Джин обнюхивал мокрую траву, не забывая глазами фиксировать "братьев по разуму". Утренняя компания в сборе. Около мусорных контейнеров завис черный ньюфаундленд. Конечно, прокормить такого зверя трудно. Владелец тяжеловеса — грузный мужчина в темном плаще уже махнул рукой и не пытается оттащить собаку от развороченного пакета. Ждет, когда объедки исчезнут в огромной пасти. На газоне, в центре двора, гуляет другая пара: воздушно кремовый карликовый пудель и его хозяйка в белой куртке. На месте и друзья по гонкам — тройка веселых скотч терьеров, за которыми присматривают подростки братья-близнецы. Из двери подъезда вынырнула рыжая такса, вытянувшая на другом конце поводка юркую старушку. Джин рванул к знакомым малышам, так хотелось на несколько минут ощутить себя беззаботным щенком и поноситься по кругу. Но пес, замерев, как статуя, тормознул на полпути. Только уши смешно "ездили" по голове, пытаясь определить источник беспорядочного шума. Над развалинами десяток ворон, угрожающе хлопая крыльями, каркали во все горло. Кто мог напугать птиц? Есть в этом дворе что-то, о чем Джин еще не знает?
Собака моментально развернулась к гаражам.
— Стой, — закричал Денис, с трудом удерживая поводок. — Ну что за наказание! Зачем нам лезть в грязь? Посмотри, все гуляют нормально, никто никуда не несется.
И Хромов, применив недюжую силу, заставил-таки Джина вернуться к намеченному маршруту.
Нет, эта рыжая бестия совсем на него не похожа. Денис всегда знал: каждая собака — мини копия хозяина. Человек подсознательно подбирает пса под свой темперамент и характер. И не надо далеко ходить в поисках доказательств. Миниатюрный пудель рядом с элегантной женщиной в воздушной куртке, ньюфаундленд, подбежавший к мужчине в черном макинтоше, маленькая старушка с таксой — полная гармония, псы и хозяева на одно лицо, даже ходят в одном темпе. И если бы не одно "но", Денис, присматривая щенка, остановился бы на поджарой овчарке. Но… Он хотел собаку в точности, как у Ланы.
Сколько ему тогда исполнилось? Пятнадцать. Тяжелый тинейджеровский возраст: каждый день подходишь к зеркалу и начинаешь ненавидеть собственное лицо. Потому что на нем обязательно "вылупляется" очередной прыщ! Мерзкие бугорки мешали аккуратно бриться, портили общий вид и вообще доставляли массу неудобств. Денис растирал щеки и лоб разрекламированными жидкостями, но результат не радовал — утром высыпали новые угри. И в такое неудобное для серьезных отношений время подросток влюбился! В девушку, которая жила в их доме. Ее звали Светлана, но парень слышал, как близкие подруги окликали ее иначе — Лана. Юный Хромов, выскользнув из постели спозаранку, подолгу стоял на балконе и с надеждой смотрел вниз — Лана гуляла с собакой, рыжим ирландским терьером по кличке Джин. Денис воображал себе разные ситуации, как познакомиться: например, он принесет адресованное девушке письмо, которое по ошибке окажется в его почтовом ящике (почтальоны часто путают квартиры); или тоже заведет собаку и пойдет с ней гулять (только бабушка пока пса купить не разрешала, в их однокомнатной квартире и так места мало). Но реальный момент знакомства Денис намеренно оттягивал: пусть пройдут противные прыщи, превратившие лицо в бугристое нечто. И еще ждал, когда… повзрослеет. Ведь Лана на целых 10 лет старше. Девушка уже успела три года проучиться в институте, бросила его и устроилась работать кассиром в продуктовый магазинчик неподалеку: торговую точку открыли в одном из подъездов жилого дома на Садовом. Понятно, что пылкого юношу Лана не замечала, чем может привлечь молодую особу школьник, с ее точки зрения, малолетка. Тем более что Денис и выглядел слишком по-детски: щуплый, малорослый, в дешевых джинсах, вытянувшихся на коленях. Юноше оставалось только вздыхать и наблюдать с балкона, как предмет его обожания гуляет с Джином. И мечтать, что когда-нибудь…Как-нибудь… Он и она… Почему бы нет?…
Несколько лет назад, когда Хромов, наконец, сумел завести собаку (бабушка, любимая бабушка, по сути воспитавшая мальчика одна, умерла), он целенаправленно выбрал ирландского терьера. И хотя москвичи вокруг покупали вошедших в моду золотых ретриверов, складывающихся гармошкой шарпеев, ушастых французских бульдогов и, конечно, черных (как у тогдашнего президента) лабрадоров, Денис принес домой щенка в мелких рыжих завитушках и назвал его Джином.
В память о Лане, в память о первой любви.
Которой он лишился в одно мгновение. Причем все разворачивалось прямо у парня на глазах.
После того, как детский сад закрыли, здание пустовало недолго. Сюда, сменяя друг друга, въезжали конторы. В них трудились "отпечатанные" под копирку чиновники: обязательно в пиджаках и с кожаными портфелями. Дом, приспосабливая под нужды очередной организации, перестраивали. Удлинили правое крыло, выделив помещения под телефонный узел и нормальных размеров туалеты. Расширили крыльцо, украсили парой внушительных колонн и накрыли навесом. Надо же народу где-то курить! Последними в здание въехали работники ЖЭКа. Суетная организация: входные двери, надсадно проскрипев в 9 утра, не захлопывались до вечера, пока в конце рабочего дня на них не навешивали амбарный замок. Командовал многочисленной людской ордой, состоящей с одной стороны из сантехников, лифтеров, паспортисток и бухгалтеров, а с другой вечно недовольных жильцов с их текущими кранами и крышами видный руководитель нижнего чиновничьего звена, начальник всех и вся — Петр Сергеевич Травкин. Он присутствовал в конторе постоянно. Когда Денис по дороге в школу проходил мимо окон первого этажа (здесь в пристроенном эркере разместили внушительных размеров кабинет), слышал громоподобный бас. Петр Сергеевич не умел говорить нормальным, спокойным голосом, только командно-административным. Короткими фразами, без каких-либо эмоций или полутонов. Каждый день ровно в 13.00 жена ответственного коммунальщика приносила в контору сумку с двумя термосами — персональный обед. На первое обязательно горячий, чтобы пар поднимался, суп, на второе гречневую кашу (или макароны) с мясом.
В тот трагический день Хромов, возвращаясь после уроков, видел, как женщина молча стояла, опершись о подоконник, пока супруг размеренно махал ложкой. Мальчик был уверен, что и со своей второй половиной Травкин общается так же высокомерно, как с сослуживцами. Например: "Степанида, сидеть! Степанида, принести! Степанида, лежать!" Денис прыснул в кулачок: эротическая картинка получилась забавной. И тут же застыл на месте: на ступеньках крыльца стояла его греза — Лана. Девушка разговаривала с паспортисткой: женщина торопилась домой, чтобы успеть покормить маленького ребёнка.
— Что же делать? — сокрушалась Лана. — Я воспользовалась перерывом, нужна справка, а вы разбегаетесь.
— Извини, Света, — паспортистка открыла сумку и протянула девушке бланк. — Я все заполнила, только печать не успела поставить, она в сейфе у Травкина. Зайди, попроси, для тебя сделает исключение. Мне нужно бежать.
— Но я так на тебя рассчитывала, — заныла Лана. — Знаешь же, не люблю общаться с вашим начальником. Он всегда на меня вызывающе смотрит, словно раздеть готов.
— Травкин на весь женский пол старше двадцати так смотрит, не дрейфь, — чиновница сунула в руку девушке бумажку и побежала через двор.