– Эй, Андрюша! Это ты хулиганишь?! – Голос Михалыча звенел от сдерживаемой злости, эхом гуляя по дому. – Че ж ты делаешь-то, дурачок! Я ж тебя предупредил!
– Выходи, говно, – заорал Федор, – а то твоей девке вторую дырку щас прорежу!
– Подождите, – Андрей набрал в грудь побольше воздуха, – капитан, спокойно, я иду!
Конечно, он рисковал. Находись в комнате хоть еще один пират, и весь план бы рухнул, оставив Андрея валяться посреди комнаты с истекающей кровью раной в голове. Но еще одного пирата не было.
В комнате был капитан, бледный как смерть, длинный Федор, держащий нож у горла привязанной к стулу в развратной позе голой Яны, и раненый Фига, в окровавленных простынях возлегающий на койке в углу комнаты. Немая сцена. Входит Андрей. Неподвижный Михалыч все понимает, но его автомат остался снаружи, и он лишь смотрит, в тщетной попытке что-то сказать; Федор скалится, клинком опасно выписывая восьмерку под кадыком девушки, предвкушая кровь; Янка просто закрыла глаза, она привязана, раздавлена, обречена; а Фига просто дебил. Он вообще ничего не понял, поудобнее устроился на ложе в предвкушении шоу, а пистолет под его подушкой даже не тронут.
Затем все происходит. В одну секунду. Андрей зашел в комнату, стреляя из карабина в скрытый простынями живот Фиги, а стволы ружья разряжая в сторону Федора. Оглушительный грохот слившихся воедино выстрелов заложил уши, а комнату заволокло едким пороховым дымом, и полицейский шагнул внутрь.
Тело Федора отвалилось от стула девушки и с глухим стуком грохнулось об пол. Михалыч закрыл рот, так ничего и не сказав. Покачал головой. Андрей отбросил разряженное ружье и прицелился из не менее разряженного карабина в капитана пиратов. Тот медленно поднял руки.
– Чего звали, кэп? – Он прищурился, внимательно глядя капитану в глаза. Дым рассеивался. – Я же сказал, что девушка со мной...
Удерживая оружие левой, свободной рукой, Андрей подобрал оброненный Федором нож и осторожно взрезал сдерживающие Яну веревки.
– Нехорошо вы с девушкой, капитан, не по-джентельменски... Это из-за него все? – Он качнул стволом карабина на скорчившегося в ошметках собственной плоти Фигу. – И всего-то забот, – он фыркнул, подражая Яне, – где его претензии, Михалыч, а? Молчишь... Ага.
Андрей уронил нож и потряс девушку за плечо:
– Ян, Ян, слышишь меня? Вставай, одежда за спиной, одевайся быстро. Давай, миленькая. – Он не сводил глаз с капитана, боковым зрением наблюдая за дверью. – Уходим, давай вставай!
Девушка очнулась, невидящим взглядом обвела комнату, но встала, потирая передавленные веревками запястья. Отошла за стул, подбирая одежду. Федор застонал, переворачиваясь на бок в луже собственной крови, и Андрей поставил ногу на его развороченное дробью плечо.
– Я же просил меня больше не обзывать, а, Длинный? Не слушал ты меня. – Он наклонился, и в этот момент Михалыч выхватил из-за пояса андреевский «Тигр». Мужчины замерли, целясь друг в друга через комнату, а Яна, словно не замечая этого, продолжала одеваться.
Андрей молча разглядывал стволы собственного пистолета, направленные в лицо. Когда знаешь силу, становится страшнее. Он осторожно, чтобы не заметил капитан, сглотнул.
– Так и будем стоять, да, кэп? – спросил он хриплым голосом.
– А варианты есть, родной ты мой, да?! – Михалыч был спокоен. Казалось, он уже приготовился умереть, речной волк и гроза грузовых «ракет», умереть, забрав с собой и ненавистного теперь чужака.
– Я дам тебе совет, капитан, – Андрей чувствовал, как с каждой секундой сохнут губы, – как ты дал мне. Ты позволь нам уйти, а мы тебе жизнь оставим и ребят твоих раненых. А если передумал, так тогда конец твоей карьере пирата... Я ведь не за тобой пришел. Я за ней.
Яна окончила одеваться, пригладила волосы, оправила одежду, не глядя на мужчин – прямо через пересеченные прицелы, – прошла сквозь комнату и вышла прочь.
– Уйдем мы, и точка, капитан, – шептал Андрей, – новых парней наберешь, да не таких отмороженных, как Артур твой... Ты подумай, важно это...
Они стояли так несколько минут, и потом Андрей долго размышлял, что было бы, нажми капитан на спуск. Но тот наконец опустил оружие.
– Если не за мной пришел, так уходи... – Он сдвинул шляпу на затылок. – Нет больше спора.
Андрей кивнул:
– Оружие наше отдай.
– Зачем вам развалюхи эти? Тут же новенькие армейские! Бери, сколь хочешь, дарю!
– Нет, – полицейский усмехнулся, – любо нам из нашего стрелять, капитан...
Они помедлили, осторожно передали друг другу стволы, и Андрей побледнел, заглядывая в пустой магазин пистолета, а Михалыч тихо, сквозь зубы сматерился, опуская карабин. Глаза встретились, как прицелы.
– Так ты меня на понт взял, крыса сухопутная?!
– Той же картой, капитан, где обойма?
– На столе. – Михалыч, казалось, постарел на глазах. – Разобраться я хотел в игрушке твоей... – Он отбросил разряженное оружие на пол. – Вот гаденыш... и верь после этого людям.
– Я не стану спрашивать тебя, капитан, что было бы, если бы в карабине были патроны, – Андрей в пол оборота повернулся к столу, выгребая из-под пустых консервных жестянок, шприцев и бутылок обойму и обрез Янки, – я просто уйду.
Проверив заряды в обрезе, Андрей захлопнул стволы, сунул «Тигр» в кобуру и спиной вперед вышел из комнаты, держа капитана под прицелом ружья.
– Бывайте, капитан! Семь футов под килем. – Михалыч отвернулся и сел на увешенный обрывками веревок стул. В соседней комнате громко стонал раненый.
Яна уже была снаружи, под рюкзаком. Стояла рядом с развороченными телами пиратов возле собачьей будки и смотрела в небо, не обращая ни малейшего внимания на причитания и просьбы посаженного на цепь солдата. Андрей подошел, остановился рядом, крякнул, влезая под собственный рюкзак.
– Ребята, ну пожалуйста... ну пожалуйста, брат, освободи, а, брат? – Солдат тянул короткую цепь, пытаясь прикоснуться к ноге Андрея.
Тот обернулся на дом, носком ботинка подтолкнул к будке автомат одного из убитых пиратов:
– Уходи, солдат, там еще живые остались...
Тот не ответил, схватил оружие, отвернулся, приставил дуло к замку и выстрелил, со звоном перерубая цепь.
– Спасибо, брат! Спасибо. – Он поднялся на ноги, сжимая автомат. – Век не забуду...
– Забудь лучше. – Андрей, все еще косясь на дом, осторожно положил руку на плечо девушки. – Ян, пора нам. Пошли, родная, пошли отсюда...
Девушка, все еще бледная и молчащая, медленно кивнула. Поправила шапочку, рюкзак и уверенно, хоть и немного пошатываясь, зашагала через грядки, на ходу натягивая перчатки.
...и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.