– Быстрее, быстрее! Это опять случилось! – и скрылся за поворотом.
Переглянувшись, мы бросились за ним. Агент 013 вырвался вперед, и я увидела, что он наконец-то избавился от своего шотландского костюмчика и, как и все порядочные коты, был теперь одет только в собственную шкурку. Сильно запыхавшись, мы спустились на первый этаж и за очередным поворотом наткнулись на кучку людей, столпившихся в маленькой прихожей, рядом на стене висело зеркало, отражая дверь, ведущую в кухню. Здесь были слуги, крестьяне и миссис Максфри с белым лицом. Все расступились, давая нам пройти. На полу неподвижно лежал Ларч, которого тщетно пытались привести в чувство. Но парень, несмотря ни на что, был жив.
– Наверное, его надо занести в комнату, – нерешительно проговорил хозяин замка, вопросительно посмотрев на Алекса. С его благодушного круглого лица сошла вся краска, граф, без сомнения, был очень взволнован.
– Говорил мне Лохис, что призрак вряд ли сам успокоится и что, без сомнения, будут еще жертвы, – пробормотал он.
– Кто-нибудь что-нибудь видел? – громко спросил командор, обращаясь ко всем присутствующим.
Вперед вышла дрожащая сухопарая девушка, похоже, горничная, со слезами в голосе она поведала:
– Я видел п’гиз’гак… ст’гашная ста’гуха… ст’гашней, чем даже сэ’г Лохи, п’гостите… Она гычала, а он к’гичал! П’госто ст’гах… – И она бурно разрыдалась.
Судя по картавости и акценту, девушка была француженкой.
Ларча начали поднимать с пола, он постепенно приходил в себя. Лицо у него было очень бледное, а когда парень открыл глаза, в них можно было прочитать, что бедняга пережил нечто жуткое… Он что-то неразборчиво бормотал себе под нос, ему нужно было время, чтобы окончательно очухаться. Его унесли в спальню.
– Вы же еще не завтракали, друзья мои! – с печалью в голосе воскликнул сэр Генри. – Пойдемте же скорей, в гостиной уже накрыли стол. Нам надо поговорить!
За завтраком мы рассказали графу обо всем, до чего к этому моменту успели докопаться. Макмиллан сидел как громом пораженный:
– Бабушка?! Не может быть! Я ее так любил… Хотя как знать, она и при жизни была довольно суровой женщиной, только со мной обращалась ласково, практически заменив мне мать, которой я лишился еще ребенком. Но, как я слышал, она была весьма деспотичной женой. Обращалась с дедушкой, как с последним лакеем, да и с работниками вела себя порой жестоко, наказывала и увольняла почем зря. Но зачем ей смерть Джеймса и Артура?
– А может, она не хотела их убивать, просто пугала, – заметил кот. – Может, она не сразу узнала, что ее вид способен напугать до смерти. Тем более что бы мы ни говорили о ее выдающихся способностях и ни удивлялись вначале, как призрак доводил здоровых людей до апоплексического удара, – на самом-то деле все вполне объяснимо. Значит, бабушка отметается, смертей остается две. Это Джеймс, инвалид детства, к тому же не такой молодой. Как мы разузнали у слуг, он, спасаясь от чего-то ужасного, развил огромную скорость на своей коляске и, перестав контролировать ситуацию, со всего маху врезался в стенку. Коляска перевернулась и накрыла его сверху. Шок и послужил причиной инсульта. С Артуром все еще проще. Вы, сэр, говорили, что его нашли в собственной постели с расширенными от ужаса глазами. Как будто он успел увидеть свою смерть. Перед этим он курил опиум, из чего были сделаны соответствующие выводы. Хоть вы, вероятно стыдясь этой порочной слабости брата, и не стали рассказывать нам подробностей, но мы их все-таки раскопали, и факты говорят о том, что несчастный Артур был уже на последней стадии наркомании. Он бредил, днями не вставая с кровати и не выпуская из рук трубку. Так что появление призрака могло послужить для него последней каплей… Организм был слишком истощен. И, похоже, призрак оказался ужаснее всего его опиумного бреда!
– Но… но почему бабушка после смерти так агрессивна? И бедный Ларч… За что же ему досталось? Мы привыкли жить с нашими фамильными привидениями в мире, так оно и было до смерти бабушки.
– Скорее всего или что-то было не соблюдено в похоронном ритуале, или здесь может иметь место наличие невыполненного обещания, данного ей при жизни. Это часто вызывает сильное недовольство призрака. А может быть, проигнорирован какой-то пункт ее завещания? Горгона Элизабет свела с ума мужа, довела до смерти двоих внуков и теперь принялась пугать слуг. Очевидно, ей все равно, кого доставать. Но успокоиться она не сможет, пока ее воля не будет выполнена.
Сэр Генри стал усиленно размышлять, но быстро сдался.
– Мне абсолютно ничего не приходит в голову. Надо расспросить тех, кто готовил ее в последний путь и предал земле в нашем фамильном склепе. – Граф позвонил в колокольчик.
Вошел слуга, у которого все еще был расстроенный вид. Он сообщил, что Ларчу стало получше, и теперь в его комнате собралась вся прислуга замка, потому что дворецкий рассказывает им страшные истории о духах, поднявшихся из могил. Получив распоряжение притащить всех сюда, слуга убежал. Вскоре все явились, кроме Ларча, к которому как раз прибыл местный врач, вызванный сразу же после происшествия.
Оказалось, почти весь штат прислуги был набран уже после смерти старой леди Марии сэром Джеймсом Макмилланом. Он был очень капризным человеком, и при нем слуги успели поменяться несколько раз. Со времен бабушки остались только миссис Максфри (потому что была родственницей) и еще две женщины, которые работали на кухне. Они ничего вспомнить не смогли и уверяли, что все было сделано по правилам. Они сами помогали обмывать и заворачивать умершую в саван, и месса была отслужена в церкви. И тут одна из них вздрогнула:
– Пресвятая Богородица! А рыжая Луиза, она ведь была горничной леди Макмиллан и, кажется, говорила, что перед смертью старая леди просила положить с ней в усыпальницу бонбоньерку, в которой она держала леденцы. Она их любила сосать ночью, когда не могла заснуть, это ей помогало от бессонницы.
– И что? Вы ее, конечно, положили? – в нетерпении вскричал хозяин замка.
– Мы… э-э… как-то совсем забыли об этом, сэр. За всеми хлопотами как-то вылетело из головы, – оправдывалась женщина. – Хотя, признаться, сэр, мы даже не приняли всерьез желание взбалмошной старухи… Ой! простите, сэр…
– Все вещи графини хранятся в чулане, – вступила в разговор миссис Максфри. – Если хотите, сэр, я могу поискать ее бонбоньерку.
– Я буду вам очень признателен, – обрадовался граф.
Бонбоньерка была найдена и, заполненная леденцами, в тот же день помещена в усыпальницу графини. Полуразложившийся труп представлял собой страшное зрелище… Интересно, а что же все-таки ужаснее – полусгнившее тело или злокозненный призрак? Кстати, мы так и не узнали, как в точности он выглядел. Ларч не смог (или не захотел) нам его описать, только твердил, что при виде такого ужаса недолго и копыта отбросить. Ночь прошла на редкость спокойно. Я имею в виду, что даже в тазы никто не стучал…
На радостях Генри Макмиллан просил нас погостить у него хотя бы с недельку, тем более что завтра-послезавтра, по возвращении со сложнейшей операции, к нему должен был зайти Лохис.