Мила читала, что модные дома уже полгода назад оказались так перегружены работой, что им пришлось открывать филиалы и расширять штат сотрудников.
Празднества в честь Терриона должны были проходить и в Никте. Еще месяц назад Мила подумывала сшить какое-нибудь потрясающее платье и поехать на Площадь Радуги. Лететь в Террион она не собиралась, хотела вместе с Рихардом полюбоваться карнавалом по головиду.
Размышления о празднике помогли ей забыться, оказаться в благополучной вымышленной реальности. Тихая музыка, полумрак, воздушное платье с открытой спиной – ей всегда шел этот фасон, – высокая прическа с несколькими игриво выпущенными локонами. На столике стоит бокал шампанского.
– Разрешите вас пригласить на танец, – произносит чей-то бархатный голос.
Мила оборачивается. В безупречном костюме, учтиво предлагая руку, стоит Рихард, в жгучих глазах – нежность, губы размыкаются, он хочет что-то сказать… но внезапно кривая усмешка искажает черты.
– Смит! – вскрикивает Мила и, отпрянув, опрокидывает бокал.
Сон разбивается вдребезги.
Мила дергается всем телом и открывает глаза.
Солнце высоко. На таймере без десяти девять.
Авиетка уже влилась в крупный транспортный поток.
– Зачем ты разбила бокал? – спросил Айвен, бросив на спутницу едкий взгляд.
Мила почувствовала себя так, будто ее застукали за чем-то постыдным, и разозлилась:
– Не смей заглядывать в мои сны! Слышишь?! Никогда!
Айвен пожал плечами и уставился вперед.
На горизонте показался город-гигант. Величайший мегаполис планеты своими башнями подпирал небесный свод. Мила слышала, что по ночам зарево его иллюминации виднелось в небе за сотни километров.
Она много лет не была в Террионе, – с тех самых пор, как окончила учебу в университете. Славное было время. Вот бы побывать в том кафе «Alma mater», где по вечерам собирались студенты.
Мила принялась покусывать ноготь на большом пальце правой руки и улыбаться воспоминаниям. Это длилось две-три секунды, не больше. Затем иллюзия растаяла, и Мила без всякого перехода затряслась от подступивших слез.
Как это будет, когда она наконец окажется в Киберлайф? Ведь этот спасительный день наступит, она точно знает.
Тема воспоминаний в последнее время сделалась болезненной. Оставят ли ей память о студенческих годах или полностью перекроят личность? Что если Камиллы Левитской не станет вовсе, как если бы она умерла. Мила заерзала на сидении. Она впервые по-настоящему задумалась о вероятности полной, а не частичной коррекции и впервые за последнее время почувствовала протест против имплантации.
Странно, как незаметно вторглось в нее желание предаться Новой Системе. А ведь раньше она отвергала идею стать частью компьютерной программы.
Что если ее психика слишком пострадала от пережитых травм, и специалисты Киберлайф столкнутся с той же проблемой, с которой имели дело, оживляя замороженных землян? Тогда из нее сделают другую женщину! Как из Айвена сделали другого мужчину… Рихард был замечательным, но он появился на свет в чужом теле, изгнав истинного владельца.
Мила покосилась на спутника.
– Думай… – проронил он.
Мила вздохнула.
Неизвестно, что на нее нашло, но в эту минуту она действительно понимала его, как никогда. Но… она не могла повторить вслед за ним страшный девиз: цель оправдывает средства.
Нет, Айвен Смит, ты не прав. Выбранный тобой путь борьбы неверен. Надо по-другому.
«Как?» – спросил он мысленно. Глаза его, не мигая смотрели на все растущий Террион, но видели не очертания небоскребов, а разноцветную Башню Правительства.
«Нужно стараться повлиять на общественное мнение, – предположила Мила. – Что даст разрушение Киберлайф? Умрут тысячи землян – клиентов программы, у которых работа поврежденных участков мозга поддерживается биосиверами; распадутся тысячи семей террионцев и вырастет преступность».
– Общественное мнение? Ты серьезно?! – Айвен посмотрел на Милу с сарказмом. – Общественное мнение координируется программой. Демократические методы борьбы против интервенции – глупость!
– Интервенции? – переспросила Мила. Она не могла припомнить значение этого слова. «Страшные Времена, – подумала она. – Это что-то связанное с военным вторжением. Но при чем тут война?»
Интервенция…
Ей не приходило в голову рассматривать проблему под таким углом. И вообще, ее главной проблемой на протяжении последней недели был и остается Смит в болезни и здравии, богатстве и бедности.
Мила нервно рассмеялась: никогда прежде этот обет не звучал для нее как проклятье, а ведь они его даже не давали. Но Смит не просто болен, он безумен. Смит – убийца.
Авиетка пошла на снижение. Они садились в зоне городского жизнеобеспечения, десятикилометровым поясом охватывающей столицу.
– Нам сюда нельзя! – заволновалась Мила. – Нужен особый допуск.
Айвен молчал, пока не посадил авиетку, потом вынул из кармана два электронных бейджа и покачал ими у Милы перед носом.
– Где ты их раздобыл? – спросила она и тут же мысленно добавила к списку их преступлений еще и мошенничество. Хотя, что такое мошенничество по сравнению с тремя убийствами – ерунда.
– Слушай внимательно, – сказал Айвен. – Мы с тобой служащие топливной компании «Фишер и Фишер», временные рабочие. Из-за большого наплыва гостей с целыми кортежами транспорта в столице нужно больше топлива. Синтеноловозам придется курсировать круглосуточно. Администрация выделила средства на новый транспорт, но не на дополнительных роботов, вот компания и набирает людей на период празднества.
– Но я ничего не смыслю в этой работе, – сказала Мила.
– Положись на меня. Главное, держи рот на замке. – Айвен уже все решил, все продумал. Милу неприятно поразило: как ясно он представлял себе план действий!
Открылся колпак, и оба почувствовали запах синтенола – специфический дух топливного сектора. Айвен вылез и помог выбраться Миле.
– Сейчас умоемся и накинем что поприличней, – сказал он. – Я тут кое-что прихватил.
Пока Айвен вытаскивал из рюкзака бутылки с водой и одежду, она огляделась. Единственным свидетельством того, что в столице началась праздничная неделя, была цифра «300», которую выложили разноцветными гирляндами на металлической сетке ограждения. В остальном атмосфера в зоне жизнеобеспечения мегаполиса была деловой и даже напряженной от свалившегося объема работ. Возле заправочного терминала выстроилась вереница синтеноловозов. Они ползли непрерывным потоком, загружались и тут же выезжали на маршрут.
Мила умылась и, надев фирменные куртку и кепку компании «Фишер и Фишер», прошла вслед за Айвеном в контору администратора, где взмыленный коротышка с лысиной, покрытой бисеринками пота, выбивался из последних сил, чтобы не сорвать график поставок. Он кивнул вошедшим и продолжил попеременно говорить то в один, то в другой миником. Как только в переговорах возникла пауза, администратор отложил одно устройство и протянул руку, шевеля пальцами, дескать, быстрее, некогда мне с вами любезничать.