— Джентльмены и леди! — торжественно возгласил хозяин. — В нашем заведении подается только натуральная пища! Никаких синтетиков, никаких автоклавов, никаких клонов! Наше заведение «Трех Пескарей» — единственное в своем роде во всем Восточном графстве. Что будем кушать, что будем пить? Есть подлинный тройной солодовый виски. Напиток для настоящих джентльменов, сэр, — хозяин поклонился Базилю. — Для леди найдется бутылочка шампанского. Если юный джентльмен употребляет спиртное…
— Буратино, друг, — в манере паршивого трагика шепнул Кот, пока хозяин продолжал озвучивать список услуг, — ты ведь не дашь своим друзьям погибнуть с голоду? Нам бы хоть три корочки хлеба!
— Хозяин, — произнес Буратино, — ты уже напугал до икоты. Тащи три буханки хлеба. — Он немного подумал и добавил: — Три очень больших буханки.
Хозяин, уже рассказывавший о номерах гостиницы, спальных удобствах, от изумления лишился дара речи. Лишь перевел остекленелый взгляд с Буратино на Кота. Но у того за стеклами очков ничего было не рассмотреть. Тогда Элис сняла свои очки и, кротко глянув на Буратино большими и влажными карими глазами, сказала:
— Наш юный друг пошутил. Ты ведь пошутил, правда, Буратино?
Буратино под завораживающим взглядом Лисы онемел и помимо воли кивнул.
— У нашего друга — золотая карточка, — продолжала Лиса. — Наш юный друг очень щедр.
При слове «золотая» взгляд хозяина вновь обрел осмысленность.
— Значит, так, — решительно произнес Базиль. — Что с рыбой?
— Есть рыба.
— Не радиоактивная?
— Как можно.
— Карасей в сметане. Стерляди и копченых угрей. Бутылку самогона, вашего, фирменного.
Хозяин кивнул.
— Мне, пожалуй, — как бы сомневаясь в том, что она вообще расположена кушать, стала заказывать Элис, — птичек, вкусненьких птичек. Голуби есть?
— А как же!
— Тогда голубиных котлеток, индюшачьи крылья и вашу замечательную страусиную яичницу. И немного трехсолодового виски. Для аппетита. Со льдом. Бутылочку.
— И три большие буханки хлеба, — наконец очнулся от чар Буратино.
Хозяин одобрительно щелкнул пальцами.
— У этого парня есть чувство юмора!
— Наш дружок Буратино заключил пари, что съест в один присест три буханки хлеба, — сочла нужным пояснить Лиса.
И точно, Буратино расправился с большими, домашней выпечки караваями играючи. Он хотел попросить еще, но подумал, что так, наверное, не принято.
Осушив последнюю рюмку самогона, Базиль вытер о скатерть жирные руки, снял очки и глянул на Буратино осоловелым взглядом бесцветных глаз. Буратино тут же заснул.
Взгляды Базиля и Элис обладали неодолимым гипнотическим действием, поэтому приходилось прятать глаза за темными стеклами. Так действовала мощная, разумеется — нелегальная, НЛП-биопрограмма. Программой этой снабдил авантюристов Карр О'Бас. Разумеется, в самого магистра, по совместительству — подпольного генетика, была вшита еще более мощная программа защиты от всяческого внушения.
Дело шло к ночи. Кот и Лиса заказали себе еще яств и алкоголя.
Пока Буратино спал, они вели беседу с хозяином, как с давним знакомцем. Тот, между прочим, рассказал им, что в Свободной зоне сейчас акция — разыгрывается гринкарта в Райскую зону, где все уж точно натуральное, не зараженное, чистое. Даже воздух. На золотую карту можно купить множество лотерейных билетов, тогда точно повезет. При словах «Райская зона» Элис мечтательно закатила глаза, а Базиль решительно припечатал, что Райская зона — это сплошное вранье, а деньги делают деньги, и все надо поставить на электронную рулетку, больше никуда. Хозяин заметил, что без согласия юного джентльмена их планам не суждено сбыться, на что Кот с Лисой лишь загадочно переглянулись и ничего не сказали.
Потом Базиль вспомнил, что близится ночь, а значит, на Поле Чудес вскоре начнется большая игра. Авантюристы растолкали Буратино.
— Надо заплатить хозяину, — коротко объяснил Базиль.
— Пять тысяч долларов, — моментально вставил хозяин.
— А это много? — уточнил Буратино.
— Сущие копейки, — успокоила Элис. — Это самое дешевое заведение во всем графстве.
— Не проблемца, — согласился андроид.
Снова они летели на флаере, серебристая машина несла их сквозь ночь, наполненную зеленоватым лунным сиянием.
Была уже середина ночи, но в Свободной зоне никто не спал. Всюду блистали яркие огни, двери казино и ресторанов на Поле Чудес, в сердце зоны, были гостеприимно распахнуты. Играла громкая музыка.
— Убиццо ап стол, — сказал Буратино, озираясь.
Они покинули флаер и шли главным проспектом. Было людно. Причудливые здания, одно удивительнее другого, высились по обеим сторонам проспекта. На перекрестках и в скверах били струи фонтанов. На лужайках среди деревьев важно гуляли павлины. Элис мертвой хваткой вцепилась в Буратино и влекла его на главную площадь, где у длинного ряда лотерейных автоматов клубилась толпа желающих выиграть заветную гринкарту. Усиленный динамиками бодрый голос живописал прелести Райской зоны.
На противоположной стороне площади располагалась вип-зона. Там и автоматы были покрупнее, и игроки посолиднее, и людей не столь много. Элис и Базиль буквально на руках внесли туда Буратино и поставили перед свободным автоматом.
— Давай, Буратино, доставай же скорее карточку! — воскликнула Лиса.
— Доставай, Буратино, — поддакнул Кот.
— Вот сюда, под стекло. И нажимаешь большую красную кнопку.
— И все? — удивился Буратино.
— Все! Стоишь и ждешь, пока автомат не выдаст нам гринкарту.
— А дерево?
— Зачем нам дерево, когда у нас будет гринкарта! В Райской зоне нет денег и все счастливы.
— Очень счастливы, — подтвердил Кот.
— По-моему, вы жжоте, — сказал Буратино и из любопытства положил карту на сканер.
Он нажал кнопку, и на дисплее принялись мелькать циферки.
— Сейчас, сейчас будет заветное число, — в исступлении приговаривала Лиса.
Но циферки все мелькали, а заветное число не появлялось. Базиль хмурился.
— Не будет тебе никакого заветного числа, а денежки уходят, — наконец не выдержал он. — В казино надо.
— Как бы не так! — огрызнулась Лиса. — Лучше закрой рот.
Тогда Базиль схватил карточку и объявил:
— Идем в казино!
— Я тебе сделаю казино! — вцепилась в него Элис. — Положи на место!
Она сорвала с носа Кота очки, потом свои и уставилась в глаза приятеля гипнотическим взглядом. Тот напрягся и ответил взглядом такой же силы внушения.