял. Словом, классический случился спуск на тормозах. Министр Рушайло, естественно, обязан был принять волевое решение и довести это уголовное дело до обвинительного приговора, но этого, по понятным причинам, не случилось.