Эмма обратила суровый взгляд на мужа.
— Это вовсе не отрава, а… — Слова замерли у нее на губах, когда огромная рука сжала ее маленькую ручку, которой она настойчиво подносила кружку с отваром ко рту Эмори.
Запрокинув голову, она растерянно уставилась на грозного великана, нависшего над ней. Он был по крайней мере на полголовы выше ее гиганта мужа и, наверное, раза в два шире. Кроме того, незнакомец был страшен лицом, словно Господь при рождении накрыл его ладонью и придавил, сплющив все черты.
— Это всего лишь чай, — робко прошептала Эмма, невольно испугавшись этой громадины. — Заваренная кора белой ивы. Она облегчает боль.
Глаза — ярко-голубые, как небо весеннего полдня, — обратились к ней, и у Эммы перехватило дыхание от их необыкновенной красоты: словно драгоценные сапфиры сверкали на уродливом лице. Она еще не вполне справилась с удивлением, когда великан внезапно кивнул и, перегнувшись через нее, поднес кружку к губам Эмори.
— Зажми нос, будет легче глотать, — пробормотала Эмма, когда муж попытался отвернуться. — А потом запьешь элем, — добавила она, хватая стоявший наготове кувшин.
Бормоча под нос что-то невнятное, ее муж позволил незнакомцу напоить его отваром и, содрогнувшись от отвращения, сразу потянулся к элю.
После этого, все еще морщась, он посмотрел на незнакомца.
— Рад видеть тебя, Маленький Джордж! — Голос его звучал все еще хрипло, но уже гораздо увереннее. С удовольствием отметив это про себя, Эмори улыбнулся другу, тот ответил широкой улыбкой. — Как я понимаю, ты успешно справился со своей задачей?
Маленький Джордж слегка кивнул.
— Хорошо, — Эмори перевел взгляд на Блейка и Рольфа, которые приблизились к постели, оттеснив Мод. — Что со мной произошло?
— На тебя напали разбойники, — сообщил ему Блейк.
Эмори кивнул, постепенно восстанавливая в памяти недавние события.
— Их было шестеро, — угрюмо проворчал он.
— Да.
— Они застигли меня врасплох и так напугали коня, что он сбросил меня! — с досадой признался Эмори.
Блейк удивленно приподнял брови: это было не похоже на Эмори. Не так-то просто застигнуть врасплох такого рыцаря, да и ездок он великолепный.
— Я убил четверых… нет, троих. Четвертого я, по-моему, только ранил.
Блейк кивнул:
— Он удрал.
— А остальные?
— Мертвы.
— Стрела… — пробормотал Эмори, вспоминая свое изумление при виде стрелы, торчавшей из спины внезапно упавшего разбойника.
— Да, двое были убиты стрелами, — подтвердил Рольф.
— Чьими стрелами? — хмуро поинтересовался Эмори.
— Лорда Дариона, — взволнованно сообщил Олден.
Эмори растерянно моргнул.
— Лорда Дариона. Лорд Рольф говорит, что это — лесной дух!
Блейк еле заметно усмехнулся, глядя на возбужденное лицо мальчика.
— Кажется, кроме серьезных проблем с разбойниками, тебе еще придется иметь дело с таинственным хозяином леса. Если бы не он, тебя бы не было в живых… — И уже без улыбки Блейк добавил: — Ты три дня не приходил в сознание.
— Что?! — потрясенно переспросил Эмори.
— Да, милорд, — вступил в разговор епископ, приблизившись к постели. — Три дня. Мы очень о вас беспокоились.
При этих словах Эмори обратил взгляд на жену. Первое, что он увидел, когда очнулся, было лицо Эммы. Оно сияло такой радостной улыбкой, что у него закружилась голова. Эмори ужасно хотелось спросить, почему она так сияет. До сих пор в их необыкновенном браке не было ничего такого, что бы могло вызвать подобную улыбку. По крайней мере он повода для этого ей не давал. К сожалению, сейчас он не мог видеть выражения ее лица: она сидела склонив голову, и мысли ее были от него скрыты.
— Вам следует отдохнуть, милорд, — тихо промолвила Эмма, не поднимая глаз.
— Я проспал три дня!.. — раздраженно отозвался Эмори, недовольный, что не может заглянуть ей в лицо.
— Это верно, однако леди Эмма права, — сказал епископ, положив руку на ее плечо. — Вам необходимо отдохнуть, чтобы исцеление шло быстрее. И вам тоже, миледи, — добавил он, обращаясь к Эмме. — Вы ведь не спали все это время.
— Он прав, миледи, — вмешался Олден, стоявший напротив. — Вы же не покидали своего места у постели милорда с самых первых минут. Вы заболеете сами, если не отдохнете.
Эмори слегка встрепенулся, услышав, что кто-то заботится о его жене, затем снова нахмурился:
— Да, жена, ты должна отдохнуть. Мне ни к чему, чтобы ты заболела.
При этих словах Эмма подняла голову, но выражение ее лица было вовсе не таким, какое он надеялся увидеть. Вместо того чтобы радоваться его выздоровлению и заботе о ней, она явно была раздосадована:
— Почему все постоянно отправляют меня в постель?!
Рольф лишь широко ухмыльнулся в ответ:
— А потому, милая моя кузина, что у тебя не хватает соображения отправиться туда самой…
— Почему его прозвали Маленьким Джорджем? — поинтересовалась Эмма на следующее утро у Блейка, сидя за завтраком в большом зале.
Блейк на секунду оторвался от еды и, посмотрев в сторону возвышавшегося над остальными воинами великана, которого слуги старались обойти как можно дальше, не смог сдержать улыбки:
— Потому что он такой большой.
Эмма недоуменно подняла брови:
— Но в этом же нет никакого смысла, милорд!..
— В жизни вообще мало смысла, миледи. Вот, например, почему ваш первый муж не исполнил в отношении вас свой супружеский долг?.. — Блейк задал вопрос риторически, в подтверждение бессмысленности поведения Фалька, отказавшегося спать с такой привлекательной женщиной. Однако в ту же минуту он понял, что допустил ошибку: лицо Эммы вспыхнуло от стыда, а потом горестно поблекло.
— Возможно, он считал меня безобразной, — сдавленно прошептала она, и в голосе ее прозвучало такое горе, что Блейк растерянно заморгал глазами. Его поразили не слова — женщины часто произносят их, напрашиваясь на комплименты. Он был потрясен тем, что леди искренне верила в них.
— Миледи, неужели никто никогда не говорил вам, что вы красивы? — наконец спросил он.
Эмма тяжело вздохнула.
— Разумеется, говорили… отец… и мой кузен, — тихо откликнулась она. — Но ведь они меня любили и, конечно, считали, что так следует говорить, чтобы я не огорчалась.
Невероятно, но она считала себя дурнушкой! Блейк почувствовал вдохновение.
Он выпрямился и, одарив ее самой обаятельной и широкой улыбкой, на которую только был способен, произнес:
— Позвольте мне, леди Эмма, сообщить вам, что вы прекрасны и очаровательны. Волосы ваши подобны золотой пряже. Губы ваши, как лепестки едва расцветшей розы, а глаза большие и влажные, как у лани. Поистине вы… — Но в этот момент Эмма, дружески похлопав Блейка по руке, прервала его восторженную речь: