— Да, но сама рассуди, — сказал Джон. — Каково ему будет расти в четырех стенах? Смотреть в окно и видеть веселенький пейзажик. И не иметь ни малейшей возможности оказаться за пределами дома,
— Не знаю, Джонни, — сказала Маргарет. — Придумай что-нибудь… В конце концов, ты мужчина, глава семьи… И потом, ты так горячо веришь в спасательную команду.
— Воображаю, что скажет Воронихин, — пробормотал Джон, — когда узнает, что его полку прибыло…
— Он обрадуется, — сказала Маргарет, — когда узнает, что можно переселить колонию сюда. Ведь места в доме хватит на всех…
— Пожалуй, — буркнул Джон.
— Но пока они будут нас искать, мы должны обзавестись ребенком, — заключила она. — Иначе я сойду с ума.
— Хорошо, Мардж, — сказал он, вставая с постели. — Только дай мне время все обдумать. Это серьезный шаг. Весьма серьезный.
Джон захлопнул книгу. Невидящим взглядом уставился в окно. Он нашел наконец-то ответ. И теперь сожалел о том, что искал его. Марсиане, достигнув всего на свете, усовершенствовав себя и свой мир до невозможных пределов, затосковали. Черной тоской безысходности. Они устали от прогресса, от культуры, от беспечной жизни, но больше всего они устали от самих себя. И тогда великий зодчий, чье имя с общемарсианского переводится как Отвернувшийся-от-Звезд, объявил, что построит каждому дом, исполняющий любые желания. В таком доме можно жить семьями, или с друзьями, или в одиночку, как угодно, но главное, только в таком доме можно спастись от самого себя. Ведь любые желания исполняются. И такие дома были построены. И марсиане заперлись в них. А может быть, дома сами их заперли. Как бы то ни было, улицы марсианских селений опустели. Смолкли детские голоса во дворах, из кофеен и баров пропали судачащие старики, домохозяйки не обменивались рецептами, их мужья не съезжались на охоту, а молодежь не танцевала до утра. Все то, что создавало мощь и величие марсианской цивилизации, постепенно пришло в упадок. Ведь дома обеспечивали своих обитателей всем необходимым. Но природа, вышедшая из-под контроля совершенных марсианских машин, стала стремительно возвращаться в первобытное состояние. Взбунтовавшиеся вулканы, покинувшие изначальные русла водные потоки, лавины и оползни, ураганы и цунами в мелководных морях сметали с лица Марса дома-ловушки вместе с их ушедшими от себя обитателями. Последний удар нанес Космос, которым марсиане пренебрегали. Из Обломочного пояса пришла малая планета. Она немногим превосходила размерами Фобос, но отклонить ее было некому. Она вонзилась в кору Марса в восточном полушарии, неподалеку от Южного полюса. Миллиард тонн небесного камня и железа пробил планету до самого ядра, вспучив в западном полушарии исполинский нарыв вулкана Олимп и горную систему Фарсиды. В огненном хаосе выкипали моря, испарялись ледники, атмосфера была перенасыщена серой и варевом вулканических газов. Эта катастрофа уничтожила все уцелевшие от прежних, менее опасных природных катастроф дома. Все, кроме одного.
Этот дом выжил. Выжил, потому что сумел приспособиться. Он не хотел исчезать. Слишком много в него было вложено ума, таланта и хитроумной техники. Этот дом Отвернувшийся-от-Звезд предназначал для себя. Он собирался войти в него последним. Но не вошел. Когда великий зодчий осознал масштабы беды, у него осталось только одно желание. Чтобы исполнить его, Отвернувшийся-от-Звезд не нуждался в услугах собственного творения. Он застрелился на пороге своего чудо-дома. И никто не пришел, чтобы смежить ему веки. Некому было приходить. И великий зодчий смотрел невидящими глазами на звезды, от которых он отвернулся. Смотрел до тех пор, пока птицы не выклевали эти глаза. И дом остался ждать хозяина. Он был не прочнее других, но он был умнее. Он придумал единственный надежный способ избегать природных катастроф.
Что это за способ, в книге сказано не было. Джон не стал ломать себе голову. В конце концов, его это устраивало. Это означало, что дом достаточно надежен, чтобы они с Маргарет могли позволить себе ребенка. Честно говоря, они уже позволили. Жена не стала ждать, пока он примет решение. Джон и сам не помнил, как это случилось, но округлившийся живот Маргарет был красноречивее любых уверений. Оставалась одна загвоздка. Непонятно было, кто написал эту книгу, если все марсиане погибли? Может быть, в дом все-таки кто-то вошел и жил здесь до самой смерти? От этой мысли Джону стало неуютно, словно призрак давно истлевшего марсианина вдруг появился у него за плечом. Джон поспешно встал из-за стола и направился в гостиную, где Маргарет вязала крохотные смешные пинетки. Джон присел рядом, обнял жену, погладил живот, выпирающий под халатом. Маргарет, не отвлекаясь от вязания, поцеловала его в небритую щеку.
— Дикобраз, — пробурчала она. — Погряз в своих книгах по уши. Бриться перестал.
— Как малыш? — спросил он.
— Толкается, — улыбнулась Маргарет. — Испинал всю… Знаешь, я придумала такую симпатичную кроватку малютке, что ах! Надеюсь, наш милый домик сумеет ее сочинить?
— Набросай чертежик, — проговорил Джон. — Я сам ее сделаю. Надоело сидеть сложа руки, я все-таки инженер… Постой, как ты сказала?..
— Я сказала, что придумала замечательную кроватку…
— Нет, — перебил ее Джон. — Ты что-то сказала про дом!
— А, ну да, — кивнула Маргарет. — Я сказала, что надеюсь на то, что дом сможет ее сочинить, как сочинял до сих пор все необходимое… А в чем дело?
— Ты гений, Мардж!
Джон поцеловал жену в шею и выбежал из гостиной. В кабинете он вновь схватил прочитанную книгу. Взглянул на титульный лист. Пестренький марсианский шрифт медленно, как бы нехотя стал превращаться в латиницу. Теперь Джон мог видеть, как это происходит, но сейчас ему были неинтересны метаморфозы марсианских иероглифов. «Го…во… ряща…я кн…и…га» — появилось на титуле. Джона колотила нервная дрожь, когда он, перебросив три сотни страниц, добрался до самых последних — чистых, как первый снег. Схватил золотое перо с неиссякающими чернилами и вывел:
«Эту книгу написал ты?»
Почти сразу же появились «иероглифы», которые немедленно превратились в английские слова:
«Я. Это книга о конце и начале времен...»
Джон хмыкнул, хотя его все еще бил озноб.
«То, что о конце, я заметил, — написал он. — А где — о начале?»
«Ты читал невнимательно, — отозвался дом. — Впрочем, тебя интересует не это...»
«Ты угадал. Меня интересует, почему ты не выпускаешь нас наружу?»
«Потому что снаружи нет ничего, что вам нужно…»
«Откуда ты знаешь, что нам нужно?»
«Вопрос не имеет смысла, — отозвался дом. — Все, что нужно вам и моему будущему хозяину, я даю сполна…»
«Ты не понимаешь, — написал Джон. — Нам нужно не только жилище, не только тепло, воздух, вода и пища. Нам нужен простор, не ограниченный стенами, свободный ветер, купол неба над головой...»
«Странное желание, — удивился дом. — Но любое желание хозяина для меня закон. Тот мир, который вы видите за окнами, вас устроит?»