Сейчас Тимченко планирует купить 30% группы «Аргус», которая поставляет строительное оборудование и технику, а также участвует в строительстве нефтепровода ВСТО и имеет контракты с «Газпромом». Группа создается на базе «Стройтрансгаза», потому что это серьезный и известный за рубежом бренд.
«Стройтрансгаз» выиграл беспрецедентный конкурс «Газпром нефти» на строительство нефтяного терминала в Заполярье. По оценкам аналитиков, стоимость проекта может достичь 1 млрд долл. Это первый подобный проект для компании, который может стать пропускным билетом на другие арктические тендеры.
И это при том, что по вине «Стройтрансгаза» срывались сроки ввода в действие нефтепровода БТС-2 (вторая очередь «Балтийской трубопроводной системы»). На стол Сечину ложились докладные записки, в которых описывались нарушения, допущенные подрядчиком, однако – надо отдать ему должное – все его комментарии относительно переноса сроков и перспектив проекта всегда были максимально корректными. Говорят, Тимченко имел беседу с Владимиром Путиным во время одного из его дальневосточных визитов. В ходе беседы Тимченко высказал свою обеспокоенность в связи с позицией Сечина и в довольно бескомпромиссной форме попросил помочь их уладить. Говорят, ответ был довольно уклончивым и, возможно, даже иносказательным. После этого в кулуарах также появилась информация о том, что Тимченко реструктурирует свой бизнес, переводя часть управления на свою дочь Ксению, возглавляющую благотворительный фонд «Ладога».
Но не надо забывать о том, что Тимченко – один из самых закрытых персонажей российского крупного бизнеса. Похоже, сейчас он уходит в еще более густую «тень», чем та, которая окутывала его прежде.
У Юры Ковальчука было все, что необходимо для успешной карьеры в Стране Советов. Дед, украинский крестьянин, перед Октябрьской революцией работал на одном из питерских заводов. Отец – историк, доктор наук, автор сотен научных работ, в основном о блокаде Ленинграда. Третье поколение «питерских» Ковальчуков – Юрий и его старший брат Михаил (ныне директор Курчатовского института, главный пропагандист нанотехнологий) – поступили на физфак ЛГУ.
В 28 лет Ковальчук защитил кандидатскую, в 35 лет – докторскую. После ЛГУ устроился в ленинградский Физико-технический институт им. А.Ф. Иоффе. Специализировался на лазерах и полупроводниках. Вместе с Ковальчуком в ленинградском Физтехе работали несколько человек, которые пошли с ним по жизни и после распада СССР. Например Андрей Фурсенко, бывший министр образования и науки (его младший брат Сергей курировал медийный бизнес банка «Россия»). Семьи Фурсенко и Ковальчуков были хорошо знакомы. Недавно умерший Александр Фурсенко, отец братьев, работал вместе с Валентином Ковальчуком (отцом Юрия и Михаила) в Ленинградском отделении Института истории АН СССР; знаток современной истории США, он был на хорошем счету в Ленинградском обкоме. В 1987 году Андрей Фурсенко становится заместителем директора Института им. Иоффе. В 1988-м физик Юрий Ковальчук получил Госпремию СССР.
Отделом Ковальчука руководил будущий нобелевский лауреат Жорес Алферов. В 1987 году Алферов стал директором института. Два года спустя 36-летний Ковальчук стал его первым заместителем. Молодые замы предложили Алферову разделить институт на два: в одном оставить дотационную науку, а в другом – то, что можно патентовать и продавать. Ковальчук намеревался возглавить зарабатывающую часть, а прибылью делиться с институтом. Алферов не согласился, и они ушли.
И вот 1991-м Ковальчук бросил науку, чтобы стать банкиром. Сначала организовали некоммерческий Центр передовых технологий и разработок, затем – Инженерно-технический центр на базе предприятия ВПК «Светлана». Одним из их проектов стал обкомовский банк «Россия». Первыми учредителями «России» были Управление делами Ленинградского обкома КПСС и государственное производственно-техническое объединение «Русское видео».
В сентябре 1991-го мэр Петербурга Анатолий Собчак поручил председателю комитета мэрии по внешним связям Владимиру Путину «подготовить документы по созданию на базе коммерческого банка «Россия» фонда стабилизации экономики Ленинградского района с привлечением иностранных инвесторов».
В начале 1990-х Владимир Владимирович Путин регулярно посещал немецкий ресторан «Чайка». Мореное дерево на стенах, всюду модели старинных судов, в накуренном помещении полно народу. Поначалу ресторан был валютным, и фарцовщикам приходилось притворяться иностранцами, чтобы попасть внутрь.
«У нас было приличное пиво из Германии и немецкие сосиски… Путин приходил один или с кем-нибудь из приятелей, – вспоминал директор ресторана Александр Томашевич. – Когда мы начали работать за рубли, «Чайка» стала площадкой, где все собирались. Стоять негде было».
По словам Томашевича, в заведении частенько встречались члены только что созданной Ассоциации совместных предприятий Ленинграда (ЛенАСП), в которую входила и «Чайка». С Путиным Ковальчук познакомился, судя по всему, именно по работе в ЛенАСП. Так что «Россию» Ковальчук с партнерами получили, можно сказать, из рук Путина. О выполнении задания Путин мог отчитаться уже через три месяца. Фонд действительно был создан, но не на основе, а при участии «России», которая в декабре 1991 года, т. е. в период внешнего управления со стороны мэрии, сменила хозяев. Место Ленинградского обкома и фирм, связанных с его руководством, заняли компании, связанные с Ковальчуком.
Близость к власти подчеркивало местоположение: «России» выделили флигелек Смольного, а точнее, помещения 4-го подъезда Смольного. Тогда же основные паи «России» были выкуплены предприятиями, входивших в Ассоциацию совместных предприятий Петербурга. Гендиректором ассоциации был Владимир Кожин (сейчас – управделами президента), заместителем предправления – Ковальчук.
Были и другие приятные сюрпризы. Несколько месяцев, до марта 1992-го, в «России» «крутились» 50 млн руб., реквизированных у КПСС. А в феврале 1992 года Собчак распорядился аккумулировать в «России» выручку от продажи европейской гуманитарной помощи. В дальнейшем средства должны были пойти на поддержку фермеров Ленинградской области.
Но ни Ковальчук, ни его партнеры не были знакомы с банковским бизнесом, а «Россия» оставалась убыточной. Нужен был профессиональный финансист, и в 1993 году на пост предправления Ковальчук пригласил Виталия Савельева; тот сделал банк прибыльным. «Россия» начала активно кредитовать средний и малый бизнес. В 1995-м Савельев ушел из «России» в «Менатеп – Санкт-Петербург» (сейчас он первый вице-президент АФК «Система»), его место занял Мячин.
В первой половине 90-х бизнес «России» строился на хороших отношениях с местной властью. Формы заработка – ведение финансовых дел городской администрации, участие в общественно значимых проектах, субсидируемых из бюджета. По меркам того времени, это был почти незаметный на общем фоне бизнес.
Чем же расположил к себе будущего главу государства этот непубличный, почти незаметный на фоне героев 1990-х человек?
«Контактный, быстро схватывает. Очень конкретный, не любит трепаться, сразу берет быка за рога», – отзывается о Ковальчуке академик Осипьян. «У него есть чувство юмора, – дополняет портрет Ковальчука бывший директор ЛенАСП Володченко. – Знает очень много анекдотов». Он охотно вспоминает, как в начале 1990-х руководители ассоциации и банка «Россия» встречались в неформальной обстановке. У Савельева была яхта, на ней всей компанией плавали по Финскому заливу, устраивали вечера. Володченко говорит, что бывшие коллеги по ЛенАСП, включая Ковальчука, поддерживают отношения друг с другом до сих пор. Но такая безмятежная жизнь продолжалась недолго.